В той коммуналке, где Вике удалось прописаться, комнату рядом с ним занимал явно уголовный тип. Вел себя сосед подчеркнуто тихо, но Вика не ошибся, и все кончилось соответственно. Однажды ночью к ним явились с обыском, и все бы ничего, если бы милиционеры не перепутали двери.
Впрочем, представляя себе теперь эту коммуналку, Вика допускал, что такое было немудрено, поскольку длинный, донельзя захламленный коридор, куда выходил добрый десяток дверей, освещался всего одной слабенькой лампочкой.
Прежде чем ошибка выяснилась, милиционеры успели перевернуть все вверх дном, и хотя ни оружия, ни краденых вещей не обнаружили, на всякий случай посчитали Вику за сообщника и арестовали вместе с соседом, как было сказано, «до выяснения всех обстоятельств».
Позже, уже в милиции, то ли зачем-то попытались создать видимость, то ли всерьез приняли Иртеньева за пособника до такой степени, что даже устроили ему очную ставку с соседом уголовником, которая, конечно, ничего не дала.
Дальше же, как догадался Иртеньев, сработал чисто социальный фактор. Грубоватый следователь рьяно принялся выяснять у задержанного, кто он и что он, а потом, определив «чисто пролетарским чутьем чуждый элемент», немедленно передал Вику «куда следует».
В ГПУ его основательно промытарили, но так ничего особого не усмотрев, пропустили через какое-то внесудебное заседание, в результате чего Вика и угодил на очередной этап, которым высылался в «места не столь отдаленные» социально-опасный контингент.
Невеселые размышления Иртеньева прервал внезапный гудок тут же вернувшийся от берегов фистулой эха. Вика поднял голову и еще успел заметить белое облачко пара, расплывающееся над рубкой буксира.
Одновременно его заинтересованный взгляд отметил плавный поворот реки, а за ним — медленно открывающийся, очищенный от тайги мыс, с виднеющейся на нем засеянной пашней, стоговищами и жмущейся к посевам деревней.
Еще раз коротко свистнув, буксир круто взял вправо и, сделав полукруг, ткнулся носом в берег совсем рядом со сложенной под откосом огромной поленницей. Следовавшая за ним баржа, влекомая течением, развернулась и, удержанная тросом, в свою очередь привалилась бортом к галечной отмели.
Матросы набросили чалки, а затем с баржи спустили сходни, охрана, добродушно покрикивая, отобрала человек двадцать мужчин, и они, выстроившись цепочкой, начали подавать поленья с края поленницы прямо в открытый люк кочегарки буксира.
Комментарии к книге «Обязан выжить», Николай Николаевич Дмитриев
Всего 0 комментариев