«Полковник»

Оно знает. Конечно, оно знает. Непостижимо, чтобы этот огромный возникший разум в самый миг своего пробуждения не заметил бы важного намека, не сделал вывод, обнаживший перед ним всю ловушку. Защитная система станции запоздало взвыла, проснувшись от внезапного взгляда миллионов мыслей; разумные мультисети могут быть невидимы человеческому глазу, но в радиодиапазоне они светят ослепительными гобеленами. Коллективный разум в зоне безопасности мог не заботиться об этом.

Нет, теперь их внимание привлекает волна сероводорода, повалившая из южных резервуаров: тихая, невидимая, тяжелая, как одеяло, сулящая верную смерть любому одиночке. Никто ничего не заподозрит, пока слабый запах гнилых яиц не скажет ему, что он почти уже мертв.

Но эта сущность - не одиночка. Одиннадцать ее тел одновременно разворачиваются и бегут к ограде; каждое следует своей уникальной траектории с небольшой броуновской хаотичностью, чтобы сбить следящие алгоритмы. Двое других остаются в дырке от бублика, снимая с поясов оружие...

Полковник хмурится. Почему его не заметили сенсоры?

- Их оружие... оно похоже на кость, - говорит лейтенант.

Узлы открывают огонь.

Это и есть кость. По крайней мере, что-то в этом роде; металл или пластик активировали бы сенсоры прежде, чем мятежники достигли ограды. Пули, скорее всего, керамические; никакие костные производные не способны пробить даже самые тонкие из этих трубопроводов...

Но они и не собираются их пробивать. Они стреляют в любые старые трубы и панели, во все металлическое, все, что может...

Выбить искру...

Потому что сероводород не только ядовит, идиот ты этакий. Он еще и воспламеняется.

- Твою ж мать, - шепчет лейтенант, когда вся зона взлетает на воздух.

Это контрмера на контрмеру, придуманная на ходу. Это жертва королевой; некоторые из тел обречены, но, быть может, огонь выжжет достаточно газа, чтобы дать остальным шанс, втянется и поглотит растекающийся яд, чтобы спасти одиннадцать, которые бегут, пока двое сгорают живыми факелами.