«Никто и никогда»

— Зато никаких экстраординарных обстоятельств, — радостно выдал полицмейстер.

— Может, мы по этому поводу-у-у?.. — потянулся к портфелю Калембал де Труа.

— Это другое дело! — обрадовался полицмейстер.

Звякнуло стекло. Пахнуло алкоголем. Ивону Поплавски сунули в руку стакан. Он выпил механически, не почувствовал крепости сливовицы, и подумал, что изменит жене. Завтра же. Нет, послезавтра, решил он и крепче обнял Зои Кутью.

— Кидо, а ну-у-у… брысь отсюда!

Восьмилетний мальчишка воробьем вспорхнул из кресла, предварительно сорвав с головы 'обруч'.

— Кто тебе разрешил?! — грозно вопрошал Кондо Кататэру, с тревогой обозревая экран, на которой капитан Ковель и Ивон Поплавски мучились в жутких сомнениях. — Опять накрутил?

— Ну пап… — начал обычную песню Кидо. — Я всего лишь раз. Очень занятно, как они балдеют.

На самом деле — два раза, но об одном разе можно и промолчать.

— Если мы будем так делать, никто и никогда не разберется в истории. Понаделаешь временных колец, а мне распутывать. На Земле так не бывает! Не бывает! Понял?! С этого дня я ставлю блокировку! Никакого вмешательства!

— А сам? — ехидно спросил сын, на всякий случай отступая к двери.

— Только в целях эксперимента и в исключительных случаях.

— Ну да… — скептически шмыгнул носом сын.

Кондо Кататэру пристально посмотрел на него:

— Запомни: никто и никогда не должен вмешиваться в историю человечества. Понял меня?!

— Ну, папа… — пискнул Кидо.

— Брысь, я сказал!

Кидо не выдержал и со всех ног бросился в коридор. Кондо Кататэру устало вздохнул и сел в кресло. Синхронизировал ситуацию в обоих случаях и привел их к нулевому возмущению. Завтра разберусь, решил он, на всякий случай ставя блокировку, и отправился спать. Огромное 'блюдце', мигнув огнями, набрало скорость и перешло на экваториальную орбиту. На смену ему опустилось и замерло другое. Дежурство продолжалось. А Кидо, укладываясь в постель, подумал, что в следующий раз обязательно придумает такое-растакое, о чем будет нестыдно после каникул рассказать друзьям-товарищам.