Кровавый слоган: «Ты — это не все!» — унес тысячи жизней. Мирные и безобидные хобби вдруг обрели энергию революционного движения. Бунт филателистов. Кровавая месса ботаников. Шабаш домохозяек.
А когда поднялась Армия Обывателей — гетеросексуальных мясоедов, любителей пива, зрелищ и табака — стало понятно, что Город либо сожрет себя изнутри, либо из хаоса родится новый порядок.
Тогда и появилось Министерство — на обломках управы, среди горящих стен, разбитых витрин и перевернутых экипажей и сказало — хватит!
На развалинах, в чудом уцелевшем здании Университета поднялся министерский флаг: пятиметровое прозрачное полотнище, символизирующее чистоту помыслов и право каждого быть собой. И Министерство поклялось пеплом, оставленным от города, это право беречь.
Многим, не желавшим подчиниться, выписывали тогда командировки за черту.
Но сейчас? Когда давно позабыты распри, а мелкие преступления отрабатываются заранее, по строгому графику, реализуя законное право граждан на хулиганство, командировка за черту была из ряда вон выходящим событием.
И я так и сказал об этом Мирре.
— Это правда, Константин. Мне сегодня прислали с курьером его лицо, — она произнесла это совсем обыденно.
У меня вспотели руки. Будто в глубинах родовой памяти еще ютились воспоминания о высланных за черту предках. Показалось на секунду, что вернулось время Немирья, когда каждый боялся за близких и за себя.
— Сочувствую, — забормотал я, понятия не имея, что говорить, — но почему? И чем я могу помочь?
— Мне кажется, — ответила она, и руки ее взлетели к горлу, — он хотел предупредить вас о выборке. Отправил письмо…
— Я давно не получал писем, Мирра, — мягко сказал я. — Простите, если возникла двусмысленность, — ритуально извинился на всякий случай.
Она попрощалась и пошла прочь, а я нырнул в тоннель, озадаченный.
Про выборку узнал вчера днем. Меня вызвал шеф. По случаю пятницы на нем было лицо авторской работы, под Моншерата. А может, и самого гения — я не очень в этом разбираюсь. Тонкая золотая чеканка на бронзовом овале, узкие прорези глаз, высокие скулы и доброжелательная, усмешливая линия губ — небожитель на отдыхе. Вообще, босс был консервативен — всю рабочую неделю носил стандартное лицо начальника, в сине-серой офисной гамме, тюнингованное громкой связью и сетевыми очками, и лишь на уик-энд позволял себе шик. Явно после работы собрался в клуб.
Комментарии к книге «Поправка номер тридцать семь», Юлия Бекенская
Всего 0 комментариев