Лишь когда отец засыпал у себя на кровати, мерно дыша и по-ребячьи шевеля губами во сне, Юра знал наверняка — отец возвращается назад, в свою молодость, в детство, ища там потерянное не им, выискивая не найденное еще никем.
Все были Искателями. Жена, дочь, сам Оленев, отец его и даже теща — все они искали то, не зная что, там, не зная где. Таков был Договор, и отступить от него не представлялось возможным.
Вот и в этот День, уложив отца и по привычке обойдя квартиру, Оленев без удивления обнаружил, что она опять изменилась. Вчера было три комнаты, сегодня появилась еще одна, и, открыв красную лакированную дверь в стене, выходящей на улицу, Оленев увидел, что там на чистой циновке-татами, обложенные разноцветными игрушками, играют дети. Их было двое, мальчику лет пять, а девочке не больше десяти. Оленев оглядел комнату, придвинул стул и, усевшись на него верхом, молча смотрел на детей. Наученный опытом, он никогда не начинал разговора первым с теми, кто появлялся в его доме вот так неожиданно.
Девочка приподняла голову и, хитро сощурившись, посмотрела на Оленева. Тот подмигнул ей и состроил смешную гримасу. Девочка прыснула и толкнула мальчика локтем. Тот оторвался от кубиков и, важно напыжив щеки, обращаясь к Оленеву, сказал:
— Комбанва, софу.[1]
— Я, ке ва нани-о ситэ ита но,[2] — отозвался Оленев. Он теперь знал, что мальчик разговаривает на японском.
— Нанииро годзэнтю дзутто яттэта мон дэ нэ. Кутабирэтэ симатта е,[3] — с достоинством ответил мальчик и снова взялся за кубики.
— Ну и чьи вы будете? — спросил Оленев по-русски.
— Мы твои, дедушка, — ответила девочка тоже по-русски. — Мама велела посмотреть за нами. Вот ты и смотри. А то мы бедовые!
— А где же мама? — спросил Оленев, разглядывая игрушечный космический кораблик.
— Сказала, что скоро придет. А ты нам обещал купить амэкадзо.
— Кавайсони![4] — вздохнул Оленев. — Но ветер с дождем нельзя купить. Он сам приходит и сам уходит. Он никому не принадлежит.
— А у Витьки есть свой, — сказал внук на чистом русском. — Он его как включит, как задует, как польет! И я хочу такой же.
— Хорошо, — согласился Оленев. — А ты в каком году родилась, внучка?
Комментарии к книге «К востоку от полночи», Олег Сергеевич Корабельников
Всего 0 комментариев