«Сказание о кентавре Хироне»

Я.Голосовкер

Сказание о кентавре Хироне

Часть I

СКАЗАНИЕ О ТИТАНЕ КЕНТАВРЕ ХИРОНЕ-ВРАЧЕВАТЕЛЕ И ОБ АСКЛЕПИИ, МАЛЬЧИКЕ-БОГЕ

Сказание о нимфе Харйкло и об ослеплении ее сына, Тиресия

У пещеры кентавра Хирона, на горе Пелион, умирала старая Харикло.

Некогда была нимфой Харикло, дочь древнего титана Перса. И, как все титаны, была титанида Харйкло бессмертной и вечно юной. Но, когда боги Крониды низвергли древних титанов Уранидов в тартар, а других непокорных титанов изгнали на край земли, к Мировой реке-океану, приманила к себе дочь Зевса Афина юную титаниду Харикло, и стала нифма Харйкло подругой небесной богини.

Был у Харикло сын - юноша Тиресий. И таким обладал он проницательным взглядом, что любую добычу мог увидеть сквозь гущу листвы, в глубине речных вод и на самой далекой горной тропе. Но случилось нежданное.

Как-то бродил Тиресий по заповедным местам Пелиона, и послышался ему плеск и радостный смех, каким смеются счастливые боги.

"Верно, нимфы резвятся", - подумал Тиресий и метнулся из лесной мглы через заросли тамарисков и терний прямо к светлому озеру, на золотой песок. Это озеро было насквозь зеркальным, и, кто к нему подходил, у того на мгновение слетала с глаз пелена смертности и он мог видеть мир таким, каким его видят бессмертные.

И увидел Тиресий: плещется перед ним в озере, по пояс в воде, богиня Афина и рядом с нею мать Тиресия нимфа Харикло. Такой увидел богиню смертный юноша Тиресий, какой видеть ее могли только боги.

Вскрикнула в гневе богиня. Сохнуло от ее крика деревья над озером, и дриады опрокинулись от испуга головой к поде. Над озером повисли их волосы. Вышла богиня из веды. И вздохнуть не дала Тиресию, как уже стоит перед ним во всей красоте своей, вся как есть, и грозно смотрит в глаза юноше.

Замер восхищенный Тиресий. Не встречал он еще на земле такой красоты и мощи: не речная нимфа перед ним, не наяда гротов Пелиона - верно, перед ним небожительница. И готов он все отдать за мгновение, только бы видеть богиню. Не упал он ниц перед нею, не закрыл своих смертных глаз, не взмолился к Чудодеве Олимпа: "Пощади! Я не знал... Я случайно..." Стоит Тиресий перед Афиной и смотрит глазами смертного юноши в ее бессмертные глаза.

О, и грозен был голос богини:

- Видишь ты меня и свет солнца, но в последний раз видишь, смертный!