Час чистого времени. Десятилетний пацан, урожденный оборотень, целый час пробудет в чужом для него Облике. Ну да, хулиган, шут и наглец, но… едрена карета, всяческого счастья Пашечке и добра полную пазуху!..
— Л-ладно. Терпи.
Ничего обещать ему я не могу, просто не имею права.
Однако… неужели вся школа в курсе моей нежной любви к Ламберту? Вот даже Лерка, бельчонок лупоглазый, вместо того чтобы извиняться за лазанье по деревьям перед уроками, жалуется мне на него. В полной уверенности, что я немедленно забуду о белке на пальме и примусь злиться на Ламберта. Кстати, это отлично сработало.
…И вообще — мог бы этого мелкого сквернослова обернуть кем-нибудь неговорящим.
— Наташ, к тебе можно?
— Галка, привет, заходи. Сейчас, два слова напишу…
Наталья с утра уже усталая, в пепельнице два свежих окурка, в пальцах третья сигарета, на мониторе полстраницы текста, на столе распечатка. Быть директором московской гимназии — та еще работка. Особенно такой гимназии, как наша.
Сажусь в посетительское кресло, рассматриваю последнее пополнение коллекции конфискатов — со вчерашнего английского, надо полагать: директор у нас английский ведет. Горсть разноцветных кружочков-соток, комикс про Спайдермена, куриная кость со следами мелких зубиков, листок в клеточку с набросками черным фломастером — личики в стиле манга, с подписями: «АНТОН», «ОЛЬГА», «ГЕСЕР», все трое, не исключая Гесера, хорошенькие и трогательно большеглазые; опасного вида рогатка, кучка камушков — то ли для рогатки, то ли для пищеварения, ветеринарный шприц на крупный рогатый скот (будем надеяться, что они из него просто брызгались водой!), два лесных ореха и презерватив «Гусарский». Дети, мать их природа…
Наталья перестает стучать по клавишам и оборачивается ко мне.
— Ты когда Ламберту вгонишь ума? — честное слово, само вырвалось, я хотела сказать совсем про другое.
— Что с ним опять?
— Да не с ним, а он. Попугая в клетке видела?
Наташка думает не более полусекунды.
— Бурцев?
— Уже знаешь.
— Догадалась. Ой, и любят они друг друга…
— Ну и доколе?
Наталья молча шевелит губами, свирепо взъерошивает свои кудри, черные с яркой проседью — сорочья масть, приметная. На руке у нее три модных кольца, одно шириной в сустав пальца, с вот такенным прозрачным камнем, ограненным «пирамидой». А проседь вовсе не ранняя, потому что мы с Натальей — не ровесницы, как могло бы показаться…
Комментарии к книге «Птица над городом. Оборотни города Москвы», Елена Владимировна Клещенко
Всего 0 комментариев