— Да.
— А я и не знал, что ты такой оригинальный композитор.
— Никакой я не композитор, — возразил Никон. — А просто влюбленный. — И ему вдруг стало и жаль чего-то, и обидно, а чего ему жаль, и на кого он обиделся, сам не знал.
— Но все-таки что же это значит? — Сократ посмотрел на своего товарища с детской наивностью. — Что значит «любить»?
Никон не знал, как отвечать. Ну как, например, объяснить дальтонику, что такое зеленый цвет?
Встал и заходил по комнате как тигр в клетке. Остановившись рядом с Сократом, прижал руки к груди.
— Ну как тебе сказать… Я ее так люблю, так люблю…
— Абстрактные понятия.
— Я готов ее на руках носить…
— Не думаю, что ей было бы это удобно.
— Целовал бы ее, целый день держал бы на руках и целовал бы, целовал, целовал…
— Глупости! — возразил Сократ. — Да что же в этом хорошего: прижимать губы к губам или губы к щеке?
Никон замахал руками:
— Да для меня счастье, просто счастье слышать ее голос, видеть, как она ходит! Радостно мне, что она есть на свете!
— Самовнушение, — спокойно констатировал Сократ. — Девушки все одинаково ходят — спортивная программа одна и та же для всех.
— Эх ты! — безнадежно махнул рукою Никон. — Это невозможно понять, это надо почувствовать!
— Я понимаю одно: инстинкт продолжения рода. А все эти красивости, «охи» и «ахи» ни к чему. В старину, как известно из литературы, из-за этой так называемой любви стрелялись, вешались, выжигали кислотою глаза, пробивали черепа, отравляли себя крепкими напитками, глотали дым, сходили с ума, шалели, дурели, чумели, балдели и забывались. Так это ведь были отсталые, можно сказать, дикие существа! Просыпался инстинкт продолжения рода и пробуждал многие другие животные инстинкты. Стыдись, Никон! Представляешь, до чего ты докатился? Влюбился!
Эта тирада, однако, не произвела на Никона никакого впечатления.
— А я, знаешь, выпил вот с досады крепкого вина, — задумчиво произнес он. — Такого вот, как откопали археологи на Кавказе.
— Вот-вот, видишь! — ужаснулся Сократ. — Ты опускаешься до уровня людей далекого прошлого! Какая у тебя может быть досада? Ты ведь утверждаешь, что это радость — влюбиться. Объект твоей любви тоже, естественно, влюблен?
— Да. Но в другого.
— Вот оно что. Цепная реакция! Но этому можно помочь.
— Как?! — с надеждой в голосе спросил Никон.
Комментарии к книге «Эфемерида любви», Василий Павлович Бережной
Всего 0 комментариев