«Повседневная жизнь московских государей в XVII веке»

В сферу нашего внимания попадает почти весь XVII век, с 1613 года — времени избрания на царство первого представителя дома Романовых — до 1682-го, когда на престол уже был посажен десятилетний Петр Алексеевич, затем к нему номинально присоединили его старшего брата Ивана, считавшегося непригодным к царствованию, а фактически с этого момента по 1689 год у власти находилась их сестра. Повседневная жизнь правительницы Софьи Алексеевны может стать отдельной темой исследования; нас же интересует время утверждения новой династии: правление Михаила Федоровича (1613–1645), Алексея Михайловича (1645–1676) и Федора Алексеевича (1676–1682).

Первые три монарха из дома Романовых имели массу сходных черт, что объясняется и их кровным родством, и ранним вступлением на престол, и суровыми реалиями «бунташного» столетия. Все они характеризуются современниками как «благочестивые» государи, радеющие о пользе народа. «Тихий» Михаил Федорович вырастил «тишайшего» Алексея Михайловича; правда, у третьего правителя, Федора Алексеевича, «тихость» лишь декларировалась, зато вполне явственно проступала реформаторская жилка. Все они были женаты дважды, несмотря на то, что Михаил и его сын прожили по полвека, внук — только до двадцати годков… Всех их, без сомнения, объединяла родственная любовь, выраженная однажды Михаилом словами, обращенными к отцу: «Что же ли в человеческом естестве любезнейши рожшаго и что сладчайши рожденнаго?» Но при всей схожести первые цари новой династии отличались друг от друга и образом правления, и образом жизни, и характерами. Личность и характер отца, сына и внука, безусловно, наложили яркий отпечаток на их повседневную жизнь.

Первый царь из дома Романовых, хорошо осознававший отсутствие «кровного» основания своей власти и свою зависимость от избравшего его народа, априори должен был ориентироваться на возрождение утраченных в Смуту норм придворной жизни. Вернуться к «старине», любезной сердцу всего русского общества, но утраченной в кипящем котле Смуты среди войн, бунтов и полного разорения, — вот суперзадача, которую поставил перед собой новый правитель.

Если Михаил Федорович внес мало нового в жизнь царского двора, то Алексей Михайлович с лихвой компенсировал безынициативность отца, введя в придворный быт театр, барочную поэзию, партесное пение и инструментальную музыку, «живоподобное» искусство и многое другое.