«Требуется чудо»

Тит для Ильина — вселенная, папа его, мама родная, брат и жена. Ильин жив вопреки факту — это Тит. Ильин сыт, пьян, нос в табаке — Тит. Тит вытащил его из болота, выходил в деревне молоком и травами, целый отпуск на Ильина потратил, в Москву невесть зачем перевез. Тит, великий блатмейстер, нарыл Ильину недорогое жилье, пристроил его в котельную, повесил на себя беспаспортного, безродного, беспамятного, психа почти что, если верить докторам, которые ни хрена не поняли в болезни Ильина, лекарствами его накачали, на ноги поставили — иди, сокол, живи пока, а если верить буграм из гебе, то вот ведь и шпиона повесил на себя лояльный гражданин эРэНэСэР, иначе — Российской Национал-Социалистической Республики, в просторечии — России. Бугры из гебе дело знали туго, запросто могли для смягчения ситуации шлепнуть Маугли, могли выслать его на Колыму — золотишко стране мыть, но времена пошли гуманные, лагерей на Колыме сильно поубавилось, пресса распустилась донельзя, вольнолюбивые западники придумали Хельсинкское соглашение, от которого ни Германии, ни России было не отвертеться, и теперь пуганные гласностью гебисты сидели на своей Лубянке и дули на воду. Дуя, значит, на эту самую воду, они верно сообразили, что никуда Ильин от них не денется, время все рассудит, выдали Ильину паспорт на имя Ильина, позволили Титу охмурить свое начальство и пристроить Маугли на теплое буквально место, однако наказали докладывать, если чего не так. Тит докладывал, что все пока так.

А и было — так. Работа — дом, дом — работа, пивнуха — парк, кино — улица, иногда, редко, — девочки с Трубной, с Драчовки, недорогие телки, ласковые, смешные, а в последние месяцы — еще и Румянцевская библиотека: читать начал Ильин, запоем читал.

Тит смеялся:

— Глаза свернешь, дурень. Чего зря мозги полировать, выпьем лучше…

И выпивали. Ильин серьезно объяснял:

— Хочу знать, где живу.

— Страна, блин, Лимония! — орал Тит. — Человек проходит как хозяин! — орал Тит. — Народ, блин, и партия едины…

— Это я знаю, — отвечал Ильин. Это он знал всегда, хотя Тит и имел в виду другую партию.

— А коли знаешь, чего мудришь? Истина, Маугли, не в книгах, а в пиве.