«Милые чудовища»

«Каждый может случайно раскопать не ту могилу».

Все это случилось потому, что паренек по имени Майлз Сперри, которого я когда-то знала, решил заняться воскрешением и раскопать могилу своей девушки, Бетани Болдуин. Та уже почти год как померла. Он затеял это, чтобы извлечь из гроба пачку стихов, которые сам же туда положил (поначалу-то ему казалось, что это красивый и романтический жест). А может, просто несусветная глупость. Он не позаботился о том, чтобы сделать копии. Майлз всегда отличался импульсивностью. Думаю, вам следует об этом знать, прежде чем я начну повествование.

Он пихнул стихи, написанные от руки, украшенные разводами от слез и помарками, под сложенные руки Бетани. Ее пальцы напоминали свечи: толстые, восковые и приятно холодные — приятно до тех пор, пока не вспомнишь, что это пальцы. И еще от него не укрылось, что с ее грудью что-то не то, она будто стала больше. Если бы Бетани знала, что умрет, стала бы она крутить с ним роман или нет? Одно из его стихотворений было как раз об этом, о том, что теперь они никогда не будут вместе, что теперь уже слишком поздно. Carpe diem,[1] пока у вас не закончатся эти самые diem.

Глаза Бетани были закрыты, кто-то позаботился и об этом. Видимо, тот же, кто аккуратно сложил ей руки. И даже улыбка у нее была такая… умиротворенная, в неправильном смысле этого слова. Майлз толком не знал, как заставить человека улыбаться, когда тот уже мертв. Бетани не очень-то походила на себя живую. А ведь еще несколько дней назад она была жива. Теперь она казалась меньше и при этом — странное дело! — как будто бы больше. Майлз еще никогда прежде не подходил так близко к мертвецу, и вот он стоит там, глядя на Бетани, и у него только два желания: чтобы он сейчас тоже был мертв и еще взять свою тетрадку и ручку (и чтоб никто не возмущался, что это, мол, неприлично). Ему хотелось фиксировать все происходящее. Ведь, как ни крути, это самое значительное событие из всех, что когда-либо случались с Майлзом. Великая перемена, которая постепенно, миг за мигом, происходила в нем.