«Бессмертная и недооцененная»

Мери Дженис Дэвидсон "Бессмертная и недооцененная"

Пролог 1: Тайны…

Однажды дьявол заскучал, и от скуки вселился в тело беременной женщины, и управлял телом той женщины около года.

Дьявол продолжал пить и курить, хотя не так много. Дьявол регулярно принимал витамины, но ворчал о неизбежном запоре.

И в конечном счете, дьявол родил девочку.

После месяца подгузников, ночных недосыпов, коликов, детского питания, (дьяволу была ненавистна даже мысль кормить грудью) и срыгиваний, дьявол сказал, "Все, хватит," и возвратился в ад, жизнь в котором была намного привлекательней, чем проживание с младенцем.

Девочку удочерили, и она росла в пригороде Миннеаполиса, Миннесота. Ее назвали Лаура, она любила земляничное мороженое, и никогда не пропускала службы в церкви. Она была очень хорошей юной леди. Но у нее был ужасный характер.

Пролог 2: Проблемы…

Мотель Буревестник.

Блумингтон, Миннесота.

8:57

— Отлично, ребята, давайте располагаться здесь…

— Чарли, все нормально? Света достаточно?

Оператор осмотрелся:

— Здесь полное Дерьмо. Наверно внутри будет лучше.

— Мы не будем снимать на улице…мы войдем внутрь, в конференц-зал. Ну, так как, все в порядке?

Представитель, гладкий как яйцо, сложил ладони вместе и смело поклонился. Казалось, что даже на его костюме нет швов.

— Люди должны видеть, что это не кучка обкурившихся неудачников, которые бояться выйти на улицу. Это доктора. Это юристы. Это — он уставился на нее своими бледно-голубыми глазами, глазами опытного проводника — телеведущие.

— Хорошо, хорошо. Мы все это обозначим. — Она отвернулась от представителя, тихо бормоча: — Чертовы тихие деньки…хоть бы раз дали сюжет о войне…отлично! Давайте войдем, Чарльз!

Чарльз, знал свое дело. И с помощью нового оборудования все прошло относительно быстро и спокойно.

Этот конференц-зал был как тысяча других таких же: полный беспорядок и запах кофе. Интересной особенностью было то, что никто из присутствующих не посмотрел на них. Здесь пили много кофе и мало разговаривали, ели много крекеров и сыра, и смотрели в основном по сторонам.

Они выглядели, точно так, как сказал представитель, подумала про себя журналистка. Солидные, рассудительные. Удивительно, что они согласились сниматься. Разве это были не анонимные алкоголики?

— Внимание! — призвал представитель останавливаясь в центре комнаты. — Давайте рассаживаться, и приступим! Все мы помним. Что сегодня вечером 9 канал поможет нам внести ясность… сегодня вечером кто-то может увидит, что мы не злодеи в плащах и может придет к нам.

— Я начну, и сегодня вечером к нам присоединится еще один человек.

Кто-то кого журналистка видеть не могла, начал возражать тихим голосом, но его просто проигнорировали — или не услышали.

— Меня зовут Джеймс, — продолжил докладчик, — и я не употребляю спиртного уже 6 лет, 8 месяцев и 9 дней.

Пока он спускался было тихо. Потом раздалось шуршание и приглушенное:

— Уф. Чертова лестница.

Затем на сцене появилась девушка лет 25. Несколько мгновений она прищурено смотрела на аудиторию, как-будто флуоресцентный свет резал ей глаза, а затем произнесла абсолютно очаровательным голосом:

— Ну, привет. Я, Бетси. И я не пью уже 3 дня и четыре часа.

— Снимай ее, — прошептала журналистка.

— Все под контролем, — прошептал пораженный Чарли.

Девушка была высокой и ее голова едва не доставала до таблички о запрете курения — это означало, что в ней около 6 футов. На ней был костюм цвета мха, с жакетом, застегнутым на глухо. Сочный цвет выгодно подчеркивал нежную бледность ее кожи и делал ее глаза огромными и темными, как листва в самой гуще леса. Ее волосы цвета золотой пшеницы, чуть выше плеч и слегка волнистые, с необыкновенными рыжеватыми и золотистыми переливами. Скулы, четко выделялись на интересном, даже завораживающем лице. Ее зубы были невероятно белыми.

— Ну, как я уже сказала, я, Бетси. И я пришла сюда…в общем, я видела в интернете…короче, может у вас, ребята, есть способы или что-то в этом роде, которые помогли бы мне бросить пить.

В зале стояла мертвая тишина. Журналистка заметила, что все присутствующие были поражены, так же как и Чарли. Вот это осанка! Вот это прикид! Вот это… Это Бруно Маглис! Журналистка придвинулась ближе. Да…точно они. Чем же эта девушка зарабатывает на жизнь? Если она заплатила почти триста баксов за пару туфель?

— Это то, от чего невозможно избавиться. Я засыпаю с мыслью об этом. Я просыпаюсь с мыслью об этом.

Все вокруг начали кивать. Кивал даже Чарли, и камера при этом качалась из стороны в сторону.

— Это просто захватывает, полностью захватывает твою жизнь. Ты начинаешь планировать свой день, исходя из своей потребности выпить.

Все вокруг закивали еще активнее. У некоторых, даже слезы на глаза навернулись. К счастью. Чарли перестал кивать, но так и не смог оторвать взгляд от девушки.

— Сними ее поближе, — прошептала журналистка.

— Я не привыкла к этому, — продолжала она. — То есть, я всегда чего-то хочу, но я не хочу желать только этого. Это отвратительно. — Над залом раздался ее серебристый смех. — Я пыталась остановиться, но стало только хуже. Я пыталась поговорить об этом со своими друзьями, но они думают, что я все слишком усложняю. Ха-ха. А мои новые друзья вообще не видят в этом никакой проблемы. Вы бы назвали их… — в зале снова начали кивать. — И вот я здесь со своей проблемой. Со своей большой проблемой. И… я думаю, что возможно мое присутствие здесь и наш разговор об этом смогут помочь. Вот и все, — пауза, потом она добавила — это действительно все.

Оглушительные аплодисменты. Журналистка повернулась к Чарли, чтобы он снял реакцию зала, хотя не была уверена в том, что лица всех присутствующих разрешено подавать в эфир, в 10-ти часовых новостях, но ей был нужен хороший репортаж.

Она хотела, чтоб Чарли снял как девушка спускается со сцены, но когда он повернул камеру она уже исчезла. Журналистка и ее оператор минут 10 пытались найти прекрасную незнакомку, но тщетно. Они никак не могли понять как девушка могла уйти незамеченной из такого маленького конференц-зала. А вот смогла. Черт.

Глава 1

Я глотнула еще чая (оранж-пеко с 6 кусочками сахара) и вытянула свою левую ногу. Да, Бруно имели еще вполне презентабельный вид. Черт побери, даже если б я купила их 10 лет назад, они бы все равно имели бы презентабельный вид. Качество стоит тех денег.

Марк Спенсер, один из моих соседей по дому. Ввалился в кухню, зевая. Я убрала свою ногу до того, как он споткнулся бы об нее и разбил своей головой микроволновку. Видок у него такой, как будто он только что вернулся из чистилища или после рабочей смены, что в принципе было одно и тоже. С тех пор как я стала жить под одной крышей с работником травмпункта, я пришла к выводу, что среднестатистический врач, приходит домой после рабочей смены в более угрюмом расположении духа, нежели среднестатистический мусорщик.

— Еще одно трудное утро со спасением жизней и совращением уборщиков?

— Еще одна трудная ночь с выпиванием из неудачников их бесценной крови?

— Да! — ответили мы одновременно.

Он налил себе стаканчик молока и сел напротив меня.

— Может хочешь тостов? — спросила я.

— Забудь. Я больше не употребляю пищу. Так, что можешь отправлять ее секонд-хенд. «О, Марк…ты намазал хлеб маслом, а хочешь сладенький мармелад?» Я набрал уже 7 фунтов с тех пор как мы стали жить вместе из-за тебя между прочем.

— Имей уважение к мертвецам, — торжественно объявила я, и мы оба расхохотались.

— Господи, что за день, — произнес он.

Его волосы отросли (прошлым летом он брил голову наголо), и сейчас он выглядел как чистая подушка Брилло с добрыми зелеными глазами. Я бы очень хотела иметь такие же глаза, но мои были темными как замороженная плесень. А его глаза были чистыми как воды лагуны.

— Смерть? Кровопролитие? Криминальные разборки? — вряд ли все это могло произойти в Минесоте, но он выглядел как выжатый лимон.

— Да нет, эта чертова администрация, снова поменяла все бланки документов, — он нахмурился. — Каждый раз, когда они это делают, мы по полгода учимся их заполнять и когда, мы наконец разобрались что к чему, они снова их меняют. Для повышения эффективности работы.

— Хреново, — посочувствовала я.

— А ты чем занималась? Уничтожила еще одного потенциального насильника? Или это была одна из тех ночей, когда ты необеспокоилась поиском пищи?

— Второе. Кстати, я пробралась на встречу анонимных алкоголиков.

На пол пути к холодильнику он замер, словно я прокричала: «Я видела республиканца!»

— Ты что сделала?

— Пробралась на встречу анонимных алкоголиков. Ты знал, что их теперь снимают?

— Их что?

— Я слегка нервничала, не знала, нужно ли им доказывать, что я пью или они поверят мне на слово, или мне нужна справка от врача, или от бармена, или еще что-то в этом роде. И было что-то зловещие в свете камеры и вообще…

Он странно посмотрел на меня.

— Не стоило этого делать

— Да я знаю, но они действительно хорошие люди. Немного нервные, но дружелюбные. Хотя пришлось спасаться бегством от журналистки.

— Журналистка, — он покачал головой — Но, Бетси, зачем ты это сделала?

— Неужели непонятно? — я почувствовала легкое раздражение. Обычно Марк гораздо сообразительнее.

— Я же пью кровь!

— Ну и как, помогло? — сказал он с преувеличенным беспокойством.

— Нет, черт возьми, не помогло. Журналистка и свет спугнули меня, поэтому я ушла очень рано. Но, я могу туда вернуться. — Я глотнула еще чаю.

Надо добавить побольше сахара. Я бросила еще несколько кусков и продолжила.

— Да, точно, я вернусь. Может быть, они не рассказывают о своих методах до тех пор, пока ты не появишься там несколько раз.

— Милая, это же не секретное рукопожатие, — он засмеялся, но было видно, что на самом деле ему не до смеха. — Но ты можешь попробовать. Увидишь, как это действует.

— А в чем собственно дело? Может тебе стоит выпить? — пошутила я.

— Я выздоравливающий алкоголик.

— Ну уж нет.

— Да, Бетси, да.

— Не-а.

— Ага.

Я подавила нарастающую панику. Конечно, я знала Марка не так давно, как скажем, Джессику, но все же. Вы скажете, что он поднял бы этот вопрос обязательно. Возможно, он и поднимал, но я была настолько озабочена событиями последних 6 месяцев, что даже не заметила.

— Не волнуйся, — сказал он, правильно истолковав ошеломленное выражение на моем лице. — Просто я никогда раньше тебе об этом не говорил.

— Ну, я…Вообще-то я и сама могла бы догадаться.

Я позволяла себе бокал сливового вина где-то раз в месяц, Джессика обожала дайкири, Синклер становился похож на саранчу, когда речь шла о мятном ликере (надо сказать, что для короля вампиров, он пил как девочка), но я никогда не замечала, что Марк пьет всегда молоко. Или сок. Или воду.

Конечно, моя голова была забита совершенно другим. Особенно в последнее время. Но я все еще была под впечатлением. Подруга называется! Даже и не знала, что мой сосед имеет проблемы с алкоголем.

— Мне надо было догадаться, — повторила я. — Извини.

— А мне надо было тебе рассказать. Но как-то не было подходящего момента. То есть, сначала все эти события с Ностро, а потом убийство всех этих вампиров, а потом переезд Синклера…

— Ой, не напоминай мне…но…ты же еще очень молодой. Как ты понял, что у тебя есть эта проблема и решил бросить пить?

— Я не настолько молод, Бетси. Я всего лишь на 4 года младше тебя.

Я сделала вид, что не услышала.

— Так вот почему ты пытался спрыгнуть с крыши больницы, когда мы встретились? — спросила я взволнованно. — Пьянка довела тебя до этого?

— Нет, бумажная волокита и недосып сделали это. А спиртное лишь помогало мне уснуть. В принципе, это и была моя проблема — сон!

— Правда?

— Да. Видишь ли, быть студентом-медиком не так уж плохо. Работа не требует большого интеллекта или чего-то.

— Говоришь, как гений математики.

— Нет, правда нет, — возразил он, — просто надо многое заполнять. И они — я имею в виду больницы — не могут завалить студента работой до смерти. А вот стажеров и ординаторов могут. И если ты стажер, то страдаешь от хронического недосыпа.

Я кивнула. Я смотрела каждую серию «Скорой помощи», пока они не избавились от Марка Грина и сериал после этого стал невыносимо нудным.

— Для меня обычным делом было не спать по 40–50 часов.

— А пациенты от этого не страдают? Усталые люди плохо соображают — это даже ребенку ясно.

Марк кивнул.

— Естественно. И для администрации это тоже не новость, так же как и для старших ординаторов и медсестер. Но все промахи происходят по вине докторов-недоростков, так называемых интернов. (прим.: Интерн — молодой врач, работающий в больнице и живущий при ней)

— Вот подстава.

— И не говори. Они пытаются сократить количество рабочих часов, но пока безрезультатно. И в конце концов ты привыкаешь к этому. Ты уже не можешь вспомнить время когда ты не был усталым, как собака. Даже в свободные от работы ночи, ты не можешь уснуть. Ты настолько привыкаешь к бодрствованию, а если даже засыпаешь, то знаешь, что медсестра разбудит тебя через 5 минут, чтобы согласовать какой-нибудь вопрос, так зачем же ложиться. И ты просто…не спишь. Все время.

Он подошел к холодильнику, налил себе еще молока, сделал глоток и вернулся на место.

— Через какое-то время я начал делать пару глотков Дэвара, чтобы лучше уснуть. Еще через какое-то время у меня начали появляться мысли, о том, как здорово будет сделать пару глотков Дэвара дома. А потом я начал пить не зависимо от того хочу ли я уснуть или нет. А потом я начал приносить Дэвар на работу.

— Ты пил…на работе?

«А кто-то пьет кровь — напомнила я себе. — Не будем показывать пальцем».

— Да. И самое страшное, я прекрасно помню тот день, когда я понял, что у меня проблемы и причина тому даже не те пустые бутылки, которые я выкидывал каждую неделю. И не то, что я прикладывался к бутылке на работе, и даже не то, что я страдал от похмелья почти каждый день. Это было в тот день, я тогда работал в Бостоне, когда меня попросили остаться на 2 смену, и я понял, что когда я освобожусь, то все бары будут уже закрыты. А дома у меня всего пол бутылки Дэвара, я начал обзванивать всех своих друзей с просьбой сбегать и купить пару бутылок для меня. Но никто из них не сделал этого. Оно и понятно. Когда твой приятель звонит тебе практически среди ночи, потому что у него горят трубы, ты же не собираешься ему помогать, верно? Но вот, что странно, я звонил им всем где-то в половине двенадцатого ночи, и никому из них это не показалось странным. Вот тогда я понял.

— И что случилось?

— А ничего драматического. Никто не умер. Я просто…остановился. Пришел домой…

— Осушил полбутылки.

— Нет, я оставил. Она меня…успокаивала. Пока эта бутылка была у меня, я обманывал себя, что смогу выпить позже. Это был мой трюк «я не буду пить сегодня вечером, а завтра выпью в 2 раза больше». А завтра я говорил себе тоже самое. И вот в следующем месяце будет 2 года как я не пью.

— Это — невероятно! поразительно! — Это действительно интересно.

— Да. Я вижу, ты плачешь. Так куда ты ходила?

— Что?

— На какую встречу анонимных алкоголиков?

— А, это…В мотеле Буревестник. На 494.

— Тебе следует сходить на Блумингтон Лайб. Гораздо лучший состав алкоголиков.

— Спасибо за совет.

Он допил молоко, улыбнулся мне из-под молочных усов и потащился в свою комнату.

Я пила чай, чашку за чашкой и думала о Дэваре.

Глава 2

Я с сожалением вспомнила, что Эрик Синклер, король вампиров, возвращается из Европы следующей ночью. Это были относительно спокойные полтора месяца несмотря на отъезд короля в Старый Свет, или благодаря ему. Я старалась не задавать вопросов, так как не хотела, чтобы он подумал, что на самом деле я интересуюсь им, а не его делами. Я догадалась, что скорее всего он ездил проверять свои владения — они представляли собой обширную территорию. В конце концов я ничего не хочу знать.

— Добро пожаловать домой, — сказала я Тине, его закадычному и самому старому другу.

Реально старому…. Около 200 лет, или около того.

— Умри, — сказала я ему.

— Я это уже сделал, — произнес он, сворачивая газету и откладывая ее в сторону. — И я не собираюсь повторить это, даже для тебя, дорогая.

— Увидимся позже, Ваше Величество.

Тина поклонилась и вышла из комнаты.

— Привет и пока, — сказала я. — Почему ты не можешь следовать ее примеру?

— Скучала?

— Ни капельки.

Я солгала. Эрик Синклер, в своих огромных шести футах, производил сильное впечатление. И не только потому, что он был огромен (широкие плечи, длинные ноги) и чрезвычайно привлекательным (черные глаза, темно-коричневые волосы, сочный рот, большие руки). Он был харизматичным …, почти гипнотизирующим. Когда ты смотришь на него, ты всегда представляешь, каково это — ощущать его губы в темноте. Он был грехом во плоти.

— Проходи и садись, — сказала Джессика. — У нас поздний ужин. Действительно поздний.

— Джес. — Я присела. — Сколько раз тебе повторять? Ты не должна откладывать время еды только потому, что трое из нас весь день спят.

— Да ничего страшного, — ответила она, это было чудовищной ложью.

На часах было три часа утра, и она наконец ужинала. Или это был ранний завтрак.

— В этом вся ты!

Я налила себе чай, взяв чашку из старинного чайного сервиза, который сохранился вместе с домом. Как всё здесь вокруг, сервизу было тысяча лет, и стоил он огромную сумму. Я уже почти привыкла пользоваться таким антиквариатом каждый день. По крайней мере, моё сердце не замирало, если я роняла что-либо.

— Я скучал по тебе, — сказал Синклер, как будто я разговаривала с ним. — Я действительно очень хотел вернуться к тебе.

— Не начинай, — предупредила я.

— Нет, начинай, — сказала Джессика, разрезая свой бифштекс.

Запах сводил меня с ума. Ох, говядина! Я сразу же узнала ее. — В последнее время вокруг так тихо.

— И я думаю, настало время решить нашу проблему.

— Серьезно?

Он имел в виду тот факт, что мы были королем и королевой, формально мужем и женой, хотя у нас только был секс дважды за последние шесть месяцев.

— Ты не можешь повернуть время вспять, Элизабет. Даже такие как ты должны подчиняться логике.

— Не будь занудой, — сказал я ему. — Передай сливки.

— Я просто подчеркиваю, — сказал он, игнорируя мою просьбу — вы обе, задумайтесь о нем. — Ты не можешь быть беременной или снова стать девственницей. Поскольку мы уже были близки, и являемся женатыми согласно вампирскому закону.

Я зевнула.

— Бессмысленно жить в разных комнатах и спать в разных кроватях.

— Забудь об этом, приятель. — Я встала и взяла гребаные сливки сама. — Мне повторить?

— Но ты сделаешь это, — добавила Джессика, не отвлекаясь от стручковой фасоли.

— Я спала с тобой однажды, и завязла в должности королевы. Переспала с тобой снова, и Джессика пригласила тебя переехать.

— Так, по твоей логике я должен прекратить все близкие отношения с Джессикой, — Синклер уточнил, — не ты.

— Какая тут логика? — спросила Джессика, почти смеясь. — Мечтай больше, парень.

— Все вы заткнитесь и умрите.

— Что? — закричала она.

— Ты знаешь, что. — Я пристально на нее посмотрела, но она знала меня слишком хорошо и не была впечатлена.

Я решила сменить тему прежде, чем мы реально не поссорились. Все знали мое мнение по этому поводу. Они, должно быть, настолько же устали слушать это, насколько я говорить.

— Где Тина пропадает?

— К друзьям пошла.

— Я думала, именно поэтому вы, ребята, поехали в Европу.

— Это одна из причин. — Синклер потягивал свое вино. — Марк работает, как я понимаю?

— Ты правильно понимаешь. На этот раз, — добавила я, на всякий случай, чтоб это до него дошло.

Такого интеллектуала…

Он проигнорировал это, как он игнорировал 90 процентов того, что я говорила.

— Я привез тебе кое-что.

Я была тотчас сбита с толку. И сердита на себя за это. И мне было дико интересно … подарок! Из Европы! Гуччи? Прада? Фенди?

— Неужели? — Спросила я небрежно, но чуть не пролила горячий чай на себя, мои руки начали ужасно дрожать. Армани? Версаче?

— Что ты мне привез, мыло? — Я попыталась подавить свои большие надежды. — Это мыло, не так ли?

Он достал из кармана маленькую черную коробочку, по размеру напоминающую мыло, и передал ее мне. Я не могла определиться, беспокоиться мне или волноваться. Маленькая коробка — значит, там не туфли. Но там могли быть драгоценности, которым я была бы рада не меньше, чем мертвая девочка.

Я открыла коробочку… и чуть не рассмеялась. На серебряной цепочке — нет, подождите, это был Синклер, и он никогда не делал что-либо наполовину, тогда это была, вероятно платина, — висела крошечная платиновая туфелька, украшенная изумрудом, рубином, и сапфиром. Камни были настолько крошечными, что были похожи на пряжку на обуви. Это было слишком восхитительно. И, вероятно, стоило целое состояние.

— Спасибо, Синклер, но я действительно не могу. — И захлопнула коробку.

Я возвела это препятствие между нами несколько месяцев назад и порой было очень сложно находиться на своей стороне.

Если я позволяю ему делать мне подарки, что потом? Спать вместе? Править вместе? Наградить его за подлость?

Оглянуться назад на мою старую жизнь и в течение следующей тысячи лет быть королевой вампиров? Слабая отговорка. Всё же слабая.

— Возьми, — сказал он достаточно мягко, но что это, вспышка разочарования в его глазах?

Или это было принятие желаемого за действительное? И если это так, что случилось со мной?

— Ты могла бы передумать.

— Если ты когда-нибудь придешь в себя, — пробормотала Джессика своим бобам.

Глупая неловкая пауза была нарушена появлением в столовой Марка.

— Отлично, я очень голоден. Есть ли еще говядина?

— Тонны, — ответила я. — Что-то ты рано пришел домой.

— На работе — скука смертная, поэтому я рано освободился. Между прочим, у тебя посетители.

— Кто-то пришел? — Я положила руку на коробку с ожерельем …, затем убрала ее.

Что я собиралась с ней делать? У меня не было карманов. Просто держать в руке? Синклер не заберет ее. Может, оставить на столе? Нет, тогда я буду выглядеть стервой. Так? Дерьмо.

Почему он сделал это? Он, должно быть, знал, что я не приму его. Так? Дерьмо.

— Я не слышала дверной звонок. — Спрятать в брюках и тайно вынести из комнаты?

Или в лифчике?

— Я встретил их у входа. Это Андреа и Даниэль. Они сказали, что им надо спросить у тебя что-то.

Я поднялась, довольная тем, что появился шанс убежать от этого неловкого ужина номер 101.

— Хорошо, пойдем узнаем, что они хотят.

— Не забудь свое ожерелье, — произнесла Джессика громко, и я чуть не застонала.

Глава 3

Андреа Мэрсер и Даниэль Хэррис ждали меня в одной из гостиной, и я была рада их видеть. Не только для того чтобы отвлечься. Они мне действительно нравились.

Андреа была вампиром, как и я, и она была молода, также как и я. Она была убита на двадцать первом дне рождении, приблизительно шесть лет назад, и тогда же начала испытывать жажду.

Даниэль был её парнем, правильным малым и неисправимым ловеласом, и я реально классно проводила с ними время. Они были полными противоположностями: она была серьезной и легко поддавалась переменам настроения, а он был веселым и непочтительным. Но вы легко могли понять — они реально любят друг друга. Я думаю, что это было своего рода перемирие.

— Ваше Величество. — Сказала Андреа, вставая, через минуту, как увидела меня.

Я махнула ей рукой, чтобы она села обратно и тоже села.

Даниэль зевал, растянувшись на диване. Он был высоким, голубоглазым, красивым блондином, с плечами, как у игрока футбольной команды…наденьте на него рогатый шлем и вот она — точная копия громилы-викинга. Он не встал, когда я вошла — это было чем-то новеньким.

— Бетси, детка. Ты не можешь встретить парней в приличное время?

— Сука, сука, сука, — сказала я добродушно, — как дела, ребята?

— Спасибо за то, что встретилась с нами. — Сказала Андреа.

— Нет, спасибо вам. — Пробормотала я.

Если бы не они, я бы до сих пор неуклюже улыбалась Синклеру и пыталась придумать, куда запихать ожерелье.

— Перейдем прямо к делу, госпожа. Даниель попросил меня стать его женой.

— Что? Серьезно? Это великолепно! Мои поздравления!

— Спасибо. — Андреа улыбнулась и взглянула на дверь, потом опять на меня. — И мы бы хотели, чтобы вы тоже сделали это.

— Сделала что? Выйти замуж? Некоторые считают, что я уже сделала это.

Но не я. Как бы рада я не была за Андреа, внезапно во мне проснулась такая ревность, что я была готова плюнуть на её Дешево-одетые ноги. Почему, почему, почему Синклер не мог спросить меня, согласна ли я выйти за него? Почему он должен был обмануть меня? Почему он приносил мне подарки вместо извинений и попыток сделать все правильно? Если бы он только любил меня, ведь у него был долбанный способ доказать мне это! И если он не любил меня, зачем он тогда подтвердил тот факт, что они были связаны вместе на ближайшие тысячу лет?

— Пожените нас, — сказала Андреа.

Упс, надо быть более внимательной.

— Совершите церемонию.

— О! — Это было что-то новенькое.

Как королева, я могла делать различные вещи, которые не могли делать остальные вампиры. Подержать крест, выпить святую воду, ну и другие аксессуары. Но совершить церемонию вампирской свадьбы?

— Ой, я польщена, но…..разве я могу сделать это?

— Да. — Сказал Синклер в двух шагах от меня.

Я сжалась на диване. Парень не производил шума, как кто-нибудь другой, нет — только не он. Почти шесть с половиной футов (фут — (англ. foot — букв. — ступня)…1) единица длины в системе английскихмер, обозначается ft. 1 фут = 12 дюймам = 0,3048 м. — 30,48 см… прим. перев.), а шуму от него столько, словно от хлопкового шара.

— Как повелительница, ты можешь совершить любую церемонию, какую только пожелаешь, включая свадьбу.

— О, здорово, ребята, я даже не знаю, что сказать….

— Скажи — да. — Сказал Даниель. — Потому что мы не можем пойти к священнику. И Энди очень хотела бы, чтобы сделала это именно ты, даже не спрашивай меня почему.

Энди (больше никто не мог назвать её так) кивнула.

— Это правда.

— Какую часть? — поддразнила я.

— Все. Так ты поможешь нам?

— Но… — Но я даже не знала как.

Но я не знала, что сказать. Это будет очень тягостно для меня — поженить другую пару, зная, что у меня никогда не будет собственной свадьбы. Это было нелепо — имея помощника, самой совершать свадебную церемонию.

— Ну и когда великий день? — спросила я, капитулируя.

Они переглянулись, и уставились на меня.

— Мы полагали оставить это тебе. — сказал Даниель. — Знаешь, с твоим забитым королевским расписанием и все такое прочее.

Типичный парень.

— А когда ты хочешь выйти замуж? — спросила я её.

Она наверняка выбрала дату, которую он предложил.

Секунду поколебавшись и взглянув на Даниэля, она сказала:

— В Хэллоуин (в англоязычных странах, особ. в Сев. Америке, популярный ежегодный праздник кануна Дня Всех Святых — 31 октября, символами которого считаются ведьма на метле и выдолбленная тыква, внутри которой — зажженная свеча. — прим. перев.).

— Вау, круто! — И это реально круто.

Именно круто. Свадебная церемония в Хэллоуин…с вампирами. Плюс — более чем две недели, для того чтобы выяснить что, черт возьми, я предположительно должна делать.

Даниэль выглядел слегка встревоженным. Опять таки — типичный парень.

— Это немного быстро, ты так не думаешь?

— Это нормально. — сказала я, пытаясь поймать взгляд Андреа, в то время, как она пялилась на своего возлюбленного. — Да, хорошо, все пройдет отлично. Вы хотите, чтобы церемония прошла здесь?

Она снова засомневалась и опять взглянула на Даниэля, который, пожав плечами, откинулся на диван.

— Если это не будет слишком накладно, Ваше Величество.

— Это не проблема. Это было бы проблемой, если бы у нас не было места. Кроме того, у нас здесь никогда не было приличной вечеринки в….. — Я немного утешилась, представив себя в черном строгом костюме, и он может светиться в темноте пурпурным. Или ярко оранжевым для праздника? Нет — пурпурный.

— Спасибо тебе большое! — Сказала Андреа….упс, они собираются уезжать.

Весь бизнес был на Андреа. Кроме того, Даниэль до сих пор зевал. Это было нелегко — приспособиться к расписанию бессмертных. Я привыкла к нему, когда работала официанткой на стоянке автомобилей около изменяющегося кладбища (в те годы, когда я еще не знала, что кладбище действительно изменяется) и, независимо от того, как долго я спасла в течение дня, я всегда хотела вздремнуть около четырех утра.

— Будем на связи.

— Нет проблем. — Ответила я, провожая их к одной из шестидесяти дверей дома. — Созвонимся. И примите опять мои поздравления.

Попрощавшись с ними, я закрыла дверь и повернулась к Синклеру, который шел за мной.

— Он просил её выйти за него замуж? — сказал он после долгого и задумчивого взгляда на них.

— Ага. — Ответила я. — Ты должен тоже как-нибудь это попробовать. — После этого, я прошла мимо него и, поднявшись вверх по лестнице, направилась в свою спальню.

Пока небольшая задержка с 4 главой. Дело в том, Что Звезда, которая ее переводит, что-то не отвечает на мои письма. Будем надеяться, что она появится в ближайшие дни. Если же нет, то переводить придется кому-нибудь другому. Так что быстро следующую главу не ждите.

Глава 4

Конечно, это было глупо, потому что у меня была работа сегодня вечером. У меня был чек с меткой демона. Итак, я толкнула вверх окно в моей спальне, хлопнула ширмой, поставила ногу на подоконник и выпрыгнула.

Одной из преимуществ быть мёртвой является то, что невозможно умереть снова. Таким образом падение с трёх этажной высоты не вызвало у меня вообще никаких проблем. Это даже мне не повредило; это даже не сбило мне дыхание (что дыхание для меня?). Это было похоже на прыжок с кровати.

Я упала на траву, покатилась, встала. Стряхнула листья с волос, осмотрела пятно от травы на левом колене …, вспомнила, что забыла ключи с кошельком, и пошла, звонить в дверной звонок.

Наконец. Я была в своем автомобиле, который вела к моему ночному клубу, Скрежет.

Он не был на самом деле моим. Хорошо, он был моим, согласно вампирскому закону, который был запутанным. Закон звучит так, если ты убиваешь вампира, все его имущество становится твоим. У вампиров нет детей или семей, чтобы оставить наследство, а утверждение завещания производится только днем. Так, я убила эту гнилую вампиршу, Моник, ей принадлежало восемь фирм, и теперь они были моими, но меня интересовал только Скрежет. Я попросила бухгалтера Джессики, чтоб он выставил остальные — частную школу, французский ресторан, швейцарский курорт — на продажу. Попробовали продать. Но это оказалось не так легко, потому что мы не могли доказать, что юридически — владелица я. И, как упрямая задница, я не хотела обращаться за помощью к Синклеру. Хотя, если бы их все-таки удалось продать, меня волновал бы вопрос, что делать с этими деньгами дальше. Между тем я с трудом удерживалась в Скрежете, но это было нелегко.

Я была рада, что Моник мертва. И не потому, что я получила ее автомобиль и ее фирмы. Не только из-за этого. Моник была плохой, даже для вампира. Она пыталась неоднократно убить меня, но хуже всего, она убила других вампиров, чтобы добраться до меня. И она испортила мою рубашку. Она должна была уйти.

Я работала секретарем и офис-менеджером в течение многих лет, прежде, чем умерла. Таким образом, управляя ночным клубом, я занималась документами, это было то что у меня получалось. Вероятно. Если бы другие вампиры дали мне шанс. Проблема была в том, что они ненавидели меня. Я предполагаю, что лояльность служащего была большой редкостью в мире вампира. Для них я была ничтожеством, по сравнению с прежним боссом.

Не то, чтобы кто-то из них сказал мне это вслух. Нет, они просто пристально смотрели на меня и не говорили со мной, если я не заговаривала первой. Это было хорошо, чтоб давать распоряжения и плохо, чтоб начать беседу.

Таким образом, я остановилась у клуба — он выглядел как городской особняк, с парковкой для работников/слуг — и пошла внутрь. Более мертвый, чем дерьмо (и это не игра слов), как обычно.

— Ну, в общем, хорошо, — сказала я одному из них …, имени которого не помнила.

Вероятно, потому что они никогда не говорили их добровольно. И вампиры не стали бы носить карточки с именами.

— Мы должны заставить клиентов начать приезжать сюда снова.

— Ваше Величество знает, как это сделать? — он ответил, смотря на мое плечо, как всегда заставляя меня думать, что какой-то монстр крадется по нему.

Он был моего роста и блондином как я, бросающиеся в глаза тонкие пальцы, и (никаких шуток!) неправильный прикус.

— Не начинай опять это дерьмо, — сказала я Неправильному прикусу. — Я подразумеваю способ получить клиентов так, чтобы не убивать 80 человек за неделю.

Смотри способ, которым вампирам нравилось управлять вещами, у них могли быть "овцы", отвратительное слово, которое означало человеческого раба, и они могли пить кровь на танцевальной площадке, и если партнер действовал им на нервы, прощай партнер. Забудь об этом! Это было неправильно, и я никогда не войду в ОША (Прим. перев.: ассоциация торгово-промышленных предприятий) от своей задницы.

— Это было под старым управлением, — сказал я ему. — Слушай, мы можем управлять выгодным ночным клубом для вампиров, и не быть ужасными для регулярных посетителей.

— Мы можем? — он спросил, теперь озираясь в полностью пустынной танцевальной площадке.

— Заткнись. Сосредоточься: Постарайся задуматься, потому, что только этим мы сейчас и занимаемся. Если бы ты был мертвым парнем, то разве бы ты не хотел находиться в месте, где тебя бы не угнетали?

— Да. И где я мог бы выпить и весело провести время.

— Нет, нет. Я имею ввиду, да, напиток, Дайкири, возьму три, схожу с ума. Не … ты знаешь. — Я сделала резкий жест через свое горло.

Он пожал плечами.

— Мы собираемся заставить это работать, Неправильный прикус, — напомнила я ему. Об этом я молилась в течении трех месяцев.

Он пожал плечами снова.

— Ваше Величество! — крикнула Элис, выбегая, чтобы приветствовать меня.

По крайней мере кто — то был счастлив видеть меня сегодня вечером. Хорошо, это не справедливо. Андреа и Даниэль были счастливы видеть меня. Они даже навестили меня. Хорошо, для своей выгоды. Однако, хорошо иметь хоть какую-то компанию.

— Добро пожаловать! Вы должны были сказать мне, что приедете.

— Как дела, Элис? — Как всегда, я восхищалась ее живым сливочным цветом лица (она стала вампиром после половой зрелости, но прежде, чем юность ушла от нее). — Как поживают твари?

— Хорошо, — ответила она с энтузиазмом. — Один из них убежал, но я вернула его прежде, чем он убил кого-нибудь.

Я задрожала.

— Хорошая работа. Убегает все тот же? — Вокруг владений Ностро — другого убитого мною вампира, и не надо строить догадки, я ведь королева не того типа — был высокий забор, но твари были на редкость умны.

Больше животные, чем люди, они были вампирами, которым не дали подпитки, поэтому они озверели. Это случилось под предыдущим управлением, вы понимаете.

Так или иначе, я чувствовала себя не хорошо делая ставки на них — это была не их вина, они сошли с ума от сверхъестественного голода— и сопротивлялась сильному давлению от Синклера и Тины, чтобы уничтожить их. Элис была моей хранительницей тварей. Она содержала их в чистоте, кормила, следил за ними, не давала им пировать местными детьми.

— Это — Джорж, — Элис подтвердила. — Он — свободный духом, я предполагаю.

Он был обезумевшим вампиром, который забыл, как ходить на двух ногах, но это не имеет значения.

— Я не думала, что ты дашь им имена. Синклер посчитал это причудой, когда ты сказала ему. Перечисли их для меня.

— Счастливчик, Скиппи, Триппи, Песчаный, Бенни, Клара, Джейн, и Джорж.-

Я засмеялась.

— Хорошая работа. — Я попыталась успокоиться.

Бедняжки. Не правильно смеяться над ними.

— Так, ты вернула Джоржа?

— Да. Он недолго отсутствовал, на этот раз. Если Вы ищете его, то он позади Вас, Ваше Величество.

Я обернулась. Я ненавидела, когда вампиры подкрадывались ко мне, и твари были … хорошо, жестокими. Джорж был похож на остальных, с грязными волосами, свисающими сосульками (Элис приложила все усилия, но как все мы, у нее были свои ограничения), неопрятный и голодно-выглядящий, с грязной одеждой.

Хотя благодаря Элис они не смотрели дикими глазами как обычно. Они бегали как собак, она пыталась напомнить им, как ходить на двух ногах, но они всегда падали, и убегали прочь. Другие слонялись поблизости, так как они питались, но Джорж был странником.

Прямо сейчас, он медленно двигался ко мне и вдыхал воздух. Твари, к счастью для меня, были преданными. Фактически, они сожрали Ностро по моему приказу. (Я попыталась делегировать, когда могла.)

— Бросай это, — сказал я ему.

Я никогда не знала, как говорить с ними. Было неправильно думать о них как о домашних животных, но они также не были людьми.

— Прекратите убегать. Ведите себя хорошо и слушайте Элис.

— Я не разговариваю с ними, — объяснила она. — Но я ценю поддержку, Ваше Величество.

— Как дом? Все идет хорошо? — Я говорила об особняке и землях, которые — я упомянула это? — теперь являлись моей собственностью, так как я казнила, этого кровососа прошлой весной.

Я бы ни за какие деньги не согласилась жить в таком жутком месте, таким образом, Элис была моим смотрителем. В отличие от некоторых служащих моего ночного клуба, которых я могла бы упомянуть, она была услужлива и хороша.

— Ты бы сказала мне, если бы тебе требовалась помощь?

— Конечно, Ваше Величество, — она лгала.

Это был пунктик у Элис, я полагалась на нее в заботе о тварях. Она никогда не призналась бы, что нуждается в помощи. Да, Джорж выходил время от времени, но, если бы не она, они бы отсутствовали, все время.

Несомненно, я сожалела о тех двух парнях которых он съел, но эти парни были съедены при нападении на женщину, а это не так уж плохо.

— Конечно, я бы сообщила. Но все прекрасно. — Она смотрела вниз на Джоржа, который грыз пальму и смотрел на луну. — У нас все хорошо.

Глава 5

Я уставилась на довольно детское приглашение. Оно было розовым (бр-рррррр), блестящим, высотой в семь дюймов (дюйм (единица длины; = 1/12 фута; = 2,54 см) — прим. пер.) (как это она смогла найти конверт, чтобы запихать приглашение?), и еще в форме детской коляски.

Приходите и празднуйте!

У Антонии — ребенок!

(Регистрация ребенка — на улице Маршала,

612-892-3212, пожалуйста, никакого зеленого и пурпурного,

В 4 пополудни, 7 Октября.)

— Сука! — Прокомментировала Джессика, читая приглашение поверх моего плеча. — Она специально выбрала именно тот день, когда ты не сможешь придти.

— Не так мне и хотелось, — фыркнула я, но факт оставался фактом — этот ребенок — наполовину сестра или брат мне, стремно.

— Что ты собираешься подарить ей?

— Ант? Как на счет аневризмы мозга? (аневризма (расширение просвета кровеносного сосуда или полости сердца вследствие патологических изменений их стенок) — Прим. Пер.)

Джессика прошла мимо меня и открыла холодильник.

— Вам следует подарить ей что-нибудь. Я имею в виду что-нибудь для ребенка.

— Как на счет новой мамы?

— Она зарегистрирована уже.

— Не слишком громоздкое и не попадающее под описанные в приглашении цвета.

— Да, да…. Как на счет портоясель?

— На счет чего?

— Это колыбель, которая складывается, и ты можешь взять её с собой куда угодно.

— Почему? — Спросила я, подойдя к Джессике и жестом указав, чтобы она налила мне стакан молока, — кто-то захочет взять ясли с собой?

— Потому что, если идут в гости с ребенком, то очень мало вероятности, что там есть место, где он мог бы поспать.

— Ты думаешь, что ребенок станет бывать в гостях так рано? — И я тут же ответила на свой собственный вопрос. — Конечно, станет. Бедняжку наверняка станут таскать повсюду прямо из роддома.

— Ты когда-нибудь станешь серьезной? Пожалуйста!

— Я не могу! Если я буду думать об этом СЕРЬЕЗНО, моя голова взорвется! Это всего лишь еще одна из самых отвратительных вещей в моей теперешней жизни — физическое доказательство того, что мой отец до сих пор занимался любовью с Ант (ant — муравей).

— Это, должно быть, очень трудно принять, — Согласилась Джессика, — вдобавок к осознанию того, что ты мертва и всего остального.

— И не говори. — Я сделала большой глоток молока.

Будучи мертвой, будучи супругой Синклера, живя в этом мавзолее, размером с музей, стараясь управлять «Скрежетом» (к сожалению, это был единственный источник моих финансов), стараясь сдерживать демонов на коротком поводке (буквально), стараясь наладить отношения с отцом и Ант, и, к тому же,…..

— Итак, контрольный выстрел. Андреа и Даниель собираются пожениться!

— И ты совершаешь церемонию.

— Откуда ты знаешь?

— Синклер сказал мне.

— Слушай, я запрещаю тебе говорить с этим человеком.

— Я — его арендодатель. — Напомнила она мне. — Мы вежливо беседовали, в то время, как он выписывал чек.

Я фыркнула. Как будто она нуждалась в деньгах! Джессика была богата. Богата, не так, как богата остальная часть мира. Она — состоятельная богачка. Очень богата. Что и говорить, если сам Билл Гейтс просил её занять ему денег на новый запуск чего-то там. Но она отказала ему вежливо, отправив электронное письмо. Сказав, что это её способ спасти вселенную.

— Это все нелепо, и ты это знаешь. Нелепо то, что мы живем в этом месте. Нелепо, что он живет с нами. Нелепо, что ты берешь с него ренту и нелепо то, что он платит тебе. Вы двое — имеете все деньги мира, и вы просто обмениваетесь ими туда — сюда.

— Как бейсбольным мечом, — подсказала она.

— Это не смешно, Джессика.

— Это немного забавно. Кроме того, что я, собственно, делаю? После того, как Ностро сжег дотла его дом, он жил в гостинице. Другого места у него просто не было.

Я ничего не могла сказать на это, и только сделала большой глоток молока и плюхнулась на кухонный стул. Кухня была довольно современная, кроме большого стола и стульев, а напротив располагалась длинная барная стойка, тоже со стульями. Это была далеко не самая привлекательная комната в доме, и именно поэтому я обычно зависала там. Я не чувствовала себя уютно в какой-нибудь гостиной, ну или там в библиотеке.

Кроме того, в библиотеке была Книга Мертвых. Это как прошлогодний Вог (один из популярных журналов о моде — Прим. Перевод.) — довольно не плох.

— Кто-то у двери. — Сказала я, вытерев лицо.

— О, нет. Там никого нет.

— Джессика, кто-то там определенно есть.

— Не может быть. Ты знаешь, ты похожа на одну из тех раздражающих маленьких собачек, …. которые, каждый раз, когда на улице проезжает машина, срывают всех с места, заставляя идти и смотреть….

Дзынь-ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫНННЬ…..

— Я тебя ненавижу, — сказала она, вставая.

Я посмотрела на часы. Было почти шесть часов утра…. Возможно, это даже не вампир. Они не любят выходить, когда скоро восход. Как правило, они были более взрывоопасны, чем бензин. Или не были? Я всегда путаю. Моя тройка по химии говорит сама за себя.

Подводя часы, вошел Синклер.

— Тебе надо купить что-то на батарейках, — вырвалось у меня.

— Их подарил мне мой отец. Кстати, об отцах….

— Заткнись. — Я закрыла глаза. Хотя надо было закрыть уши. — Даже не говори мне об этом.

— Догадайся, кто решил нас навестить? — Весело спросила Джессика, проходя обратно в кухню. Она вернулась очень быстро — она, должно быть, бежала туда и обратно.

Я опустила руки как раз в то время, чтобы заметить высокого, привлекательного, уже в возрасте мужчину, который шел позади неё и тяжело дышал; его темно-каштановые волосы с проседью, штаны для гольфа, крокодиловый пояс, розовое пончо и в тон ему рубашку от Izod.

— Папа! — сказала я с таким энтузиазмом, на который только была способна. Очевидно, он хотел подвести наши отношения к какой-то трогательной черте, но не смог.

— Бетси, ошиб…. — Он кивнул Синклеру, а затем резко отвел глаза. Когда парни встречали Синклера, они всегда так делали. Женщины тоже отводили взгляд….но только для того, чтобы затем опять оглянуться.

— Ты отлично выглядишь, — я показала на уголки своих глаз, — сделал с собой что-нибудь?

Он сделал несколько шагов и кивнул. На самом деле он выглядел намного моложе, чем был на самом деле. Я была очень рада, что моя смерть ни как не отразилась на его здоровье.

— Да, твоя мачеха заставила меня сходить к доктору Феррину. Он также делал операцию мэру. — Добавил он, потому что не мог иначе.

Синклеру и Джессике надо было выйти…. Я смотрела прямо на Синклера, но он, как обычно, не понял намек. На самом деле он — О, Боже — спокойненько садился за стол.

— Я вижу, ты уже получила извещение. — Сказал папа, мельком взглянув на мою почту на столе. Я всегда думала, что смерть избавляет от бумажной волокиты, но многое из того, что я думала о смерти раньше, оказалось не правильным.

— Приглашение. — Сказала Джессика, тоже присаживаясь. — Не извещение, а приглашение.

— Хорошо…. Но ты не можешь приехать…. Потому что…… Ну ты знаешь….

— Я был бы рад пойти вместо неё. — Сказал Синклер, со всей добротой затаившейся кобры. — На самом деле, это было бы даже очень удобно. Потому что…. — Он усмехнулся — и это было устрашающе, но, в то же время, забавно. — Потому что я, фактически, член вашей семьи.

Я практически пожалела отца. Мгновение я думала, что он упадет в обморок, упав прямо в груду моей почты. Синклер, как и любой другой давно умерший парень, мог ходить вокруг да около весь день, к тому же, если он остался внутри. Возможно, он мог бы даже взять одеяло и дойти с ним до такси.

Я вдруг представила мускулистого Синклера, в одном из его костюмов для выходного дня, сидящего на одном из мягких диванов Ант, с подарком в розовой обертке….это было уже слишком.

Меня это раздражало, впрочем, как обычно. Разговоры о зяте из ада.

— Ты будешь хорошо себя вести? — Спросила я папу, борясь с усмешкой. Джессика, как я заметила, уже бросила эту борьбу.

— Я-Я-Я…

— Ты мог бы одеть черный костюм от Гучи. — Сказала Джессика Синклеру. — Я вчера забрала его из химчистки, следовательно, все за то, чтобы пойти.

— Как это мило с твоей стороны, дорогая. Но, как я уже говорил, ты не должна выполнять подобные вещи.

— Я-Я-Я…

— Я все равно была там, забирала свои вещи. — Она пожала плечами. — Никаких проблем.

— Я-Я-Я…

— Ты так добра, Джессика.

— Я-Я-Я…

— Все в порядке, папа. — Сказала я, заставляя себя погладить его по плечу. — Если ты не захочешь, я не позволю ему поехать.

— Но я обожаю детские вечеринки! — Запротестовал Синклер, добавив в голос желчь, чтобы показать, как ранен. — Они просто потрясающие.

— Я только… — Папа глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Я прекратила поглаживание. — Я только хотел удостовериться, что ты получила …извещение. Но я также хотел напомнить тебе, что твоя мачеха….очень деликатная…очень напряжена….ты знаешь…ребенок и еще весенний карнавал…она председательница…и я не думаю…не думаю…

— Стресс. — Джессика фыркнула. — О да, это проблема. Что говорит доктор?

— Доктор Бреннан — очень уважаемый доктор. — Сказал папа и не мог не добавить, — Он первоклассный и очень дорогой, но он нашел окно в своем расписании для Антонии. И он считает, что она должна избегать стрессов….и неприятностей.

— Может, ей перестать смотреть в зеркало? — Предположила Джессика, а я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать смех. Прикинув, я поняла, что смеялась на этой предрассветной встрече больше, чем за весь месяц. Возможно, тот факт, что Синклер вернулся — не так уж плох.

О чем это я думаю?

Отец повернулся к Джесс спиной, но ничего не сказал. Она была черной, и это означало, что отцу было нелегко воспринимать её в серьез; но, в то же время, она была одной из самых богатых женщин в штатах, и это не позволяло моему отцу не принимать её в расчет. Это был хитрый шаг к примирению, но отец все испортил.

— Ты понимаешь о чем я, не так ли, Бетси? — он почти умолял.

— Конечно. Пошлем подарок и все.

Синклер встал на ноги, но папа, сидевший к нему спиной, не видел этого. У моего отца были очень плохие правила выживания — за пределами зала заседания. Джессика повернулась и потащила Синклера за жакет, но он, словно, не замечал.

— Хорошо. — Я кивнула, показав Синклеру, чтобы он сел. Но он все еще оставался на месте — упрямец. — В любом случае, я не хотела туда идти.

Папа расслабился и улыбнулся мне:

— Хорошо. Я так и подумал.

— Конечно. — Я вернула ему улыбку — холодную улыбку. — Спасибо, что зашел. Передай привет как-там-её-имя?

— Бетси, ты ни когда не понимала Антонию.

— Я отлично её понимаю.

— Нет. Я не думаю, что кто-либо типа тебя, сможет когда-либо понять…

— Воздух! Тэйлор! — Мы все подпрыгнули. Посуда грохотала. И мой папа опять чуть не упал в обморок. — Я требую, чтобы вы отреклись от того, что только что сказали! Или я буду вынужден… Что ты делаешь?

Джессика запрыгнула Синклеру на спину пытаясь предотвратить его от чтения лекции моему отцу (или, возможно, членовредительства). Она вцепилась в него как большой черный таракан, используя локти и колени, как оружие, а он тряс головой, пытаясь стряхнуть её.

— Действительно, Джессика, ты не могла бы спуститься вниз?

— Сначала обещай, что не будешь заканчивать это предложение. — Сказала Джессика ему на ухо. — Возьми его обратно. А то может быть хуже. Она может воспользоваться им.

Кто-либо еще на месте моего отца сказал бы что-то типа: «Эй, я стою прямо здесь!», но мой папа был мастером скрывать свои эмоции, и он не сказал ни слова. Он спокойно смахнул пылинку со своего пиджака и стоял с непроницаемым лицом, в то время, как моя подруга забралась на моего супруга, с ловкостью обезьяны.

— Конечно я не буду. Она — моя супруга и моя королева, а он обращается с ней, как….

— Итак, — прервал его мой отец, обрывая Синклера, которого ни кто никогда не обрывал, кроме меня. — Я передам Антонии твой привет.

— Почему? — Спросила я с любопытством.

Вы должны понять, что мой отец не принадлежит к числу храбрых. Он был в одной комнате с миллиардером и королевой вампиров, но, этот факт был ниже него. Он мог только закрыть свое сознание от чего-то неприятного. Я привыкла к тому, что папа забывает обо мне, когда мне было тринадцать лет, в то время, когда я поняла, что он бросил нас с мамой и, что Ант будет моей мачехой. Поскольку он был единственным моим отцом, я на многое закрывала глаза. И, чтобы быть справедливой, он тоже.

— Это не будет походить на то, что было в прошлый раз, — продолжал папа, перестав быть веселым. — В прошлый раз она была совсем одна, но сейчас я здесь, и она получит всю поддержку, в которой она нуждается. Мне жаль, что ты не смогла понять то, через что она прошла, как трудно ей было….она…она. — Он затих, осознав, что на сей раз облажался вдвойне.

— Она уже была беременна? — Спросила я, почти задыхаясь.

Джессика действительно задыхалась:

— Убирайтесь из города.

— Нет, она не была….Я хотел сказать, что она не….мы….мы

— Ребенок был? — Синклер спросил это так спокойно, что папа был вынужден повернуться и вытянуться, так что был похож на марионетку. В сущности, это не было далеко от правды.

— Да.

— И? — Синклер шагнул ближе (Джессика до сих пор висела на его спине, глазея на моего отца). — Действительно ли вы были отцом ребенка?

— Дддда. — Папа казался каким-то заторможенным. Но, в то же время, любой бы выглядел так, если бы рядом находился Синклер. Он был лучшим — я это видела. Я могла очаровывать только мужчин — он же мог сделать это с кем угодно.

— Где ребенок?

— Антония не говорила мне…. Не…..мы тогда не были вместе…она не…не…

— Тебе лучше остановиться. — Сказала я. — Он уже близок к тому, чтобы оторвать тебе голову.

— Совершенно верно, — Подтвердил Синклер, — Это было бы очень ужасно.

Я посмотрела на Синклера, а затем взяла отца за плечи.

— Папа. Папа! Послушай! Ты приехал только для того, чтобы удостовериться, что я не пойду на праздник?

— Да. Я должен был удостовериться. — Сказал папа, сосредотачиваясь на мне, — Антония настояла.

Я стиснула зубы. Сука!

— Я так и так не собиралась идти — так что все прекрасно.

— Да, ты отказалась идти — и это лучше для всех.

— Да, и я была как в аду.

— Да, ты выглядишь ужасно, с тех пор как ты умерла. Так и сказала Антония.

— А теперь иди и играй в гольф, — сказала я злобно. — Забей все три мяча.

— Ой, — Сказала Джессика, потому что отец прошел мимо неё.

— Я не верю этому, — сказала я, массируя висок. — К тому же, мне есть о чем волноваться. Я не могу поверить, что он позволил этому произойти.

— Ты имеешь такое влияние на мужчин, — сказал Синклер любезно. — Они всегда раскрывают больше, чем планировали перед тобой.

Я пожала плечами, но глубоко внутри себя я была довольна.

— Как долго он скрывал это? Почему он случайно выболтал это, в то время, когда ты и Джессика были в комнате? Джессика, спустись вниз, ради Бога! Я умерла для того, чтобы узнать правду об окружающих. Я думаю, что у меня сейчас есть брат или сестра.

— Это не очень хорошо для твоего уровня напряженности. — Прокомментировала Джессика, спускаясь со спины Синклера.

— Мы узнаем что-нибудь еще. У твоего отца не вся информация. Мы должны быть ближе к источнику.

— Антония, — сказали Джессика и я одновременно.

Глава 6

Кабриолет Синклера был до смешного переполнен. Он был за рулем, а я ехала на переднем сидении (в конце концов, наши отношения оживились), а Марк, Джессика и Тина сидели на заднем сидении.

Тина поехала потому что… ну, она всегда ездила с Синклером по вампирским делишкам. У этих двоих общее прошлое, на самом деле, это она обратила его. Она была его дополнением — его лучшим другом, помощником, силовиком и доверенным лицом. Что для меня было вполне нормально, так как я была чертовски уверена, что не хочу быть никем из них.

Мы решили, что Марку следует поехать с нами, потому что мы планировали вытянуть из Анти все кровавые подробности, и нельзя знать наверняка, может нам потребуется, чтобы поблизости был врач.

Джессика просто вынудила нас взять ее с собой. У Синклера было много отвратительных способностей, я сразу вам это скажу, но вот, что ему нравилась делать, так это держать моих друзей подальше от вампирских проблем. И я не могла его за это винить… ты просто никогда не знаешь заранее, когда абсолютно нормальное вампирское поручение закончится кровавой баней с отрубанием конечностей.

Но Джессика никогда не принимала эти оправдания. Она твердо стояла на своем (ей в этом помогали ноги 43 размера) и тем самым положила конец спору… А решающим доводом было то, что она сказала Синклеру: будет обидно, если с одним из его европейских костюмов что-нибудь случится, пока они находятся в чистке.

— В былые времена, — ответил он, — люди выполняющие поручения были очень полезны.

И это было все, что он сказал по этому поводу. Синклер был всегда безупречно одет, и весь его гардероб был пошит у портного. И это не потому, что он богат и значит хочет всего наилучшего, просто он был слишком широк в плечах и имел очень узкую талию, чтобы покупать готовые костюмы. Я могла только предполагать, сколько стоит его одежда. У меня было подозрение, что он бы разрешил Джесс ехать на пассажирском сидении, если бы она начала угрожать его лучшему Гуччи.

Поэтому машина и была переполнена, это было почти что приятно. Если бы не причина, по которой мы отправились.

— Это всего лишь слово, — настаивал Марк.

О нет, только не это, опять. Джессика ненавидела слово «афро-американец», и в то же время слово на букву «Н» ее так не раздражало.

— Оно утратило свое значение. Это не девятнадцатый век и даже не двадцатый.

— Не думаю, что нам стоит говорить об этом, — сказала Тина, отодвигаясь от локтя Марка. Она была худощавой, но на заднем сидении все-таки было тесно.

— Да нет, все в порядке, — ответила Джессика.

— Конечно, все в порядке, мы все цивилизованные …ну, мы все цивилизованные взрослые люди. Тина, клянусь, ты самый политкорректный мертвец, что я когда либо знал.

— Я просто не думаю, что это подходящая беседа для… для нас, — Тина была рождена в то время, когда Линкольн дал рабам свободу, поэтому она знала об этом гораздо больше чем все мы. Но она была довольно неразговорчива, когда дело касалось этой темы.

— Нет, нет, нет, — сказала Джесссика, и я схватилась за ручку двери, так на всякий случай. Я знала этот ее тон.

— В наше время есть несколько более важных вещей, о которых стоит беспокоиться. Это просто слово. Оно полностью утратило свое значение.

Синклер посмотрел на нее в зеркало заднего вида, а Тина сдвинулась на самый край. И только Марк, кто не смог почувствовать напряжение, не обращал ни на что внимания.

— Тогда давай, — негромко сказала она, — просто попробуй назвать так меня.

Тишина. Я потом Марк кротко заметил:

— Я не имел ввиду, что мы должны ходить по округе и называть так других людей. Я просто думаю… то есть я не думаю… что кто-то должен так тебя называть… или кого-нибудь другого…

— Может ты прекратишь пока кому-нибудь из нас не пришлось отправить тебя в нокаут? — спросила я.

Джессика хихикнула, и на эту неделю с этим спором было покончено.

Мы подъехали к дому моего отца, в стиле Тюдоров (четыре тысячи квадратных футов для двоих!) и выбрались из машины. Уже совсем стемнело, было около девяти вечера. Папа уехал из города в командировку сегодня днем, и Ант была одна дома.

Эту информацию мы получили от моей мамы, которая всегда поддерживала меня в делах вампиров и помогла когда могла. Иногда, в такие моменты как сейчас, я замечаю, что один из моих родителей просто потрясающий, а другой просто дрянь. Я поставила мою маму на пьедестал так высоко, что наверняка бедняжки на такой высоте уже не хватало кислорода.

Я постучала дважды, а затем открыла переднюю дверь. Не заперто, конечно…это мыл очень хороший район. Низкая преступность. Мой папа никогда не запирал свой БМВ, когда оставлял его на дороге. Насколько я знаю, их никогда не грабили. Хотя, конечно, если когда-нибудь я разорюсь, то это может и измениться.

— Привеееееет? — крикнула я, — Антония? Это я, твоя любимая падчерица.

— Под любимой, — добавил Марк, входя за мной в прихожую, — она имеет ввиду ненавистную.

Кажется он уже вполне оправился от унижения в машине…он был просто неугомонный. Если конечно не учитывать его неудавшееся самоубийство. Вы только подумайте — это было неудавшееся самоубийство.

— Ты ее даже не встречал, — сказала Джессика, пока все мы толпились в маленькой прихожей.

— Нет, но я наслышан об этих сказках. Честно говоря, я настроен скептически. Неужели она так и живет во лжи?

— Должна признать, — сказала Тина, — мне тоже любопытно.

— Она знает, что ты вампир, но передняя дверь не заперта, — фыркнул Синклер, — либо она невероятно самонадеянна, либо невероятно глупа.

— Ты не можешь быть здесь! — сказала моя мачеха вместо приветствия, спускаясь по ступеням как Скарлет О’Хара только в светлом парике и с морщинами, — Я же тебя не приглашала войти!

— Это срабатывает только с черными людьми, — сказала Джессика.

Тина выпучила глаза, она всегда так делает, когда сосредотачивается, чтобы не засмеяться:

— Я боюсь, что это старые выдумки, мадам.

— Всегда рада тебе Антония, — сухо сказала я, — ух ты, да ты поправилась на целую тонну.

Она свирепо на меня посмотрела. Ее волосы были идеального цвета (наверняка и на ощупь тоже, но я не планировала до них дотрагиваться), как у дольки ананаса. На ее глазах было больше голубых теней, чем у королевы диско в семидесятые, а ее помада была на тон краснее, чем карандаш для губ. Девять часов вечера, одна дома, мужа нет в городе, и при полном параде. И черная мини-юбка. И белая шелковая блузка, без лифчика. Невероятно.

— Убирайся отсюда вместе со своими дружками, — сказала она.

Она родилась и выросла в Бимиджи, но произносила согласные так, как если бы она провела много лет в элитной школе на восточном побережье.

— Я уже говорила твоему отцу, что не понимаю, почему он не прекратит иметь с тобой дело, и скажу тебе это прямо в лицо. И еще одно: я не хочу, чтобы ты была рядом с моим ребенком. Мне все равно, старшая ли ты сестра или нет. У тебя должно было хватить приличия остаться мертвой, как у любого нормального человека после смерти.

— Она действительно живет во лжи, — сказал Марк, вытаращившись на нее.

— В этом я с тобой не могу не согласиться, — сказала я. — Это Марк, мой голубой сосед.

Помимо всех остальных прелестных моментов Ант была еще и гомофобом.

— А это Синклер и Тина, — и так было понятно кто они, — Мы здесь, чтобы задать тебе несколько вопросов.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать. Не могу поверить, что тебе хватило наглости прийти сюда как нормальному человеку, когда ты… ты…

— Республиканка? — спросила я, начиная получать удовольствие от всего этого.

— У нас есть к тебе парочка вопросов, а затем мы уберемся с твоих глаз долой, — сказала Джессика. Я могла видеть, что ее до смерти хотелось сказать то, что она собиралась.

— Итак, что насчет твоего ребенка, которого ты уже родила?

К сожалению, Ант не была застигнута врасплох, что означало, что мой папа уже предупредил ее о том, что он проговорился. Это было досадно. И неожиданно. Она крепко держала моего папочку в своих наманикюриных пальчиках. Он жил постоянно боясь, что она подожмет от злости свои хирургически увеличенные губы.

Вместо этого она вздохнула и возможно нахмурилась, но из-за большого количества ботокса, сложно было сказать наверняка.

— Не лезь не в свое дело и убирайся отсюда, потому что тебя это не касается, и я не могу поверить, что ты продела весь этот путь просто чтобы спросить меня об этом. Это давняя история.

— Весь этот путь? — переспросил Марк, — Вы живете в Эдине, а не в далекой Африке.

— Мы что собираемся простоять в прихожей всю ночь? — пожаловалась Джессика.

— Я удивлена, что нам удалось пройти уже сюда, — ответила я.

— Нет, вы не будете стоять здесь всю ночь. На самом деле вы уйдете, немедленно, — она покопалась в кармане и вытащила оттуда крест, который она очевидно сделала из палочек от мороженного.

— Силой Христовой вынуждаю вас! Силой Христовой вынуждаю вас!

Я рассмеялась, в то время как Тина и Синклер сделали шаг назад и отвели взгляд.

— Я говорила тебе, — сказала Джессика, — это срабатывает только с черными людьми.

— Как ты можешь шутить над такими вещами? — заныл Марк.

— Вот и подумай над этим, Марк, — терпеливо ответила она.

— Убирайтесь из моего дома, вы отвратительные ходячие мертвецы!

— Она сделала то же самое, когда бойскауты приходили продавать рождественские гирлянды, — разъяснила я для остальных, а затем шагнула вперед и вырвала у нее крест

— Куда ты ходила на курсы «умелые ручки»? Неужели нельзя было побеспокоиться и сходить в ювелирный магазин, чтобы купить посимпатичнее? Я удивлена, что не выжала из отца четырехзначную сумму на покупку креста из бриллиантов.

— Убирайся из моего дома, — прошипела она, — считается, что ты не можешь так делать.

— Ты это мне скажи, мы собираемся спросить тебя о другом ребенке моего отца, и мы не уйдем, пока ты нам все не расскажешь.

— Я не скажу вам ничегошеньки, отвратительные мертвецы. Сейчас вы уберетесь отсюда, а я пойду спать.

— О, — сказал Синклер, выступая вперед, раз я убрала палочки от мороженного в свою сумку, — сон, это последнее о чем вы будете думать в ближайшее время Миссис Тейлор.

Глава 7

Я спустилась назад в гостиную, после пятиминутного перерыва, за время которого я успела сунуть духи Антонии в сушилку и нажать кнопку «пуск». Антония сидела в дальнем углу дивана, наклонившись вперед, и неотрывно смотрела на Синклера. Ее ладони лежали на коленях, и она бессознательно царапала по коже, но взгляд от Синклера так и не отводила.

Я чувствовала какую-то странность во всем происходящем. Почему на самом деле мы этим занимаемся? Я даже не была уверена, что именно чувствую по этому поводу, но как бы то ни было мы здесь и пытаемся рыться в ее испорченных мозгах. А почему Синклер так заинтересован? У него что нет других королевских дел, которыми стоит заняться? Может примерка костюма? Присмотреть за новообращенными или поучит их чему-либо? Однако он здесь, сидит на скамеечке для ног, обитой джинсой, и держит руки Антонии в своих, вытягивая из нее все что можно. Абсолютно все.

— … а затем я попыталась заставить его сделать мне предложение, но он не сделал этого, так как боялся, что Бетси рассердится на него, если он бросит ее мать, поэтому мы расстались.

— Да, но что насчет ребенка? — спросил Синклер.

— Ребенок…ребенок…

— Послушай, она становится какой-то странной, — пробормотал мне Марк, — посмотри на нее.

Я посмотрела. Ее ногти все царапали и царапали ее кожаную мини-юбку, и с одной стороны ее рот обвис, как будто ее сковал паралич.

Я могла почувствовать запах ее тревоги. Она пахла горелым клеем.

— Я не помню…

— Антония, ты помнишь, — уверил ее Синклер, — Просто ты не задумывалась об этом долгие годы. Специально. Ребенок был жив?

Ее рот открылся, она шевелила губами, как будто старалась ответить ему, но вслух не произнесла ни единого слова. Наконец, она нащупала руки Синклера и заключительная часть ее гнусной истории просто… просто выплеснулась наружу. Как рвота.

— Это была не я! Это была не я! Я забеременела, чтобы выйти замуж, но это не сработало, а потом, когда ребенок родился, это была не я! — она не просто кричала, она вопила и визжала, а ее ногти впились в руки Синклера. Она вцепилась в них, как будто от этого зависела ее жизнь.

— Это должно было сработать, но не сработало! Я не знала, что произошло, поэтому я избавилась от нее… пошла в больницу и оставила ее в вестибюле… поблизости никого не было, но я знала, что ее наверняка кто-нибудь найдет… поэтому я оставила ее там и никогда… никогда…

— Господи, — произнесла я потрясенно.

— Последний раз Анти была так расстроена, — прошептала мне Джессика, — это когда ты вернулась домой из летнего лагеря на день раньше.

— Все в порядке, Антония, — успокоил ее Синклер, — конечно, это была не ты. Кто же это был?

— Я не знаю, я не знаю, — она наклонила голову и зарыдала без слез, — Я была беременна, а потом уже не была, и ребенок… ребенок…

— Антония, когда именно ты обнаружила, что ты беременна?

— На Хэллоуин. В 1965.

— А какой день шел за ним? День, когда ты проснулась, а ребенок уже родился?

— Шестого августа 1966. Она была… она уже не была новорожденной. Я не знаю, сколько ей было, но она не была новорожденной.

Повисла мертвая тишина, пока мы переваривали услышанное. Марк торопливо подошел к Синклеру и прошептал ему на ухо вопрос.

— Антония, мы почти закончили…

— Хорошо, — прошипела она, продолжая смотреть в пол, — я больше вам ничего не скажу.

— Да, Антония, хорошо. А теперь посмотри на меня, вот так-то лучше. Антония, а кто-нибудь в вашей семье страдал психическими расстройствами?

— Мы не обсуждаем такое.

— Конечно, нет. Только скверные люди говорят об этом.

Она закивала так сильно, что даже ее волосы начали колыхаться.

— Да, правильно, абсолютно верно, только скверные люди… неудачники и…и…

— Но кто все же был болен? В вашей семье?

— Моя бабушка. И обе мои тетки. Но не моя мать и не я.

— Нет, конечно, нет. Ты не такая как они.

— Это все мои нервы, — объяснила она, — у меня просто очень слабые нервы. Она не понимает.

— Да, она не из особо понимающих людей, не так ли?

— Эй! — я мягко запротестовала.

— Кто-нибудь другой на ее месте остался бы мертвым, — продолжала Анти обиженным тоном, — ей не хватило достоинства, чтобы сделать это. Ей надо было поступить иначе… и… иначе… и подняться, чтобы стать вампиром. Вампиром! Она разбила сердце своему отцу.

— Достоинства? — взвилась я, — это что же значит, что быть вампиром теперь недостойно? И не то, чтобы у меня был выбор, ты безмозглая, глупая, пустоголовая, накачанная ботоксом, бесхарактерная, слабовольная…

— Она живет с этой богатой негритянкой, — призналась Анти, — и они обе не замужем. Понимаете, что я имею ввиду?

Я стукнула себя по лбу. Негритянка! Кто же употребляет такие слова?

— Я и не знала, что я лесбиянка, — прокомментировала Джессика.

О господи, позволь мне еще раз умереть прямо сейчас!

— Антония, где ты оставила ребенка?

— Не было никакого ребенка.

— Нет, конечно, нет. Больше это тебя не касается. Но где же ты ее оставила?

— Она не плакала, когда я ее оставила, — продолжала бубнить Анти, — она была теплая, — у меня было… у меня было много полотенец и я могла их не жалеть. Но сначала я их положила в сушилку.

— Ну, конечно, ты так и сделала, ты же не чудовище.

— Это она чудовище!

— Да, она ужасна, так, где же ребенок?

— В сиротском приюте.

— Святого Павла, — прошептал Марк.

— Хорошо Антония, ты очень помогла нам.

— Да, и я стараюсь делать пожертвования в детский фонд, когда хожу в кино, — сказала она.

— О, это замечательно. А теперь ты не будешь ничего помнить.

— Да, я точно ничего не вспомню.

— Ты поднимешься наверх и приготовишься ко сну. А затем ты заснешь как младенец.

— Да, как младенец.

— Как младенец, которого ты бессердечно бросила, — сказал он, грубо отбрасывая ее руки.

— Жалкая женщина, — заметил Синклер, когда мы все вышли на улицу.

— Очень жалкая, — согласилась Тина. Она взглянула на меня уголком глаза. И это было также противно как и звучит, — тяжелый случай.

— У меня есть связи в сиротском приюте, — произнес Марк. Он хорошо подрожал Шерлоку Холмсу и меня это раздражало. — Готов поспорить, что мы сможем найти след этого ребенка. И готов поспорить, что я смогу добраться до медицинской карты Анти, тоже. Ну, или, по крайней мере, попытаюсь. Я могу попытаться.

— Зачем ты хочешь взглянуть на эти записи? — спросила я. Мы еще не были готовы сесть в машину, поэтому болтались на лужайке перед входом.

— Потому что ни у кого не случаются провалы в памяти если с ним все в порядке. Вы слышали ее. Сейчас она беременна, а минуту спустя она уже «проснулась» с плачущим ребенком. Итак… что же случилось за эти десять месяцев.

— Думаю, что я знаю, — тихо произнесла Тина.

— Тина, — произнес Синклер.

— Эрик, — ответила она. Она практически никогда не называла его по имени.

— Тина? — удивилась я. Она не выглядела такой взволнованной даже когда Ностро бросил нас в яму к демонам. Но тогда она была не так опытна. В том, как надо разговаривать.

— Эй, ты в порядке? Ты забыла перекусить?

Я заметила, что она сжала руки в замок, а затем, смотря на свои руки, она быстро и без запинок проговорила:

— Моя Королева, вы мне всегда нравились, но теперь я восхищаюсь вами, потому что вы не сошли с ума после того, как вас вырастила эта женщина.

— Аааа, — ответила я, едва не ухмыльнулась. — Это и сделало меня тем, кто я сейчас, Тина.

— Это правда, — сказал Синклнр, — просто чудо, что ты не стала более тщеславной, пустоголовой и невежественной.

— Спасибо, — проговорила я, а затем, — что?!

Глава 8

— Ух ты, — сказала Джессика, качая головой, — я слышала это собственными ушами и все равно не могу в это поверить. Эй, это слишком жестоко, даже для нее.

— Ужасно противно, — согласился Синклер.

— Ну, — Марк помедлил и макнул свое печенье в чай, пока оно до половины не опустилось в чашку, издав с тихим плеском.

Фууу! Никогда не могла понять, почему он пьет свои печенья вместо того, чтобы их есть.

— Я не большой поклонник отца Бетси и ее мачехи, но если в семье у Антонии уже происходили вещи подобного рода, психозы, ну, или что угодно, представьте, как она, должно быть, себя чувствует. В эту секунду она еще беременна, а через мгновенье оказывается, что она пропустила почти целый год.

Он покачал головой.

— Она, должно быть, напугана до чертиков.

— Любой был бы, — добавила я, но она особенно из-за истории ее семьи, — я заметила, что все на меня уставились. — Что? Я могу представить себя на ее месте, в ее башмаках другими словами. Ее жалких пластиковых башмаках. Я не люблю ее, и уж точно не считаю, что ей следовала оставлять мою малышку сестру в вестибюле больницы, но я все же как-то за нее переживаю.

— Хмммм, — протянула Джессика. Она ничего не ела и не пила, а просто сидела за столом вместе с нами, скрести на груди свои костлявые руки. — Послушай, Тина, ты говорила, что ты знаешь, что случилось за эти девять месяцев, о которых Анти и понятия не имеет.

Тина ничего не сказала. Наступил неловкий момент.

— Э, Тина? Ау?

Синклер вздохнул.

— Ого, — проговорил Марк, глядя в свой чай.

— Элизабет, — начал он, — есть кое-что, что я должен сказать тебе.

Я осторожно поставила свою кружку. Это никогда, ни разу не предвещало ничего хорошего. Это никогда не было чем-то в этом роде — «Я купил тебе шесть дюжин желтых цветов, позабыв, что ты не любишь желтый цвет». А всегда было примерно так — «между прочим, ты теперь королева» или «привет, я переезжаю к вам».

— Ущипните меня, — я бы сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, но от этого у меня только голова начнет кружиться.

— Это…личный разговор.

— Ладно, — сказал Марк, вставая и потянув Джессику с ее стула, — мы, пожалуй, пойдем.

— Верно, — дошло до Джессики. Мы…эээ… пойдем вытрем пыль где-нибудь. В одной из комнат.

Они поспешили выйти из комнаты, и я услышала ее шепот:

— Она нам все равно потом расскажет.

— Возможно и нет, — сказала Тина.

— У меня была скрытая причина, чтобы поехать в дом твоей мачехи.

— Правда? Была? Скрытая причина? У тебя? Не может быть!

— В книге мертвых говориться о твоей сестре.

— Откуда ты знаешь? Я думала, что если читать ее слишком долго, ты сойдешь с ума.

— Я читал по немного маленькими кусочками в течение последних десятилетий.

Я постаралась это переварить.

— Хорошоооооо. Итак, книге было известно что где-то там на просторах неизвестности бродит моя сестра, — затем до меня дошло, что он говорит. — Ты знал, что у меня есть сестра.

— Да.

— Ты знал, что у меня есть сестра, — я что считала, что если я повторю это вслух достаточно много раз, то мне станет легче? — Ты знал, что у меня есть сестра.

— Да. До сегодняшнего дня я полагал, что это говорилось о том ребенке, которого сейчас вынашивает твоя мачеха.

Затем он абсолютно спокойно добавил:

— Я как раз думал над тем, как тебе об этом сказать.

— Эрик! — закричала Джессика из коридора, — тебе следовала спросить об этом меня!

Она влетела в комнату, а на пятки ей наступал Марк.

— Да, что с тобой такое? Я все уладила, чтобы ты смог переехать сюда, но от подобных штучек она становится психованной. Сумасшедшей, безумной!

— Я думаю, можно сказать, — проговорила я онемевшими губами, — что я чувствую себя немного безумной прямо сейчас.

— Это просто потому, что у тебя и так слишком много других дел, о которых надо волноваться, — быстро произнесла Тина, стараясь прикрыть задницу Синклера как обычно. — Быть монархом и улаживать проблемы с убийствами этим летом и … ситуацию с домом, и то, что другие вампиры не принимают твой статус и все в таком же духе. Поэтому ему пришлось поехать в Евр… не важно. Он… мы думали, что на тебя и без того слишком много свалилось, чтобы еще волноваться о своей сестре, которая является дочерью дьявола и ей будет править миром.

В руках у меня была чашка с чаем, которую я нечаянно раздавила как насекомое. Джессика вздрогнула. Марк просто уставился на всех нас.

— Что?!

Тина прикусила губу.

— Господи!

— Спасибо за помощь, — сухо произнес Синклер.

Джессика сбросила печенье и крекеры с серебряного подноса, подошла к столу, и треснула им Синклера по голове. С глухим «дцинь» поднос погнулся. Синклер не повернулся, сохраняя спокойствие, и мрачно на меня уставившись.

— Разжалован, — сказала я.

— Это значит тебя выселили, — пояснила она ему.

Глава 9

Рассвет будет уже скоро, поэтому я подумала, что мне пора переодеться в шорты и футболку. Но что я на самом деле хотела сделать, так это поговорить с Джессикой о том, что произошло этой ночью, но она исчезла сразу же после нападения на Синклера. Хотя было еще время, чтобы ее выследить…

Я решила развеселить себя и надеть мое новое приобретение: черно-белые мокасины по 180 долларов за пару. Я буду лучше всех одетой мертвячкой в доме. Когда я встану завтра вечером, я буду готова действовать. Как именно действовать, я пока не имела понятия, но я подумаю об этом позже.

Тем временем я дополнила свои туфли черными браслетами на лодыжки, черно-белой юбкой, моей водолазкой — подделкой под кашемир (подарок Джессики… в хорошей химчистке эту вещь практически нельзя было испортить) и свою черную шерстяную кофту. Я проверила себя в зеркале и подумала — прелестно. Мне сразу же стало лучше.

Возможно, это звучит немного легковесно, но мне гораздо легче справляться с унынием, когда я отлично выгляжу. А если это не так, то моя жизнь снова полетит в унитаз, но когда мои волосы расчесаны, тени на глазах подправлены, а лифчик подходит к трусикам, я готова ко всему, что мне сулит этот мир.

Я вышла из комнаты, спустилась по ступенькам, миновала около шести коридоров и приблизилась к кухни, где Марк ел Cheerios. Я могла слышать как Джесс копошится в дальнем углу комнаты.

Не поднимая глаз от своей каши, Марк сказал:

— Нет.

Я потащилась назад в комнату, но не сразу, или я не смогла бы услышать, что Джессика скажет Марку.

— Что это было? Куда она пошла? Я искала ее.

— Она слишком высокая, чтобы напяливать школьную форму.

— Мне показалось, что она выглядела мило.

— Она выглядела как зебра-блондинка. Послушай, я ее друг, это моя обязанность говорить ей такие вещи.

— Твоя обязанность платить арендную плату. А говорить ей таки вещи — это МОЯ обязанность. Ты придирчивый сукин сын

— Ну и кто теперь следует клише? Я гей и поэтому я сукин сын?

— Нет, ты просто гей и сукин сын. Я думаю, у нее выдалась нелегкая неделька, а ведь сегодня только вторник!

— Правильно, поэтому последнее, что ей нужно так это неудачный… — он запнулся (ну, или я просто слишком далеко отошла), и я захлопнула дверь своей спальни.

Просто великолепно. Ладно, я сменила юбку на брюки, подходящие к водолазке и куртке, а также одела босоножки. Нет, снаружи ведь тридцать градусов (это по фаренгейту). Но ты не одет окончательно, пока на твоих ножках ничего нет. Думаю, дешевые мокасины в самый раз.

Я как раз клала свои туфли обратно в шкаф, когда услышала стук в дверь.

— Входи, Джесс.

— Ну, я думала, что ты выглядела мило, — сказала она вместо приветствия.

— Я думаю, он прав. Я слишком высокая. Тебе больше подошел это наряд. Хочешь его?

— Нет, спасибо. Я хочу поговорить с тобой, о том, что случилось раньше… — Она выглянула в окно, — у тебя еще есть время?

— Да, по крайней мере, полчаса, — я никогда не видела солнца, хотя оно и не могло причинить мне боль. Одно из преимуществ быть королевой вампиров, — хмм, насколько все это ужасно?

— Неудивительно, что Синклер был так заинтересован в том, чтобы поехать, — добавила она, садясь напротив меня на кровать, — он знал и не сказал тебе. Не предупредил тебя или что-нибудь в этом роде.

— Я знаю! Понимаешь, понимаешь? Все остальные говорят: «О, дай Синклеру шанс, он не такой плохой» только потому, что они не видят его злую, темную, противную, безумную сторону. Он просто «счастье» всей моей жизни.

— Милая, ты меня убедила. Это было слишком подло даже для него. Ты в порядке? Для тебя это было настоящее потрясение. Хочешь чашечку чая или что-нибудь еще?

— Нет, — я хотела не быть мертвой, но, конечно, в ближайшее время этого не случится. Нет смысла возмущаться по этому поводу прямо сейчас. Но зная меня, уверена, что позже еще вернусь к этому, — я уже по горло сыта чаем. Я засыпаю. Спасибо, что вмазала ему за меня.

— Передо мной стоял выбор стукнуть ли его подносом либо заколоть его собственным ножом для масла.

— Это было бы весело. И спасибо за то, что выселила его.

— Я не думаю, что это сработает, — нахмурилась она, — он не уедет.

— Вампиры и тараканы. Ни тех ни других невозможно вывести.

— Так что? Что это значит?

— Понятия не имею. Я начинаю привыкать к мысли, что Анти просто вырубили.

— Врешь.

— Ладно, ты права. Она все еще не по себе. Но сейчас я уже свыкаюсь с мыслью, что у меня есть сестра, и не имеет значения, что она дочь дьявола. Не Анти. ДЬЯВОЛА. Но — останови меня, если ты это уже слышала — что я должна предпринять по этому поводу?

Джессика пожала плечами.

— Мне кажется, за этим кроется что-то еще. Мне придется пойти к нему и вытянуть остаток этой истории.

— Черт бы все это побрал.

— Аминь — я шлепнулась на покрывало, — я знала, что последнее время было слишком тихо, — пробормотала я в подушку. — Что-то просто должно было случится. Я ожидала, что из стен полезут зомби или что-то в этом роде.

— Бетс, я думаю тебе уже пора.

— Нет.

— Да, именно так. Тебе нужно это и ты уже готова.

— Слишком рано.

— Я знаю, это страшно, — сказала она, гладя меня по спине.

— Я еще не готова, — ответила испугавшись.

— Нет, ты готова. Все в порядке. С тобой там буду я.

Я покачала головой, но ее было не переубедить.

Следующим вечером…

— О, Мой Бог! — сказала педикюрша, — что вы сделали со своими ногами?

— Она была мертва в течении последних шести месяцев, — услужливо сказала Джессика с противоположного стула.

— Мне все равно, это не является оправданием. Боже, они похожи на копыта. Вы должны лучше ухаживать за ними. Что насчет того огуречного крема, что я давала вам прошлой весной? Он не наносится сам по себе, вы знаете.

— Я была занята, — сказала я в свою защиту, — ну, знаете, всякими делами.

Раскрывая убийства. Пытаясь управлять «Скрежетом». Удерживая себя от того чтобы не прыгнуть на Синклера. Ну, не то чтобы мне очень хотелось. Я думаю, будет справедливо признать, что мое желание к нему полностью исчезло. Я не хочу этих больших рук на мне, этих твердых губ на мне или этого большого… все равно исчезло, полностью исчезло.

— У всех есть дела, вы должны заботиться о своих ногах.

— И тогда они позаботятся о вас, — покорно произнесли мы с Джессикой.

Педикюрша как раз пилила мои пятки с помощью пемзы.

— Правильно! Видите девушки, вы слушаете меня. Дела — это не важно. О ногах надо заботиться в первую очередь.

— Угу, — может я и могла бы принимать ее всерьез, если бы она закончила школу раньше, чем двадцать мину назад, — я буду держать это в уме.

— Вот и чудненько пречудненько.

Джессика округлила глаза, а я скорчила рожу в ответ.

— Для богатой девушки у тебя слишком жесткие ноги.

— Отстать от меня блондиночка. Твои то не лучше.

— Да, но…

— Разве мы не установили только что, что нет ничего, ни единой вещи, важнее, чем уход за ногами.

— О, дай мне перерыв, — пробормотала я.

Педикюрша погрузила мои ноги в бурлящую воду, затем встряхнула бутылочку с лаком для ногтей.

— Хороший выбор, — сказала она мне.

— Я люблю классику, — ответила я, «Вишня в снегу» от Ревлон. Яркий темно красный. Я не любила темные оттенки на руках, но когда ногти на ногах такого цвета мне нравились.

— Вот так-то, — вздохнула Джессика, пока ее педикюрша полировала ее ногти, — я же говорил, что тебе это необходимо.

— Я и не спорю. Ей, на пару минут я даже забыла что моя сестра ребенок Сатаны.

— А как ее ноги?

— Не так хороши как ваши, — сказала я девушке, и это вероятно было правдой.

Когда я проснулась следующим вечером, мои ногти снова были не накрашены и не ухожены. И без намека на результат работы пемзой. Они выглядели точь-в-точь как в тот день, когда я умерла. Я поплакала минут пять, не над моими ногами, а над тем, что все это значило, а затем спустилась вниз и заперлась в библиотеки с книгой мертвых.

Глава 10

Я осторожно подняла кресло с подголовником, стоящее у камина (эта штуковина должно быть в десять раз старше меня) и зафиксировала его под дверной ручкой. Ну не то чтобы кто-то собирался искать меня, Тина и Синклер меня старательно избегали, а Марк и Джессика вероятно еще спали, но я все же не хотела рисковать.

Я уже по горло была сыта такими фразами — «О, разве я забыл тебе рассказать? Это тоже было в Книге Мертвых». Я собиралась усесться с этой кошмарной гребаной штуковиной и прочитать ее от корки до корки. Больше никаких сюрпризов. Никаких переживаний по поводу того, что еще утаивает от меня Синклер.

И не придется идти к Синклеру, чтобы узнать всю историю целиком. Уже успев обругать ее, я сняла книгу со стойки.

Ее переплет был сделан из человеческой кожи, редкостная гадость, она была теплой, когда я коснулась ее, хотя наверное это от того, что она лежала на расстоянии всего лишь нескольких футов от камина.

Книга. Если Библия была Книгой Добра, то эта книга была Ужасной Книгой Зла. Предполагалось, что в ее мерзком переплете были сокрыты всевозможные сведения о вампирах, и Синклер спас ее из своего сгоревшего особняка и засунул ее ко мне домой. Мы все избегали ее, как будто к нам она не имела никакого отношения. Ну, по крайней мере, я привыкла так думать. Но, очевидно, что Синклер время от времени заходит в библиотеку и читает отрывок, то там, то тут. И держит при себе большую часть прочитанного, предатель.

Я уселась и взглянула на обложку — Tabla Morto. «Книга Всевозможных Гадостей». Это что Латынь? Не знаю я латынь. Я посмотрела в самый конец… Здесь есть содержание? Могу я просмотреть только «Сестра Бетси» и сэкономить кучу времени? Нет, в конце книги было всего лишь несколько смутных пиктограмм. Не имеет значения, я здесь не для того, чтобы сэкономить время, а чтобы сэкономить себе нервы.

Глава 1, страница 1. Отсюда и начнем.

Я не была напугана. Это была просто книга. Она не может причинить мне боль. Ничего не может причинить мне больше… Кроме разве что Синклера. Нет, неправда. Я зла на него просто потому, что он имел секреты от меня, вот и все. Мой король не должен иметь секретов от меня. То есть король не должен иметь секретов.

Король. Именно. Просто какой-то король. Немного помощи мне от него было, да кому-нибудь другому тоже. Ладно, вся эта борьба за корону и этот почти смертельный случай, но он просто хотел власти, а не меня. У него была информация, личная информация обо мне, но вместо того чтобы помочь мне, он хранил свои секреты и все что я слышала, так это — «Не читай книгу мертвых по долгу за один раз, иначе сойдешь с ума». Ну, раз уж я не сошла с ума, когда была первокурсницей, то и сейчас это не сработает.

«Да будут вампиры и да будут Королева и Король вампиров. Вначале не будет у вампиров правителя и да прибудет тогда хаос на тысячу и двенадцать лет».

Правильно, правильно, смотрим дальше. Это было, когда Ностро и другие мелкие диктаторы создавали Демонов и, как правило, все были отвратительными личностями. По-настоящему не было никаких предводителей, пока не появились я и Синклер. Что было странно, если посидеть и поразмыслить об этом. У человечества всегда были предводители… короли, королевы, президенты, кредиторы. Вампиры умудрились обойтись без них, но случайно ли, преднамеренно нарисовалась я.

Видите, что происходило — какой-то вампир начинал запугивать и мучить группу других вампиров, пока он или она не становились их предводителем, до тех пор, пока не появлялся другой соискатель и все начиналось по новой.

Может быть, несмотря ни на что они не так уж и отличались от людей.

«После хаоса появится Претендент на трон, которому будет предначертано проиграть. И восстанет Королева, по силе превосходящая всех вампиров. Жажда не будет одолевать ее, крест не причинит ей боли, а звери будут считать ее другом, и будет она править мертвыми. Претендент потерпит поражение, а Королева одержит победу»

Хммм, как вам это? Я одержуууууу побееееедууу….

«И первый, кто познает королеву, как муж познает жену, будет ее Консортом, и будет править вместе с ней тысячу лет.

И королева будет править мертвыми, всеми мертвыми, и никто не сможет утаить от нее свои секреты».

Да, да, это уже мне известно. Тина и Синклер рассказали мне это, еще в то время, когда Ностро превратился в прах. А то, что они мне не рассказали я выяснила самостоятельно, как оказалось, я могла видеть привидения. В отличие от представлений о них героя Хейли Джоэля Осмента из «Шестого чувства», они знали, что мертвы.

А вот насчет утаивания секретов «Мерзкая Книга» ошибалась, ошибалась, ошибалась. Последние дни мертвые только этим и занимались.

«Сестра Королевы будет Возлюбленной утренней звезды и будет править миром».

Возлюбленной утренней звезды? Это как я понимаю, это так причудливо говорится о Дьяволе. Править миром? Править в смысле поработит? Ааа, так выходит у меня не только есть таинственная сестра, но ей еще и предначертано поработить мир, как мне было предначертано править вампирами с Синклером?

Проклятье. Ну что за семейка? Что не так с генами моего отца?

И что в этом такого? Почему не сказать мне? Ладно, может это звучит и не очень хорошо, когда это на тебя вываливают — «Ты королева, если займешься со мной сексом, я буду королем, а твоя сестра дочь Дьявола, и может быть, а может и нет, она поработит мир. Со сливками или с сахаром?» Что это так чертовски трудно сказать?

У меня начинала болеть голова, что было очень необычно, ведь я читаю всего…. что? Я посмотрела на свои часы. Господи, я заперта здесь уже три часа! А прочитала я, ну может страниц десять. У меня не было таких проблем с романом Умберто Эко.

Это был текст. И его было практически невозможно читать из-за всей этой устаревшей ерунды, и должна сказать, что видимо его никогда не проверяли на орфографические ошибки.

Головная боль усилилась. Ну и как я могла сосредоточиться, когда моя голова болела, как чертов гнилой зуб?

Но у тебя больше не болит голова.

Мне было чертовски трудно сосредоточиться.

У тебя не было головной боли, с тех пор как ты стала вампиром.

Здесь было плохое освещение. На самом деле, освещение было чертовски ужасным.

Вампиром.

Королева то-то, Вампир се то, а еще и таинственная сестра — все это было настоящей занозой в заднице.

Королева Вампиров.

Так, вернемся к тексту. Эта милая теплая книга (по крайней мере, для разнообразия мои руки не холодные) не собиралась читать себя сама.

«… и утренняя звезда предстанет перед своим ребенком и поможет ей покорить мир, и предстанет перед Королевой в одеянии из тьмы»

Так ведь не о чем волноваться. На самом деле тебе надо волноваться только об одном. Ни о чем. Дьявол не будет такой задницей как ты думаешь, по большому счету все эти разговоры про Повелителя Лжи — все тот же обман.

Твоя сестра может оказаться проблемой, но ничем такого, что бы ты не смогла уладить. Что ты действительно должна уладить, так это отношения с Эриком Синклером, потому что, несмотря на то, что он заноза в заднице, он может быть очень умелым, поэтому держи его при себе.

И еще, что ты делаешь со всеми этими овцами? Ради всего святого. Это же твой чертов дом, и чем раньше эти вши, ползающие вокруг, поймут это, тем лучше.

Хммм, ну для книги зла написанной, сумасшедшим вампиром, кто мог предсказывать будущее…

Откуда я это могу знать наверняка?

…и написанной кровью в переплете из человеческой кожи, в ней много здравого смысла.

Поэтому, просто делай свою работу…будь хозяйкой, правь так, как тебе хочется, и вырви глотки всем, кому это не понравится.

Знаешь, я собираюсь немного отпустить вожжи, не могу поверить, что я беспокоилась о том, что читаю «Книгу Здравого Смысла»! Наконец-то, я вижу все отчетливо. Это все было так очевидно. Первое, что я должна сделать, так это пойти в «Скрежет» и сказать Неправильному Прикусу, что он был прав на сто процентов про то, что лучший способ все организовать, так это превратить это место в вампирский бар для насыщения. Затем я…

— Бетси, ты там? Что ты там делаешь? — бум, бум, бум, — что-то не так с дверью!

…очищу мой дом. Это было чертовски типично. То, что происходило в этой комнате, никоим образом не касалось Джессики, но она шумела под дверью и стучалась и требовала ответов. Я слишком долго с этим мирилась, теперь с меня хватит.

Я встала с маленького дивана, закрыла книгу, осторожно положила ее на стойку и пошла к двери.

— Бетс! Что происходит? Ты в порядке? Ты ведь не делаешь там ничего странного и вампирского, не так ли?

Я отодвинула кресло, которое удерживало дверь, и с силой бросила его так, что оно с треском упал у дальней стены комнаты. Я заметила, что рванула его так грубо, что даже погнула дверную ручку. О, да ладно. Там откуда оно появилось таких еще куча.

Я резко открыла дверь.

— Все в… — она округлила глаза, — с тобой все хорошо?

Отлично, — сказала я и залепила ей такую сильную пощечину, что ее голова откинулась назад, стукнулась о дверной косяк и отскочила назад. Она пошатнулась и едва удержалась на ногах. Он потянулась к моему плечу за поддержкой, но потом подумала еще раз и облокотилась на дверь. Одну руку она прижала к щеке, а другой схватилась за голову. Я учуяла кровь прежде чем увидела как она сочится сквозь ее пальцы.

— Бетси, поче… почем…поче…

— Не тревожь меня в следующий раз, когда я буду работать или получишь еще.

— Но б…б…

— Также я бы не шшшоветовала меня прерывать, — сладко сказала я. Ее глаза были такими большими и полными страха. Это было восхитительно. И, ооооохх, кровь. Это просто излишняя растраты позволять ей течь по этим надоедливым венам. Я залепила ей еще раз, и это было так смешно видеть, что она даже не успела вовремя увернуться, даже не подозревала о том, что я сделаю пока моя рука не треснула ее по другой щеке, которая тут же запунцовела.

— Я должна шшшкажжать, что мне шшшледовало шшшделать это давным давно.

— Бетси, что не так? — заплакала она и я решила не убивать ее. Она была надоедливой, и скорей всего я получу ее деньги, если оторву ей голову (ведь у нее не было другой семьи), но даже когда она была напугана до чертиков, она спрашивала, что со мной не так. Что с тобой не так?

Я решила держать ее поблизости, хорошо, когда овца думает о моем благополучии, несмотря на то, что я с ней делаю.

И ооооохх, кровь. Я уже говорила, что она просто ее растрачивает?

— Вшшше в порядке, — сказала я, почти смеясь видя его испуганной лицо, — вшшше в полном порядке.

Затем я схватила ее за плечи, рывком придвинула к себе и смачно укусила ее за шею.

Она завизжала, отталкиваясь руками, но было уже слишком поздно. Все это меня чуть ли не веселило, она была так медлительна. Ее руки ударяли по мне, пока я пила, но я ничего не чувствовала, вместо этого я думала, что кровь отнятая силой, гораздо вкуснее. Это странно, но так оно и было. Я не устанавливала правила.

Я выпустила ее, когда закончила, и она шлепнулась на ковер с такой силой, что из него поднялось облачко пыли. Она уползла прочь от меня, рыдая, и скорчилась под одним из столов. Я облизнула ее кровь с моих клыков и почувствовала, как они втягиваются назад… о, Боже, в ближайшие дни я собираюсь с этим разобраться. Синклер мог выпускать и втягивать свои клыки, когда захочет.

Мммм….Синклер.

— Итак, подведем итог, — сказала я и наклонилась, чтобы видеть ее под столом, — не отвлекай меня, когда я работаю, не перебивай меня… на самом деле. Не трогай меня, если я тебя не позову. Фактически лучше вообще не разговаривай, пока я с тобой не заговорю сама. Я рада, что мы поболтали, — весело закончила я. Было так приятно огласить во всеуслышание новые правила. — Увидимся позже. О, и мне нужен чек на три тысячи долларов. В Маршал Филд будет распродажа.

Я ушла, тщательно закрыв за собой дверь библиотеки. О, надо же — дверной замок работал, несмотря на то, что я погнула ручку внутри. Я должна вознаградить себя уже за то, что не разломала его.

— Напиши четыре тысячи долларов.

Глава 11

Я налетела на Марка по дороге в комнату — надо было надеть туфли и взять ключи от машины. Он был непричесан (поразительно как кто-то с такими жесткими и короткими волосами умудрялся выглядеть так, будто ему требовалась расческа), а его больничная форма была в беспорядке.

— Почему ты здесь? — спросила я его.

— У меня завтра двойная смена, поэтому Доктор Абрамс разрешил мне сегодня уйти пораньше, — он уставился на меня, — У тебя кровь на твоих…

— Нет, — сказала я, — я имею ввиду, почему ты здесь? Высасываешь из меня все соки как большая пиявка? У тебя есть твой отец, который болен, но вместо того, чтобы заниматься своими делами, ты околачиваешься здесь и суешь нос в мои дела. Платя сколько? Две сотни баксов в месяц за проживание в особняке? Ты ненавидишь свою работу, ненавидишь свою жизнь, за все то время, что я тебя знаю, у тебя даже не было свидания, не говоря уж об отношениях, и единственная возможность для тебя почувствовать, что ты хоть чего-нибудь стоишь — это влезать во все вампирские дела. Жалкий Доктор Спэнглер. Настоящее ничтожество.

Он глазел на меня с открытым ртом, что было довольно смешно. Наконец он вымолвил:

— Я вовсе не ненавижу свою работу.

Хороший ответ… нет!

— Двигайся, Доктор Пиявка, — сказала я, отталкивая его с дороги. Ему повезло, что я уже сыта. Я сделала себе мысленную пометку, выбросить его задницу завтра, после того как у него будет целый день, чтобы обдумать каждое слово правды, что я ему сказала. Может быть он и Джессика поплачутся на плече друг у друга. Это могло бы быть весело.

Я зашла в комнату, пинком отбросив в сторону мои Маноло. Какая нелепость! Неустойчивый высокий каблук, да и когда я носила туфли лавандового цвета? Я думала одеть их, когда буду проводить свадебный обряд для Андреа и Даниэль, но я занимаю не такое положение, чтобы одевать эти совершенно дурацкие туфли, и я уж точно не собираюсь позволить вампиру жениться на своей овце. Они еда, а не партнеры. И о чем я только думала, когда поздравила их? Поздравила?

Я решила не принимать это близко с сердцу. Ладно, на самом деле я не думала, а просто бежала от своей судьбы. Тогда я этого не понимала, зато понимаю теперь. Есть разница между молоденьким вампиром и Королевой.

Я открыла дверцу шкафа и провела рукой по ровным рядам туфель. Желтые кожаные сандалии — идиотизм. Красные сапоги на высоком каблуке — безвкусица. Вечерние туфли от Роджера Вивьера украшенные бирюзой. Бирюзой! Я ненавидела бирюзу, однако выбросила почти тысячу баксов за туфлю с нелепыми камешками. Туфли на каблуках от Фонтено ярко желтого цвета… их я смогу носить только с черным. Классические лодочки от Маноло Бланик черного цвета… да я могла бы купить черные лодочки в Уол-Марте за двадцать баксов!

Сабо от Мэрэбоу. Шлепанцы от Эммы Хуоп. Шлепанцы украшенные улыбающейся японской рожицей — улыбающиеся рожицы! Кожаные спортивные туфли для гольфа бежевые с белым… я не играю в гольф! Ковбойские сапоги… у меня нет лошади! Мне даже по саду и то не нравится гулять.

Что со мной не так? Я выбросила не ветер тысячи долларов на обувку. Я бы давным-давно уладила все проблемы с деньгами, если бы ходила в одних шлепанцах. Наконец-то я нашла пару старых зеленых резиновых сапог, которые не вызывали раздражения и натянула их, затем потопала вон из комнаты, чтобы найти свою сумку. Это особняк был достоин того, чтобы быть моей резиденцией, и на то, чтобы организовать все это как надо, всегда требуется какое-то время. Может быть мне установить лифт. Или эти зеркала полукругом, что продаются в магазинах самообслуживания. Было бы здорово знать кто именно идет по коридору.

Кстати говоря о сюрпризах, я завернула за угол и прямо на меня шел Его Величество Король Синклер.

Он был безупречно одет в свои фирменные цвета сдержанных тонов — черные брюки, черный ремень, черная рубашка, черное шерстяное пальто. Из-за темной одежды даже его глаза казались черными, как беззвездное небо зимним вечером, я не могла определить, где начинается радужная оболочка, а где уже зрачок.

И только на его щеках был румянец — не такой как у нормального парня, что только что пришел с улицы, а потому что он только что поел. Интересно, кого он укусил? Обычно я старалась не думать об этом, но с тех пор как он оставил свой гарем (пытаясь заслужить мое расположение) с кровью у него были затруднения.

Может быть он охотился на уличных грабителей и насильников как я. Конечно, в связи с изменением моей точки зрения на происходящее, я расширила список возможных жертв. На самом деле раз они были на улице, то они были честной добычей. И они не умирали от этого. Хотя теперь и могли бы. Но у меня были другие дела, о чем стоит побеспокоиться.

— Ты выглядишь аппетитно, — сказала я, когда он подошел поближе, и, потянувшись, провела рукой по лацкану его пиджака, — как всегда.

— Итак… ты… — медленно ответил он, запнувшись и окинув меня внимательным взглядом, — ты пахнешь кровью. И ты пролила кровь на свою рубашку.

— Ох, вот я глупышка.

— А эти резиновые сапоги?

Я придвинулась ближе.

— Ты не думаешь, что у нас найдутся темы поинтересней, чем говорить об обуви?

Он нахмурил свои великолепные брови.

— Эээ… нуу, да, на самом деле, но…

Я притянула его поближе и поцеловала в губы. Его рот был твердым на ощупь и приятным на вкус. Ооооуу. И как я держалась от него подальше все эти месяцы? Его комната находилась всего через пять дверей от моей, а не через пять миль.

Его руки уже были на мне, гладили мою спину в водолазке и сжимали мне плечи. О, хорошо, кажется с этим не будет трудностей.

Я рванула его пиджак и рубашку, и мы двинулись назад в коридор, срывая одежду и исследую друг друга языками. Мы проломились сквозь какую-то дверь — я не имею ввиду, что мы толкнули ее и оставили открытой. Я имею ввиду, что мы разнесли еe в щепки, а потом упали на стул или что-то в этом роде, да какая разница — я не собираюсь составлять список того, что мы порушим, я даже не знала в какой комнате мы были, а затем мы катались по пыльному ковру.

Мой рот был на его горле, пока его руки спускались ниже вдоль моей талии, срывая с меня одежду, чтобы добраться до меня, а я не смогла устоять и укусила его. Надо мной он весь затвердел, и я почти застонала, когда его теплая сладко-соленая кровь наполнила мой рот. Его руки задвигались быстрей, он вошел в меня, резко разорвав одежду, наполняя меня собой, я подалась ему на встречу и оторвалась от его шеи.

Я лизнула его горло, а он ухватил меня за волосы, запрокинул мою голову и всадил клыки мне в шею. Его грубая напористость довела меня до оргазма, я подогнула колени и вбирала его в себя толчок за толчком. Получив еще один оргазм, я старалась дойти до большого третьего, когда он содрогнулся и опустил голову мне на плечо.

— Итак, — сказала я после паузы, — кажется тебе понадобиться новое пальто.

Он засмеялся.

— Это помимо всего остального.

Я вытянула руку и через его плечо взглянула на свои часы.

— Так, у нас примерно около часа до того как взойдет солнце. Я собиралась пойти в «Скрежет», но думаю что могла бы сделать это и завтра.

— Пришло время для утомительной болтовни?

— Я думала, что пришло время для орального секса.

Он скатился с меня, рывком поднялся, подхватил меня на руки и понесся в мою комнату.

Глава 12

— Я смею спросить, что вызвало изменение твоих взглядов? — спросил он после того, как захлопнул дверь ногой и бросил меня на середину кровати.

— Это скучно — , ответила я, снимая с себя оставшуюся часть одежды. — Кроме того, не смотри в промежность подаренной лошади.

— Клише было сшито по готовому образцу. — Он скакал на одной ноге, поскольку отчаянно пытался снять с себя туфлю, а я смеялась над его видом.

У меня была, мысль в голове, которая почти ускользнула, но я нащупала её. И задалась вопросом, почему я не могу прочитать мысли Синклера во время секса, хотя прежде я всегда была в состоянии сделать это.

Хорошо, раньше моя голова была поделена на пустые участки. Там была комната для него, где мы были вдалеке от всех. Но теперь там больше не было для него комнаты. Со мной всё было в порядке, хотя. Много различных вещей сейчас проходило мимо.

Наконец он избавился от своих глупых вещей и присоединился ко мне на кровать.

— Я рад, что ты здесь — , сказал он мне. — Я очень долго ждал.

— Возлюбленный, жди большего. Я думаю, безопасно сказать, что я наконец имею возможность оценить все твои превосходные качества.

И если говорить о позах, мы были в позе шестьдесят девять, и наверное, хорошая вещь быть вампиром? Вы не должны останавливаться для того, чтобы отдышаться.

Он спускался к моей шее и это меня ни, сколько не беспокоило. Мы должны были найти кого — нибудь, кто бы смог починить спинку кровати, хотя… она была треснутой прямо внизу посередине. Один из нас толкнул её ногой, ладно не буду показывать пальцем, мы оба толкнули её.

Через некоторое время я поднялась сверху него (Ай да Серебренный, вперёёёёёёёд!) и счастливая скачу к следующему своему оргазму, и тогда я услышала безошибочный натяжной звук двигателя автомобиля.

— Кто это? — спросила я, и снова посмотрела на свои часы. Хм. Осталось пятнадцать минут до восхода солнца. Наверное, вампир?

— Тина — , сказал он, тяжело вздыхая. — Ты думаешь, что можешь сфокусироваться на стрелки часов, любимая?

Тина! Маленькая Мисс? Вы Королева, но Синклер мой парень? и этими словами она вонзила мне нож в спину. Вместе с быстро установленным? Ваше Величество? она так же быстро саботировала меня, не помогая мне и делая каждый проклятый раз так, чтобы Синклер оказался на вершине.

Я нуждалась в нём; как я уверена в том, что дерьмо нуждается в ней. Она была старой — самой старой из вампиров, которых я знаю — и она была опасна. Я должна избавиться от неё.

Я слезла с Синклера и на ощупь начала искать свой халат, который висел на двери, ведущей в ванну. На то чтобы должным образом одеться не хватало времени, и я не хотела сейчас об этом заботиться.

— Элизабет! — Голос Синклера был ровным, но расстроенным и удивлённым. — У тебя есть здесь одно место, или ты забыла?

— Да. — Только я кое-что немного должна сделать, что надо было сделать шесть месяцев назад. — Я скоро вернусь. Не заканчивай без меня.

— Но, — но я уже быстро спускалась вниз по коридору и остальное я уже не слышала. Секс с ним всегда был высшего качества, и я хотела вернуться к нему как можно быстрее, но это дело было на много важнее. Последняя вещь, в которой я сейчас нуждалась, была одна: бесконечно старая и хитрая вампирша, которая находилась в моём доме и которая не занимала места в моём сердце.

Кроме того, таких как она еще много. Моложе. Менее опасных. И конечно менее раздражающих. И мой мальчик Синклер никуда не уйдет. У него фактически был поводок и ошейник.

Я догнала Тину наверху лестничной площадки, она только что закрыла дверь. Я предполагаю, что если бы ещё немного, то меня зажали бы между этими ступеньками.

— Доброе утро, Ваше Ве… — и она закричала. Возможно, потому что я достала маленький золотой крестик из моего кармана и бросила в неё.

Синклер подарил мне это изящное ожерелье несколько месяцев назад (раньше оно принадлежало его малютке сестре). Я не могла носить его в доме, потому что это причиняло боль глазам Синклера и Тине, не говоря уже о любом другом вампире, который мог зайти.

Но (это как наркотическая зависимость) мне нравится прятать его. И как обычно он был у меня в кармане джинсов или если это во время сна, в моём халате.

— Тина, в случае если ты не заметила, то с меня уже достаточно твоего дерьма.

— Не…, не… — Она съёживалась и спряталась в углу. — Нет, не делай этого!

— Никогда не говори мне, нет. — Хм, я думала, что это будет звучать более угрожающе. О ну и ладно. Она всё равно быстро поняла происходящие события. Не смотря на её опыт и мой не опыт. Ну и на всё такое.

— Что случилось? — кричала она.

Я послала ей кулак в лицо для ответа, но она оказалась слишком быстрой, и следующее что я заметила, это был мой кулак глубоко в стене.

— Чёрт! — Я вытащила свою руку и стряхнула слой пыли. Когда я соберусь позвать кого-нибудь для ремонта спинки кровати, то надо будет его ещё попросить, чтобы он поклеил здесь обои, повесил вешалку и поставил новую дверь.

Но сначала вернёмся к делам, которые под рукой. Я оглянулась вокруг с крестом. Я могла бы зажать его ей прямо в лоб и тогда пока — пока Тина; она умирала бы, крича и это было бы забавно, и у неё была бы долгая смерть.

Ах! Ага вот он, на полу около журнального столика на который мы кладем ключи. Я наклонилась за ним — внезапно Тина сильно схватила меня за плечо и потянула меня назад, и я отлетела к противоположной стороне стены.

— Эй! — Ну, вот теперь мне уже действительно хотелось её убить. — Держи свои руки при себе, ты чёртова корова.

— Я сожалею, Ваше Величество. — Она стояла совершенно спокойная у противоположной стены. Она наблюдала за мной тщательно и с интересом, как кошка, которая наблюдает за мышиной норкой. — Но я не позволю вам убить меня. Я хочу вам помочь. Что случилось?

— Помоги мне тем, что стой смирно. — Ответила я и первая бросилась на неё. И получила неприятный удар в грудь, и сломав стул, упала на пол.

Проклятье! — Ты поддерживала себя в хорошей физической форме последнюю сотню лет или около этого.

— Это одно из преимуществ того, чтобы быть бессмертной-, ответила она спокойно. Это был впечатляющий вид того, как она быстро перешла из изумлённого удивления к холодной оценки. Скорее всего мне понадобиться другая причина для того чтобы убить её. — Возможно мне понадобиться много времени для того чтобы научиться драться. Что случилось?

— Ничего особенного. Я получила сегодня вечером одно незначительное письмо. Хорошие новости такие: ты должна уехать Тина. Прости.

— Она сошла сума Тина, остерегайся. — Я обернулась, Джессика стояла в одном из дверных проёмов, с серым и окровавленным лицом. Она прижимала ладонь к своему лбу и останавливала аппетитно струящуюся кровь. Как я позволила ей внезапно подняться к нам? Сукин сын! В этом доме слишком много народа и все кроме одного или двух должны будут уйти.

Джессика немного шаталась и поэтому она держалась за раму окна, чтобы сохранить устойчивость.

— Я имею ввиду, что она действительно сумасшедшая. Я думаю… Я думаю, она слишком долго читала Книгу.

— Я поняла. О, Ваше Величество. — Тина покачала головой. — Что же нам теперь делать?

Мягко говоря, это меня разозлило.

— Ты должна закрыть свой чёртов рот. И исчезнуть. Это дела вампиров. А ты стой неподвижно. — Я пересекла комнату слишком быстро для того, чтобы меня заметила Тина, но она проявила внимание и легко уклонилась от меня. Это было правильно, потому что это позволило мне без проблем пересечь комнату. У меня было большое желание достать их и казнить. Вначале я бы казнила Тину, а потом так отделала бы Джессику, что она была бы более взволнована по поводу своего дыхания, чем попробовала меня еще когда-нибудь прервать.

Я услышала свист, перед тем как почувствовать удар. Солнце должно быть сегодня поднялось рано, потому что мой череп заполнился светом. Затем солнце жестоко упало, и я вместе с ним.

Глава 13

Я застонала и открыла глаза. Похмелье было неслыханным. Я прочитала книгу или выпила литр водки?

От света я сощурилась и попыталась привести в порядок восемьдесят зиллионов мыслей, роящихся в моей голове. В этом полном беспорядке была одна маленькая часть хорошего — теперь я знала намного больше о дочери дьявола. Но у меня были и другие вопросы.

Подождите минуточку.

Свет?

Я огляделась. Я была в маленькой комнате в западной части дома; в ней не было мебели, но была хорошая крепкая деревянная дверь. Фактически, она была винным погребом до того, как большая всезнайка Синклер обратил внимание на то, что мы не можем хранить вино в комнате, в которой так много света. Так что бутылки переместились в подвал, а эта комната осталась пустой и …

Свет.

Это было солнце.

Я поднялась на ноги — все еще одетая в халат — и подошла к окну.

Солнце.

Я присмотрелась. Затем я вгляделась еще пристальнее. Большой золотой шар был на уровне вершин деревьев, было похоже на поздний день.

Я не видела солнца со дня своего тридцатилетия, еще в Апреле.

Я прочитала Книгу Мертвых и позволила ей превратить себя в настоящую задницу. Это было плохо. Очень, очень плохо. Но в обмен на это сейчас я могла подниматься в дневное время. Это было хорошо. Очень, очень хорошо.

И поскольку я была Королевой, и солнце не сжигало меня, я могла выйти наружу. Погулять вокруг и ощутить свет и тепло на своем лице.

Я попробовала открыть окно, но оно не поддавалось. В особняке было так много комнат, а жило в нем так мало людей, что окно могло не открываться лет пятьдесят или больше.

Слишком нетерпеливая, чтобы открывать его с помощью ручки, слишком возбужденная возможностью выйти наружу, я разбила окно кулаком и выбила наружу крупные осколки. Затем я выпрыгнула из него, чувствуя себя как Старски. Или Хатч — который из них был блондином?

Я упала на землю двумя этажами ниже, выплюнула землю и шлепнулась на спину, впитывая солнечный свет. Трава была холодной (для Миннесоты стоял теплый октябрь, но это все-таки октябрь), но я не беспокоилась. Солнце не могло подняться намного выше, но я не беспокоилась. Мне нужно было принести много извинений, я беспокоилась и прекрасно понимала необходимость этого.

В течение минуты.

Спасибо, Господи. Большое спасибо! Я этого совсем не заслужила. Но все равно спасибо.

Мысли о том, что я делала вчера вечером, проникали в мой мозг, разрушая мой отдых. К несчастью для меня, Книга не обеспечивала амнезии.

В моем уме вспыхнули события прошлой ночи. Попытка убить Тину — которая ловко надрала мне задницу. Неловко быть побежденной тем, кто вполовину меньше твоего размера, но я была рада, что не добилась успеха. Те ужасные вещи, которые я сказала Марку… Он был мне хорошим другом, а я назвала его доктором Пиявкой.

И Джессика… Ох, Джесс.

Я все испортила. Я сожгу себя, прежде чем снова сделаю тебе больно. Ты лучший друг, который может быть у вампира. Да, это звучит хорошо. Это нужно повторить.

И повторила. Боже, если только она выслушает меня, я буду извиняться в течение следующих 30 лет. Только пожалуйста, пожалуйста, пусть она меня выслушает.

И Синклер. Я застонала и закрыла глаза руками. Страшный, злой секс с Эриком Синклером! Это было почти так же плохо, как кормиться от Джессики. Я была раздосадована на себя за то, что использовала его, и на него за то, что он мне это позволил.

И к тому же я была злой! Как мог этот маленький факт укрыться от его внимания? Он замечает как муха садится в квартале от него, но он не понял, что я превратилась в СуперСучку?

Я села прямо, раздраженная и встревоженная, и услышала безошибочный звук, с которым патрон дробовика заходит в ствол. С мамой я достаточно часто была на охоте на уток, чтобы знать, как это звучит. (Это было в те дни, когда я еще не вступила в ПЕТА, также как сейчас я уже в Пета не состояла — на мой вкус они были немного экстремальными).

Я осмотрелась вокруг. Марк стоял вдали в двадцати ярдах, держа мой старый двенадцатикалибровый дробовик. Какова статистика? Большинству людей, которые хранят оружие в доме, суждено стать жертвой этого самого оружия, нежели чем жертвой другой опасности?

Так как я была уверенна в его меткости, я тихо поклялась уделить больше внимания такой статистике в будущем.

— Ээээ, я больше не опасна — сказала я.

— Мммм… — ответил он. Он был одет не в свою рабочую форму или обувь, а в джинсы и футболку с надписью «Тори Амос». Либо у него не было работы, либо он взял выходной, чтобы присмотреть за своей психопатическим немертвой соседкой.

— Ты в порядке? Не порезалась, когда вылезала из окна?

— Нет. Я имею в виду, нет, я не порезалась, но нет, я не в порядке. Я в порядке. Сейчас, я имею в виду.

— Эрик услышал, что ты вышла.

— Окей. Эээ… что ты планируешь делать с этой штукой?

— Хорошо. — Он подошел ближе, но ствол оружия не дрогнул, — Это не убьет тебя, но мы полагали, что это замедлит тебя. Ты можешь увернуться от пули, но Тина думает, что ты не смогла бы увернуться от картечи.

— Скорее всего, Тина права. Она в порядке?

— Конечно. — Он слегка усмехнулся. — Она выиграла в драке, если ты не помнишь.

— Я помню. — Я вздохнула и опустила голову на колени.

— К сожалению, я помню все. Я полагаю, что сейчас хороший момент, чтобы начать унижаться. Я сожалею о том, что сказала тебе, Марк. — Я подняла глаза на него. — Я не это имела в виду. Я была бы очень огорчена, если бы ты съехал.

— Угу.

— Честное слово, Марк. Я действительно сожалею. Я облажалась.

— Окей.

Оружие не опускалось.

— Кто-то еще внутри?

— Да. Тина все еще отдыхает, но Эрик, я и Джесс бодрствуем. Мы пытались решить… неважно.

Пытались решить, что делать со мной, когда сядет солнце, а я все еще буду злой. Я почти улыбнулась; держу пари, что Синклер не ожидал, что я встану в четыре часа дня.

— Этого не было достаточно для тюремной камеры, — я не могла не обратить на это внимания. — В комнате было стеклянное окно.

— Мы рассчитывали на то, что эффект от прочтения книги пройдет.

— Хорошо. Я могу войти?

Наконец, дробовик немного опустился.

— Что ты собираешься делать?

— Унижаться, пока не добьюсь прощения. О, и наорать на Синклера. Ты думаешь, что он не заметил, что я была не в себе?

— Да, хорошо … он тоже расстроен.

— Он расстроен?

— Да.

Я не могла не заметить, что Марк не поставил дробовик на предохранитель. Он мог верить, что я пришла в себя, но не собирался рисковать. Это опечалило меня — он никогда не был особенно подозрителен по отношению ко мне прежде.

Я задалась вопросом, что же еще изменилось.

Глава 14

— Смотрите, кто чувствует себя лучше! — сказал Марк, поскольку я нерешительно вошла в одну из чайных комнат.

— Эээ… привет, — сказала я. Затем — Что это делает здесь?

Я не имела в виду Синклера (хотя после прошлой ночи я не была особенно счастлива видеть его). Я показывала на Книгу Мертвых, которая непонятно зачем лежала на столе рядом с сахарницей.

— Я тоже решил немного почитать, — ответил Синклер. Он выглядел так, как будто изображал статую — такой же одеревеневший и неподвижный. — Конечно, я остановился после нескольких страниц.

— Слушай, ты был прав, хорошо? Я не должна была читать ее. Большая, тупая ошибка.

— Действительно, тупая, — услужливо добавил Марк.

— Действительно, тупая, — согласилась я, продолжая смотреть на Синклера. — И ты не должен был заниматься со мной сексом.

— У тебя был секс со мной, — заметил он, и его голос звучал раздраженно. — И ты рано ушла.

— Хорошо, да, потому что я была совсем злой! А ты даже не заметил! — Хм, мое извинение проходило не совсем так, как я запланировала. Однако, я не могла не расстраиваться. — Как ты мог этого не заметить?

Он встал. Когда он сидела в чайной, чопорный и пристойный, легко было забыть то, каким большим парнем он был. Но когда он вскочил на ноги — слишком быстро, чтобы большинство людей могли заметить— он возвышался над всех остальными. Марк даже вздрогнул, но я не могла винить его за это. Я и сама чувствовала нечто подобное.

— Я так понимаю, — сказал он тихо, — что единственная причина, по которой ты решилась на близость со мной, и не раз — это то, что ты была не в себе?

Это звучало ужасно. И он выглядел не расстроенным, но так, как если бы совсем немного отделяло его от этого состояния.

— Ох… Не то, чтобы я не считала тебя привлекательным мужчиной, Эрик. Я не думаю, что то, что мы находим друг друга привлекательными, когда-либо было проблемой.

Я так сосредоточилась на том, что сделала Марку, Тине и Джесс, что действительно не подумала, что мог почувствовать из-за происшедшего Эрик. Я имею в виду… ну, он был мужчиной. Он спал с женщинами. И не раз! Я думала, что в общем с ним все будет хорошо и он будет ругаться на меня только из-за Книги, но… Я не думала, что задену его самолюбие. Черт, я не думала, что вообще могу причинить ему боль.

Ради всего святого, он был королем вампиров!

— Так или иначе… — я все еще пыталась сообразить, как закончить предложение, без того, чтобы опустить себя или сделать Эрику еще больнее.

— Эй, взгляни на это! — сказал Марк слишком оживленно. — Дробовик! Он не мой. Я только верну его на место в чулан, Бетси. Хорошо, возможно в мой чулан. И поспешно вышел.

— Поставь его на предохранитель, когда будешь разряжать, — я сказала я ему вслед.

— Неважно, — сказал Эрик тихо, и я обернулась назад. Пока я не смотрела на него, он сел обратно. Как бы то ни было, момент прошел.

— Ты не ответила на вопрос, это ли ты имела в виду.

— Эрик…

— Элизабет, то, что ты бодрствуешь, не ускользнуло от моего внимания.

— Верно. Ничто не может пройти мимо тебя. Я села напротив. — Я был снаружи, на солнце, когда Марк пришел за мной. Я знаю, что должна принести большие извинения. Где Тина?

— Все еще отдыхает. — Он послал мне странный взгляд. — До тех пор, пока не сядет солнце, конечно. Ты говоришь, что была снаружи? Я слышал звон стекла, но едва смог поверить в это.

— Да. Это было восхитительно! Я бы хотела, чтобы ты мог выйти вместе со мной — ощущать солнце так здорово.

— Солнце сожгло бы меня за наносекунду.

— Ты прав, извини. Я не выходила наружу днем шесть целых месяцев, так что я была рад выйти сейчас, поверь мне.

— Тина, — сказал он, продолжая смотреть на меня так, как будто я была странной новой разновидностью насекомого, — не видела солнце более ста лет.

— Хорошо, я расскажу ей об этом. После того, как я все исправлю. Хотя я не уверена, насколько я должна перед ней извиняться — она очень хорошо надрала мне зад. Ты должен был бы видеть это, — пошутила я, пытаясь немного снять напряжение.

— Я пропустил это, поскольку я ждал тебя, чтобы вернуться в кровать, — сказал он так холодно, что я почти съежилась.

— Ты… — я пыталась уточнить. Не могла поверить. Я закончила предложение, ненавидя себя за то, что мой голос был похож на голос грустного маленького ребенка, а не на голос взрослой женщины. — Ты действительно не заметил?

— Я был… отвлечен. Я могу заверить тебя, что это никогда не повторится.

Его лицо было таким спокойным, таким холодным. Мне нужно было выйти отсюда. Сейчас. В эту самую секунду.

— Где Джессика?

— Прячется от тебя, конечно же.

Он схватил Книгу и встал.

— Я должен вернуть ее на место. Так как ты, кажется, окончательно пришла в себя, нет необходимости в ее дальнейшем изучении.

И это было именно так.

Глава 15

— Джессика? — я легонько постучала костяшками пальцев в дверь. — Джесс? Это Бетси. Можно войти?

Тишина. Я слышала ее движение за дверью, но она не отзывалась. Ух. Я все могу вынести: смерть, пытку, подделку брендовый одежды — но тишина для меня настоящая мука.

— Джесс? Я облажалась, милая. Очень и очень сильно. Прости. Прости, что ударила и укусила тебя, и что наговорила все те гадости. — Перечисление собственных грехов ухудшило мое состояние, если вообще возможно чувствовать себя хуже. — Пожалуйста, можно войти?

Ничего. Ну и кто ее за это осудит? Я бы сама с собой не разговаривала.

— Джесс, впусти меня, дорогая. Разве не хочется лично увидеть меня, ползающую у твоих ног. А я готова упасть тебе в ноги, ты же не захочешь такое пропустить.

Опять ничего.

— Хорошо, — я прокашлялась, — Хотела сказать, во мне больше нет демона, и прошу простить меня за… ну ты знаешь. За все. Я побуду… ну да… я побуду здесь на случай, если ты захочешь поговорить. Или еще что-то. Хорошо? Хорошо. Ну, я пошла.

Я помедлила, ожидая, что она мгновенно броситься открывать дверь и остановит меня. Ведь так всегда происходит в фильмах. Потом развернулась и спустилась в холл.

Это становилось намного, намного сложнее, чем я предполагала. Я напортачила по полной программе, и все потому, что решила почитать Книгу Мертвых вместо того, чтобы перечитать «Унесенные ветром». Ощущала себя как Скарлетт после налета янки на Тару, вот только менее привлекательной.

Марс и Тина разговаривали у лестницы. Я поборола желание подслушать — уже натворила достаточно за последние сорок восемь часов — и медленно спустилась к ним.

— Чувствуете себя лучше, Ваше Величество? — поинтересовалась Тина.

Ее улыбка выглядела искренней. Марк тоже, вроде, был в порядке. Немного напряженный, но в общем выглядел довольно спокойным.

— Э… да. Послушайте…

— Я рада, что Вы уже в порядке. И вынуждена принести свои извинения, что позволила вольности по отношению к Вам. Я…

Я схватила ее маленькие ладошки и взглянула в фиалковые глаза:

— О, Тина, я единственная, кто должен просить у тебя прощения. Я отвратительна!

Уголок ее рта дернулся, когда она попыталась освободить свои руки:

— Это не так, Ваше Величество.

— Нет. Я ужасно отвратительна. Мне так плохо оттого, что я пыталась тебя убить. Рада, что ты надрала мой зад. Унижена, но довольна. Не представляла, что ты способна так драться.

Она засмеялась и смахнула светлую челку с глаз.

— К счастью для меня. Должна заметить, что был неприятные момент, когда Вы швырнули в меня свое ожерелье.

— Ну, я очень извиняюсь!

— Я тоже. Я рада, — добавила она с трогательной искренностью, — что Вам лучше.

— О да, я полностью свободна от демона.

— И..Вы проснулись еще до заката.

— Да. Становишься демоном — получаешь новую силу, — пошутила я. — Пожалуй, наихудший обмен.

— Хм, — все, что она произнесла, взглянув на меня так, как это делает Синклер.

Совсем не смешно, когда она так на меня пялится.

— Тебе бы стоило увидеть ее кувыркания на траве, была похожа на большого блондинистого щенка, — отозвался Марк. — Весьма забавно.

— Эй, тссс, — я остановила насмешки, а сама не смогла сдержать улыбку. После недавних событий я чувствовала себя лучше.

Глава 16

— Ладно, у меня есть парочка хороших новостей! — воскликнула я. — Знаю, как разыскать мою сестру.

— А почему у нас встреча в коридоре? — удивился Синклар, отрываясь от своих записей буквально первый раз за вечер.

— Да потому что Джессика в курсе дела, тупица, — буркнула я. — В любом случае, я подумала, что мы можем найти мою давно потерянную сестру и убедить ее не захватывать этот мир. Идет? Я имею в виду, хоть что-то положительное получилось из этого гребаного дня, ведь так?!

Марк потер ухо:

— С чего хочешь начать?

— Ну, я знаю, что она родилась прямо здесь в Центре, 6 июня 1986 года!

— Шесть, шесть, восемьдесят шесть? — изумилась Тина. — Это очень интересно.

— Это чушь, вот что! Мы, что, сейчас на съемках «Омена» (прим. фильм 2006 года про предсказание об Апокалипсисе и Антихристе, который несет на себе печать «666»)? В любом случае, мы можем сузить поиски к тем девочкам, которые родились в семье Ант шестого июня 1986 года, и сколько их окажется? Одна, полагаю!

— Не думаю, что тебя стоит так орать, — предупредил Марк. — Ее дверь не настолько плотная.

— Как думаешь, сможешь достать документы? У Ант ты заверил, что постараешься! — Эта встреча утомляла. И почему Синклер не смотрит на меня? Полагаю, он все еще злиться за другую ночь. И конечно же, ни слова о том, как это он не заметил, что я демон. Я заново почувствовала раздражение и попыталась с ним справиться. Я не в том положении, чтобы корчить из себя жертву.

— Марк?!

— Вот дерьмо, тебя прекрасно слышно, — потер он ухо. — В общем, я не думаю, что это будет очень сложно.

— Но ведь информация секретна? — спросила Тина.

— Что ты такое несешь? — завизжала я. — Тебя интересует, как мы обведем вокруг пальца сотрудников безопасности?

Они оба выглядели раздраженными, но потом Марк ответил:

— Ну, хорошо, давайте поступим следующим образом. Обычно я терпеть не могу совать нос не в свои дела. Но ради поиска дочери Сатаны и спасения мира, сделаю исключение. И Тина, если ты или Эрик пойдете со мной, уверен, мы сможем проскользнуть мимо администраторов.

— Хорошо, — согласилась Тина.

— Хотите, чтобы и я пошла с вами? — заорала я.

— Это не обязательно, — возразила Тина, шарахаясь в сторону. — Мы выполним это поручение для Вас, Ваше Величество. Кроме того… — Она взглянула на закрытую дверь в спальню Джессики. — Вам есть, о чем побеспокоиться.

— Разумно! Хорошо, вот, что произошло! Если вам интересно!

— Лично мне интересно, как долго еще будет длиться это собрание, — проворчал Синклер.

— Дьявол заскучал в Аду и решил подняться на землю на некоторое время! И вселился в Ант, когда та была беременна! А потом вернулся назад в Ад!

— Ты все это знаешь? — спросил он, снова взглянув.

— Да! Книга мне рассказала! То есть, не рассказала. Я отчасти прочитала об этом, а остальное просто узнала!

— Получается, твоя мачеха фактически была дьяволом в течение, сколько там, почти года?

— Ну да!

— Невероятно! — У Тины округлились глаза.

— Не настолько! По-настоящему невероятно то, что она была одержима Сатаной почти год, а никто не заметил странностей!

Что это? Показалось, что я услышала приглушенный смех по ту сторону двери. Прислушалась, но больше ничего. Шизофреничка.

— Должен заметить, для меня это новость, — вставил Марк. — Но ты не выглядишь удивленной.

— Меня воспитывала женщина. Поэтому дьявол решил, что она идеальна для внедрения…Предполагаю, ты вызвал его, Марк. — Я устала орать, поэтому некоторое время говорила нормальным голосом. — Она потеряла почти год жизни, а когда пришла в себя, должно быть, полностью свихнулась. Избавившись от ребенка, попыталась вернуть все на свои места. Позже смогла убедить моего отца жениться. В конечном итоге получила то, что хотела.

— Но какой ценой? — добавил Синклар. Он сидел справа от меня скрестив ноги и повернулся, чтобы бросить почти обжигающий взгляд. Через мгновение вернулся к своим бумагам.

— Верно, — смущенно согласилась я. — Хорошо! Итак, Сатана вернулся в Ад, Ант разрушила брак моих родителей, моя сестра была передана на воспитание другой семье, а теперь нам надо найти ее до того, как она завладеет миром!

— Интересный план действий, — захихикали Тина, поднимая маленькую ручку, чтобы прикрыть улыбку.

— Что бы из этого ни вышло, — начал Синклар, — твоей сестре суждено править миром. Если вспомнишь свое недавнее чтиво, в Книге не так уж и много неопределенных моментов. Сомневаюсь, что мы сможем что-то предпринять, дабы помешать дочери дьявола делать то, что она пожелает.

— Да, но мы попытаемся! — завопила я в ответ. — Мы не можем не попытаться!

Он пожал плечами:

— Как пожелаешь.

Черт, естественно, как я пожелаю. Если бы я только могла оторвать его от драгоценных записей, вероятно, все бы вернулось на свои места. Черт побери, что там вообще было такого увлекательного? Его последняя воля? Список продуктов? Я нагнулась и взглянула, но он писал на неизвестном мне языке.

— Хорошо, прерываем собрание! — рявкнула я. — Если никто не хочет что-то добавить?

Я немного обернулась и посмотрела на дверь Джессики, но она не открылась.

Так-то вот.

Следующим вечером я поехала в офис матери в университете. Тина еще не проснулась, Джессика до сих пор избегала меня, Марк куда-то уехал, а если бы я еще дольше терпела холодность Синклера, то превратилась бы в ледышку.

Как бы то ни было, мы узнаем позже ночью, что Тине и Марку удалось выяснить, но пока ожидание сводило меня с ума. Да вся сложившаяся ситуация сводила с ума.

Поэтому, как любой незащищенный, одинокий, покинутый друзьями вампир, я нуждалась в своей мамочке.

В течение двадцати лет у нее был все тот же невзрачный кабинет (очевидно, ее должность не предусматривала средства на оформительские работы), я с легкостью его нашла. «Доктор Эллис Тейлор, исторический факультет» было выгравировано на стеклянной части двери. Ее специальностью была Гражданская война, в частности битва под Антиетамом (прим. Антиетам — место самого кровопролитного сражения Гражданской войны в США 17.09.1862 г.). Было ощущение, словно эта история и не надоела мне к десяти годам.

Я услышала ее голос в коридоре задолго до того, как увидела ее силуэт в двери. Дверь была полуоткрыта, а она по-прежнему пререкалась с коллегой:

— Я туда не пойду, и ты не можешь меня заставить, Боб, совершенно не можешь.

Вскоре она заметила, что я жду. У нее отвисла челюсть, а глаза вылезли из орбит. Белоснежные волосы торчали в разные стороны из обычно аккуратно уложенного пучка — так она выглядела после прочтения лекции о Гражданской войне второкурсникам. Затем она прикрыла за бедным Бобом дверь и подбежала ко мне.

— Бетси! Ты не спишь! — Она выглянула в окно, затем посмотрела на меня и опять в окно. — Бог мой, но почему ты проснулась?

— Сюрприз, — произнесла я, расставляя руки. Она бросилась в мои объятия — с двадцати лет я была на голову выше ее — а я ее обняла. — Решила заскочить.

— Люблю неожиданные визиты в твоем исполнении. Итак, что случилось? Это часть привилегий королевы? О! — Она прикрыла рот рукой. — До меня только что дошло… это значит, что ты сможет пойти на день рождение ребенка Антонии.

Я ухмыльнулась.

— Ого! Спасибо. До сих пор я совершенно об этом не подумала.

— Ну…что же произошло?

Я рассказала ей практически обо всем: о прочтении Книги, а том, как сходила с ума и что сотворила с Джессикой, Марком и Тиной. Пропустила то, что с делала с Синклером. Маме не нужны новости о моей неудачной сексуальной жизни. Кроме того, она так любит Синклера, что вероятно рассердилась бы на меня. Так же не рассказала о дочери Дьявола. У мамы широкий кругозор, но все же лучше ей преподносить информацию легко усвояемыми частями.

— …а Джесс все еще прячется от меня — теперь она спит ночью за закрытой дверью. Раньше она бодрствовала всю ночь, потому что я не спала. Я серьезно напортачила, мам. Извини, если не так выразилась. Думаю, наихудшее во всем этом то, что я по уши в дерьме по своей собственной вине. Синклер предупреждал меня о Книге, но я не послушалась. И Джесс поплатилась за это. Да все поплатились.

— Ты тоже, милая, — нежно посмотрела на меня мама с сочувствием.

Ааааа. Материнская любовь…как будто попадаешь в баню — теплую и, где с трудом можешь дышать.

— И ты все еще за это расплачиваешься. Конечно же, Джессика расстроена. Но вы дружите с седьмого класса. Твой небольшой срыв и нападение не изменит это.

— Думаешь?

— Да, — уверенно ответила она и я оживилась. — Ваша дружба смерть пережила. Все наладиться. Просто продолжай извиняться. Делай это каждый день. Кроме того, немного раскаяния тебе пойдет на пользу, дорогая.

— Спасибо, Мам.

— Я так поняла, Марк и Тина простили тебя?

— Угу, похоже на то. Тина изначально не выглядела рассерженной. А Марк немного напряжен в моем присутствии, но ведет себя со мной очень мило и все такое. Вот только Джессика. — И Синклер. Но это уже было сверх того, что я могла бы рассказать о своем ужасном поведении.

— Милая, это была не твоя вина. Это все из-за Книги. Переплет из кожи, написана человеческой кровью, говоришь? Должно быть древняя, очень древняя, ну, все может быть. — Она смотрела на меня, но в то же время, казалось, была где-то далеко — я уже видела этот взгляд когда-то. — Но что я не могу допустить — ты говоришь, что хранишь ее в своей библиотеке?

— Мам. Ну, серьезно. Если я увижу тебя возле нее, я брошу ее в камин. Так или иначе я, может быть, это сделаю. Не видать тебе Книги. — Чтобы она поняла, что я не шучу, я перефразировала ей слова из «Нацистского супа» (прим. название 116-го эпизода телевизионного комедийного сериала(комедия положений) в США Seinfeld — Сайнфелд — названный по фамилии автора сериала Джерри Сайнфелда; там фраза звучала — «Не видать Вам супа»). Мы обе были ярыми поклонниками Сайнфелда. — Не видать тебе книги!

— Бетси, так нельзя. — Мрачно и с упреком возразила она. Моя мама не большой поклонник сжигания книг. — Она же фактически бесценна. Подумай о том, что мы могли бы…

— Это бесценная заноза в моей большой белой заднице. Ты даже близко к ней не подойдешь, поняла? Она всегда была здесь, но даже Синклер не прочитал ее полностью — просто прекрати меня мучить этим вопросом. Я серьезно, мам. Пообещай, что ты не попытаешься прочитать ее.

— Обещаю, если ты обещаешь не сжигать ее.

— Отлично, обещаю. И спасибо, что подобрала удобное для меня оправдание, но я не могу винить Книгу в том, что совершила после. Никто не приставлял пистолет мне к виску и не заставлял ее читать. Это был только мой выбор. И я должна помириться с Джесс.

— Хорошо, продолжай вымаливать прощение. У тебя теперь полно времени для этого. — Она снова выглянула в окно.

Я опустила голову ей на плечо:

— Да, ты права. Продолжу.

Она погладила меня по спине, и мы вместе наблюдали заход солнца.

Глава 17

— Пришлось немного попыхтеть, — сказал Марк в радионяню, — но мы раздобыли информацию.

— Это не приемо-передатчик, а ты не дальнобойщик, — буркнула я раздраженно. — И как же сильно это вас напрягло? Вы же начали прошлой ночью.

— Эй, в следующий раз сама будешь искать этого Дамиена (прим. Дамиен — имя сына Сатаны в фильме «Омен»). Чье имя, между прочим, Лаура.

Мы все, кроме Джессики, сидели на кухне, и мне сообщили сенсационную информацию о моей потерянной — теперь найденной сестренке. Все троим надоело кричать через закрытую дверь Джессики, поэтому Марк нашел устройство радионяни. Занес его в комнату Джессики, пока она отсутствовала, а остальные из нас дрыхли.

Судя по всему, она не была против, так как мы не нашли в мусорном баке вдребезги растрощенный монитор.

Минуточку.

Лаура?

— Дитя Санаты зовут Лаура?

— Лаура Гудман, — захихикала Тина.

— Довольно тупо.

— Практически так же нелепо, как и имя Бетси для Королевы вампиров, — прокомментировал Синклер.

Что это — язвительное замечание или смягченный упрек? Да и почему меня это так сильно волнует? Он обычно у меня в списке тех, кого я не переношу.

Должна заметить, не особо люблю меняться ролями. Но что я могу поделать? Было ощущение, что извинения за секс с ним только усугубят ситуацию. Спасибо, но и так все достаточно хреново.

— Итак, что еще вам удалась выяснить?

Как оказалось, разузнали достаточно. Лаура была удочерена через десять секунд после того, как Ант бросила ее, слава Богу, супругами, которые жили рядом с ней в Фармингтоне, где она выросла. Это даже лучше, Лаура теперь студентка Университета в Миннесоте и снимала квартиру в Динкитауне. Моя мать со своими связями там, вероятно, могла бы быть полезной.

— Добыть эту информацию было не так уж и сложно, — добавил Марк. Он обернулся к Тине. — Кстати, у меня завтра проверка. Не поможешь?

Она закатила глаза и снова засмеялась:

— О, Марк.

— Ну я и предполагала, что это будет не сложно, — я согласилась. Я преклонялась перед коварным талантом Тины. Эй, попытка убить ее может рассматриваться как комплимент! Печальный и тупой комплимент.

— Если кто-то отсутствует, Тина не может наложить на него вампирские чары. Я с таким еще не сталкивалась.

— Понадобилось значительно меньше волшебства, чем ты можешь себе представить. Все очень охотно выкладывали информацию про…ну, про все. Рассказали об удочерении, о том, где она сейчас и чем занимается. У нас даже есть ее телефонный номер.

— Ну, замечательно, — я полагаю. Ведь это здорово, правильно? Правильно! Пора брать собрание под свой контроль. Если я когда-либо вообще его контролировала. — Итак, я предполагаю, мы…что? Отправимся на встречу к ней? Разыщем ее в этом пристанище зла — Динкитауне, так? Скажем, что мы знаем о ней, что ей лучше не следовать предназначению своей судьбы, иначе мы сделаем… что?

— Все сразу. — Сказал Синклер. Так как последние дни он практически молчал, я была рада его оживлению. — Мы должны первые ее найти.

— Вместе?

Он пронзил меня своим мрачным пристальным взглядом. Видеть такой взгляд было так же неприятно, как и ощущать его на себе.

— Тебе не следует самой общаться с Сатаниским отпрыском. Конечно, я поеду с тобой.

— Конечно. — Я улыбнулась, но он не ответил мне тем же.

— Собрание окончено, — объявил Марк в радионяню. — Конец.

Глава 18

— Она добровольно помогает в церкви, — воскликнула я. — О. Мой. Бог! Она помогает в церкви!

— Какая разница, сколько раз ты это проорешь, — рявкнул Синклер. — Это все равно будет правдой.

Мы наблюдали за группой девчонок-подростков последние два часа. Я не знала точно, кто из них моя сестра — три блондинки, две брюнетки и одна рыжеватая блондинка. Они вернулись из университета (мама с целью помочь предоставила расписание занятий Лауры, нарушив при этом раз двадцать школьные правила) домой в Динкитаун, а теперь всей толпой зашли в местную Пресвитерианскую церковь.

— Ведут себя как стадо, — заметил Синклер.

— Обычное поведение девочек в таком возрасте. — Черт возьми, в любом возрасте. — Перемещаются группами. Как табун лошадей.

— Прелестно.

Мы сидели в пассате (прим. модель Фольксвагена) Синклера. Знаю, знаю… король и королева вампиров катаются на синем Пассате? У него были по-настоящему хорошие машины — кабриолет (как ни странно Мустанг кабриолет), Спайдер (прим. предположительно кабриолет Альфа-Ромео), и куча других симпатичных автомобилей, названия которых я не знала и которые он держал в тайне.

Возможно, он раньше уже показывал наилучшие из них, чтобы впечатлить меня, а теперь, когда покончено с ухаживаниями, пришло время Пассата.

Смешно.

Не так ли?

— Пошла в церковь. — Предложила я. Ждала, что он предупредит меня, попросит не совершать необдуманных поступков, будет настаивать, чтобы я подождала, пока дьявольское дитя не окажется там, куда и он мог бы зайти.

Вместо этого я услышала:

— Звучит, разумно. Нам, и правда, необходимо узнать побольше про эту девчонку.

— Хорошо, ну я пошла. Ждите меня здесь, ок?

— Мммм, — он снова с подозрением смотрел на церковь. Даже если бы я начала раздеваться, вероятнее всего, он бы все равно не сводил с нее глаз.

— Эй, а как так получилось, что дитя дьявола может войти в церковь, а ты нет?

— Вот у нее и спроси, — предложил он.

— Думаю, я поработаю в этом направлении, — ответила я и выбралась из Пассата, чтобы перейти улицу.

Открыла дверь и вошла в церковь, надеясь, что Синклер заметил, как эффектно я смогла это сделать. Ура, королева!

Ох, опять, ну почему королеве не наплевать! Была ли королева в глубине души жалкой неудачницей, отшившей парня, который не давал ей прохода, но с первой же минуты, а как он начал ее игнорировать, не переставала думать о нем? И почему королева обращается к себе от третьего лица?

Должна признать, что настолько сосредоточилась но том, чтобы злиться на Синклера за его прегрешения против меня, что почти привыкла, что он всегда рядом. Переживая за меня, он всегда был готов пожертвовать собой — в этом был весь Синклер. Но только не тогда, когда вел себя как подлец или пытался что-то скрыть.

Сосредоточься, идиотка. Вместо обычно церковного интерьера — зала со скамьями — я попала в столовую — куча столов и стульев. Группа девочек, болтая и смеясь, стояли в дальнем углу; одна из них — самая высокая, светлая и самая красивая — указала на меня, сказала что-то подружкам и направилась через зал в мою сторону.

Слишком поздно; я поняла, что у меня нет никакой вымышленной истории. Абсолютно никакой.

— Привет, — поздоровалась она с улыбкой. На ней была белоснежная рубашка, накрахмаленная и безупречно чистая, штаны цвета хаки и мокасины. Поношенные, старые, порванные, отвратительные мокасины, одетые на босую ногу. Длинные и красивые волосы, спадающие светлыми гладкими словно шелк прядями, были убраны с лица обручем. Глаза удивительно синие, как цвет неба. Кожа тоже раздражала своим идеальным кремовым цветом с персиковым оттенком, без единой веснушки. Ни грамма макияжа — ей это и не требовалось.

Она так мило улыбалась, одетая в такую обычную повседневную одежду, что я сразу поняла — она принадлежала к тем красивым девушкам, которые не осознавали, насколько они прекрасны. Потребовались все мои силы как королевы вампиров, что бы не возненавидеть ее с первой минуты.

— Почему ты и твои друзья преследуете нас?

— Э… — Потому что как король и королева вампиров, мы чувствуем, что тебе или кому-то из твоих подружек как дочери Сатаны (хуже того, дочери Ант) необходимо помешать завладеть этим миром. Добро пожаловать в семью! А теперь отвали. — Нам. нам нужна Лаура. Лаура Гудман.

— Я Лаура, — она протянула мне руку для пожатия. Я пожала руку, не особо удивившись. Она очень высокая (такая же высокая, как и я!), слишком красивая, слишком идеальная. А вы знаете, что говорят — дьявол всегда имеет привлекательный облик. — Чем могу помочь?

— Ну… дело в том, что я…

— Лаура! — Одна из девчонок крикнула в нашу сторону. — Ты идешь? Вечеринка сама себя не спланирует.

— Уже иду, — отозвалась она и повернулась ко мне. — Что ты говорила?

— Это кое-что личное. У тебя будет время сегодня вечером? Или завтра? Может, выпьем кофе и пообщаемся?

— Хорошо, — согласилась она безо всякого испуга, что было хорошо. Просто доверчивая или по-настоящему пугающе могущественная, что не опасалась общения с такой, как я. — Как насчет завтрашнего обеда? «У Кана»?

— Оо, обожаю кафе «У Кана» — Настолько, что мы не можем туда пойди. Если я не могу есть потрясающую чесночную лапшу с зеленым луком и молодым ягненком, то и не собираюсь смотреть, как это делает кто-то другой. — Но я никак не могу в обед.

— Хорошо, завтра у меня занятии до половины пятого…

— Как на счет «Братьев Данн», в пять? Как раз тут за углом?

— Без проблем, — снова потрясла мою руку. — Приятно было познакомиться…

— Бетси.

— Ясно. Увидимся завтра за чашечкой кофе.

— Пока, — сказала я сестре и смотрела на нее, пока она возвращалась к подругам.

— Итак, она и есть ужасное дьявольское существо, которому суждено управлять миром, и она натуральная блондинка. Просто до смешного прекрасна — волосы, лицо, длинные точеные ножки, ну хорошо, одежда подкачала, эта ужасная обувь. И такая милая, пока что. Когда она вернется к своему демоническому облику, будет, на что посмотреть…

— Я не заметила особого сходства с Ант или моим отцом, разве что она такая же высокая и светлая, как и я. Но это еще ничего не значит; мы в Миннесоте, а не в Японии. Не знаю. Завтра у нас встреча за чашкой кофе, попытаюсь выявить ее демоническую сущность… в общем, думаю, на этом все.

Я выключила радионяню, а потом вспомнила и опять вышла на связь.

— Почти забыла. Синклеру обо этом я тоже говорила. Солнце полностью садиться после пяти — клянусь, вампиры, вероятно, уже придумали защиту от дневного света — но до тех пор, пока ее не внедрят, он не может прийти. Не похоже, что он вообще переживает по этому поводу. Полагаю, все еще сильно зол на меня. Не то, что я виню его. Или тебя, — добавила я поспешно. — Похоже на то, что ни с кем из вас и никак не могу наладить отношения. Какой то злой рок — как меня бесит то, что он настолько холоден и сдержан. И мне надоедает то, что это меня бесит. Я не могу извиняться и не могу притворяться, что ничего не произошло. Думаю…думаю, что сосредоточусь на других вопросах. О, мама пригласила меня на ужин послезавтра, сказала, что тебе тоже стоит прийти. Если хочешь.

Тишина.

Я опять отключилась и пошла спать.

Глава 19

Дитя дьявола — Лаура Гудман, студентка из Динкитауна — влетела в «Братья Данн» в две минуты шестого. Она кивнула мне, остановилась, чтобы переговорить с официантом, у которого при взгляде на нее потекли слюни как у кобеля, что невозможно было не заметить, затем подошла ко мне.

— Извини, что опоздала, — выдохнула она вместо приветствия, опять тряся мою руку. — Мне очень, очень неудобно. Ты давно ждешь? Извини.

— Все нормально, Лаура. По моим часам ты как раз вовремя. — Она казалась такой раскаявшейся, такой искренней, что захотелось успокоить ее. — Присаживайся.

— Спасибо. Мне сейчас принесут какао.

— Что, не любишь напитки покрепче? — спросила я, указывая на свой двойной-шоколадный-латте-еспрессо-плюс-двойная пена.

— О, стараюсь не употреблять кофеин после обеда, — ответила она. — Надо рано вставать на работу по утрам.

— У тебя также и работа есть?

— Также? А, ну да. — Улыбнулась. Это была не ухмылка, не притворная улыбка, она не приподнимала специально бровь. Это была просто милая улыбка. — Вы вчера полночи за мной следили.

— Ну, да, — я согласилась. — Полагаю, не хорошо, если я буду отрицать.

— Отец говорил, что лжецы обречены верить в свою собственную ложь, поэтому, вероятно, хорошо, что ты не обманываешь.

— Да…твой отец. Э, по поводу этого…

Она наклонилась вперед и взяла мою руку, а потом резко отпустила.

— Боже, твоя рука ледяная. Может, стоит взять напиток погорячее.

— Извини, плохое кровообращение.

— Нет, это ты извини. Надеюсь, не поставила тебя в неловкое положение. Мне не стоило так говорить.

— Не переживай за это, Лаура. — Она слишком хорошая, чтобы это было правдой. Вежливость в Миннесоте — это одно, но Лаура выделялась своей воспитанностью. — Послушай…

Она подалась вперед, а идеальное и прекрасное лицо засветилось.

— Хочешь рассказать о моей семье, не так ли? О биологической семье? — Она замерла, затем продолжила. — Прости, что перебила.

Я заморгала от удивления: — Как ты догадалась?

— Итак. — Официант принес ей кофе с молоком в чашке размером с мою голову, наполненную до краев взбитыми сливками и украшенную узорами из шоколадного сиропа. Она улыбнулась мне и подняла чашку с самым большим какао в мире. — После твоего ухода прошлой ночью, я размышляла о тебе. Высокая, как и я — хотя на самом деле, сантиметра на три выше. За всю свою жизнь я не встречала женщину, выше меня. Блондинка, и у нас обоих светлые глаза…и ты такая загадочная, но такая милая…просто это заставило меня задуматься.

— О, так значит, ты знаешь, что была удочерена?

— Конечно, знаю. Мама и папа рассказали об этом, о том, как из всех детей в мире они выбрали именно меня. — Она все еще улыбалась, явно счастливая в своих воспоминаниях. — Бог направил меня к ним.

— Точно. — «Бог. Неужто». — Ну, недавно…точнее, на этой неделе… мне стало известно о тебе, я провела небольшое расследование. — Совместно с вампирами. И с известной темной книгой, обтянутой человеческой кожей. Нет, к химии это не имеет никакого отношения. — В общем, я нашла тебя и…не знаю. — На самом деле, не знала, что мне с этим делать. — Просто хотелось встретиться с тобой, а потом, наверное…

— Ты моя сестра, правильно?

— Сводная, — поспешно исправила я. У меня нет ни капли общей крови с Ант или дьяволом.

Биологически, Лаура была кровной дочерью Ант, но без вмешательства Сатаны она бы никогда не родилась. Этого было вполне достаточно, чтобы мне захотелось броситься искать таблетку Адвила (прим. ненаркотический анальгетик).

— У нас общий отец. — «И я очень, очень сильно об этом сожалею, Лаура».

— Ну что тут скажешь, я так рада встретить тебя! — В порыве чувств он бросилась ко мне на шею. Я чуть не сломала ей руки, пока поняла, что она всего лишь обнимает меня, а не нападает. — Очень, очень рада, — прошептала она. Она была так близко, что чувствовался запах — ваниль? Я уже слышала его когда-то, ну естественно, наверное в кофейном магазине.

— Спасибо, — сказала я, осторожно выбираясь из объятий. — Я тоже рада тебя видеть. Тебе когда-нибудь говорили, что ты пахнешь как пирожное.

— Я пользуюсь ванильным маслом вместо духов. Оно недорогое и не тестируется на животных, — серьезно пояснила она.

— Хм, вполне разумно.

— Мне много об этом рассказывают. — Отхлебнула напиток и продолжила, не обращая внимание на образовавшиеся усы от взбитых сливок. — Я учусь в университете на филологическом. Хм, что еще стоит рассказать? Что ты хочешь узнать?

— Кто твои родители?

Она вытерла сливки тыльной стороной ладони, а затем протерла руки салфеткой. — Они замечательные. Отец — священник в Пресвитерианской церкви в Инвер-Грув…

— Твой отец священник? — Я попыталась скрыть свое огромное удивление и шок. Я думала, что дьявол обязан быть в своем обличии. — Это действительно круто.

— Аха. А мама заботиться о доме и обо мне. Она тоже на данный момент учится. Она решила, что сейчас, когда я не живу дома, — самое лучшее время получить диплом медсестры. Мы обе студентки университета. О, тебе стоит зайти в гости! Она была бы рада познакомиться.

— Это было бы, — чрезвычайно странно, невероятно неловко, и ужасно неудобно в данный момент, — замечательно.

— А ты как? Чем занимаешься?

Бог свидетель, я понятия не имела, что ответить. Я просто не могла выложить ей все. Она так мила, что не хотелось портить ей вечер. День. Месяц. Рушить ее жизнь. Я намеревалась рассказывать все одним махом.

— Я…у меня…ночной клуб. То есть, бар. Называется Скрежет, я его владелец.

— Ты владеешь баром?

— Ну, мне его оставили. Кое-кто, — в кого я всадила кол. — В любом случае, он уже мой. То есть, им я и занимаюсь. — Это же не прозвучало подозрительно, так ведь?

— С удовольствием бы посмотрела на него как-нибудь.

— Хорошо, возможно, я возьму тебя с собой. — Ха! Дочь дьявола, наносящая визит в мой ночной клуб для бессмертных. — А ты похоже, ну в смысле, ты обо всем хороша осведомлена.

Замечу, что этого я тоже не ожидала. Я была готова к опасности, смертельной опасности. А не к приятной беседе за чашечкой кофе. Книга предупредила меня о ней, но не упомянула, каким невинным ребенком она окажется.

— Мама и папа абсолютно ничего не скрывали касательно моего происхождения, — объяснила она.

«Не совсем так, милая».

— Неужели?

— И теперь, так как я не дома, то собираюсь провести собственное расследование. Я люблю маму и папу, конечно же, но я очень любопытная, понимаешь? У меня было куча вопросов, но не хотелось показаться неблагодарной.

— Конечно, я полностью тебя в этом поддерживаю.

Она признательно мне улыбнулась:

— В любом случае, ты значительно поубавила мне работы. — Она казалась такой милой, такой благодарной, что я не могла не улыбнуться в ответ.

— Я так рада, что встретила тебя.

— Я тоже.

— Всегда хотелось иметь сестричку.

— Вообще-то, мне тоже. Мои родители развелись, когда я была совсем ребенком…

— Мне так жаль.

— Да уж. Как бы то ни было, я была совсем одна и, если бы не моя подруга Джесс, я не знаю, что… — Упоминание о Джессике ошеломило меня. Как я могу доверить Лауре правду обо всем? О том, кто я, и какой идиоткой я была, и что предполагала, какая она дрянь, и, между прочим, пожалуйста, не захватывай этот мир. — Мы вроде как в ссоре сейчас. — С трудом закончила я.

— Могу я задать вопрос, Бетси, надеюсь, он тебя не обидит.

— Давай. Я так внезапно ворвалась в твою жизнь.

— Ну… когда твои родители разошлись…это было из-за меня?

— О, нет, нет, — заверила я. Затем добавила. — Ну, может. В небольшой степени. Но это была не твоя вина. Ты же была всего лишь еще неродившимся ребенком. Думаю, когда моя мама убедилась, что отец ее обманывает, отношения постепенно пошли на убыль.

— О, — она потупила взгляд. — Думаю, что я не знаю, каково это перенести. Мне жаль, что мой родной отец был непорядочным, но если бы он не…

— Не кори себя, — Посоветовала я, как и полагается старшей сестре. — Поверь, ты и так в своей жизни наделаешь достаточно ошибок, так что не стоит брать на себя вину за то, что ты не совершала.

Она подняла глаза и улыбнулась:

— Я, правда, ох, ничего себе, кто это?

Я глянула. Эрик Синклер. Заходит в кафе, могу поклясться, что не кофе попить. Я вдруг осознала, что, пока мы тут болтали с Лаурой, солнце уже зашло.

— Это мой, — снова обратила внимание на безупречную красоту Лауры, на то, как она изумленно уставилась на Эрика, вспомнила (как будто я вообще об этом забывала) его недавнее равнодушие ко мне, и ответила. — Мой парень. — Хотя это было и не так. Согласно Книге, он мой супруг, мой король. Но я всегда ощущала иное, что он мне никто — просто другой вампир в городе, переполненном всякой чертовщиной.

— Это твой парень?

— Ага, мой дорогой возлюбленный. — Я чертовски корила себя, за свой длинный язык. Но неважно, насколько милой была Лаура, я не хотела, чтобы дочь дьявола считала короля вампиров доступным. Или же наоборот.

— Элизабет, — внезапно Эрик появился рядом с нашим маленьким столиком возле окна. Я подпрыгнула, едва не столкнув свою чашку за окно. Он держал огромную чашку с пеной, из которой торчала трубочка, от напитка исходил клубничный аромат. Парень по полной использует свое обаяние.

— Привет, Син… Эрик. О, Эрик. Познакомься, это моя сестра, Лаура. Лаура, это…

Он приподнял бровь.

— Эрик, — наконец-то выдавила я. Эта пауза не показалась глупой и неловкой, не так ли?

— Очаровательно, — отозвался он.

— Привет, — зачарованно произнесла Лаура. Она пожала его руку и опять ахнула. — Ребята, да у вас обоих руки холодные! Похоже, вы друг другу весьма подходите.

— Это точно, — поддержала я. — Холодные руки — благодаря этому, мы идеальны друг для друга. Мы с Лаурой только что наверстывали упущенное время.

— Присаживайся, — пригласила Лаура. — Вы давно встречаетесь?

Синклер приподнял другую бровь, услышав слово «встречаетесь». Я не могла его за это осуждать. Между нами кое-что было, но ничего из того нельзя определить, как «встречались».

— Шесть месяцев, — ответил он, присаживаясь. Немного помедлив, добавил. — Ты пахнешь как пирожное.

— Пользуется ванильным маслом вместо духов, — пояснила я. — Это лучше для животных.

— Ах, да, животные. — Похоже, он едва ли обратил внимание на мое объяснение. — Ну надо же, Лаура Гудман. Должен сказать, очаровательное имя для такой очаровательной молодой девушки.

— Эрик стар, — прервала я. — очень, очень стар.

— Э… правда? — удивилась Лаура. — Господи, тебе не дашь и тридцати.

— Куча пластических операций. Он помешан на пластике. Я пытаюсь ему как-то помочь. — Добавила я в свою защиту, когда они как-то странно на меня посмотрели.

— Я только что сказала Бетси, что мои родители были ли бы рады познакомится с ней. И ты тоже можешь прийти.

— Было бы превосходно, Лаура.

— Да, — ответила я, наблюдая, как они уставились друг на друга поверх пенных чашек. — Было бы великолепно.

Глава 20

— Мне жаль, что побеспокоила вас по этому поводу, — уже в третий раз повторила Элис, — но я подумала, вам следует знать.

— Все в порядке, Элис. Это не твоя вина. Они не животные, а люди. Глупо притворяться, что у них не мозгов. Мне следовало бы понять это раньше.

— Это не ваша вина, ваше Величество. Вина лежит на мне. Это…

— Их надо поймать и заколоть, — безразлично бросил Синклер.

— Мы это уже обсуждали, — в ответ прошипела я.

— Предполагаю, так оно и было.

Я была не согласна с его идеей убить всех демонов, но его безразличие по этому поводу мне тоже не доставляло радости.

— Речь идет не обо всех, — Элис пыталась помочь, — только об одном из них.

— Дай угадаю — Джордж?

— Да, мадам.

— Проклятье, — идеальный конец идеальной ночи. Дочь дьявола оказалась милой как взбитые сливки, а Синклер определенно дал понять, что ему нравятся такие сливки. Я была как в аду, а тут еще и Джордж удрал. — Просто прекрасно.

— Мы снова его найдем, мадам.

— Хорошо, тогда позвони мне, если он вернется.

— Сразу же, ваше Величество

— Мы ни на секунду не закроем глаза, ну, не буквально, конечно же. Тем временем, давайте придумаем какое-нибудь средство получше, чтобы удержать его. Другие, кажется не очень хотят вырваться на волю, в отличии от Джорджа, поэтому давайте выясним причину почему это происходит, и сделаем так, чтобы у него было то, что он хочет здесь на нашей территории. Это не самый лучший в мире план, но нужно же с чего-нибудь начать.

— Да, ваша Величество.

— Проклятье, — сказал Синклер, и одарил меня неприятной улыбкой.

— Какого черта ты за мной следишь? — ворчала я. Мы приехали назад к особняку на своих машинах, а теперь я ворчала на Эрика на лужайке перед парадным входом. — Как будто тебе не достаточно твоих дел с отпрыском Сатаны, чтобы вот так внезапно появляться как кролику из шляпы, только с клыками.

— Я следил не за тобой, — сухо подчеркнул он, — я следил за ней.

Черт. Именно этого я и боялась.

— Зачем?

— Она восхитительное создание. Я не почувствовал в ней ни капли лживости, а ты?

— Н…

— Вся эта потенциальная сила, мощь для переустройства целого мира, оформлена в очень привлекательной упаковке. Действительно милая девушка, не подозревающая о порочной силе в своих руках, — он на самом деле стал потирать руки, — чтобы управлять этой силой… если бы я только мог…

— Мы, — сказала я, — если бы только мы могли.

— Да, да. Это на самом деле заманчивая дилемма.

— Это просто ужин, — сказала я, стараясь спрятать язвительную горечь. Просто отлично. — Слушай, давай решать по одной проблеме за раз. Нам надо помириться с Джессикой и найти Джорджа.

— Как ты разъяснила мне в прошлом, — напомнил он, — это твои проблемы, а не мои.

На секунду я даже не могла ничего на это ответить. Мне показалось, что мое сердце пронзил ледяной страх. Шесть месяцев я отталкивала его, и вот наконец-то преуспела, и от этого меня затошнило. Это было отвратительно.

Но помимо того, что я была расстроена, я еще и злилась. Ладно, пускай я все испортила. Но он был восьмидесятилетним мертвецом. Как будто за все это время он ни разу не ошибался?

Когда я наконец то смогла говорить, я пошла в атаку. Все было лучше, чем чувствовать себя самой большой неудачницей в мире.

— Послушай, болван. Ты не думаешь, что мог бы прекратить дуться минут на пять и, мать твою, помочь мне? Я что, мать твою, прошу тебя слишком о многом? Если ты не признаешься, что ты злишься, то тогда тебе лучше как обычно переехать со всем твоим темным злобным барахлом. Ты не сможешь одновременно получить и то и то.

Он посмотрел на меня сверху вниз, стоя совершенно неподвижно.

— Ты…была бы…удивлена, узнав, что я могу.

Затем он отвернулся.

Я схватила его за рукав и попыталась притянуть его обратно.

— Не уходи от меня, ты…

— Ты ничего не слышала? — спросила он, без малейшего труда стряхивая меня, — там…

Затем он исчез и оказался придавленным чем-то к земле в шести футах от меня.

— Эрик! — закричала я, как и любая бесполезная героиня фильма во всей истории кинематографа. Я двинулась вперед, чтобы схватить то, что его удерживало, чем бы это ни было.

— Отпусти! — и спасибо тебе.

Я подалась вперед, чтобы ухватиться сзади за шею атакующего, отмечая про себя, что у него есть шея, когда он внезапно отпустил Синклера и начал подниматься.

Он поднимался. И поднимался. Он был высоким, даже когда горбился.

Длинные грязные свалявшиеся волосы свисали вокруг лица, а его одежда — грязные джинсы и футболка неопределенного цвета — настоящее тряпье. Он был босым. Грязные пальцы на ногах.

— Джордж! — изумилась я.

— Это просто невероятно, — сказал Синклер, поднимаясь с земли и отряхиваясь. В его волосах застряли листья, но я не собиралась ему об этом говорить.

— Я так понимаю, он следовал за нами. Или выслеживал тебя.

— Выслеживал меня?

— Они необычайно к тебе привязаны, если ты уже забыла об их преданности, когда они убили Ностро, — фыркнул он, как будто я могла такое забыть.

— Ой, да заткнись ты. Джордж, ты вел себя очень очень плохо, когда убежал от Элис, — я помахала пальцем у него перед носом. Немного смущало то, что он следовал мутным взглядом за моим пальцем. — Очень плохо! Но ты сделал очень хорошо, затоптав Синклера, когда он вел себя как засранец, поэтому, думаю, мы назовем это сделкой.

— Что? — рассердился Синклер, — как ты можешь говорить…

— Остынь, осел. Знаешь что, Джордж? Давай позвоним Элис и попросим ее приехать за тобой. Хороший, хороший демон.

— Нет, нет, нет… — начал Синклер. По крайней мере он снова начал проявлять интерес, интерес, который не пугал меня до чертиков.

— А пока мы ждем, ты сможешь принять душ.

— Элизабет, я должен возразить.

— Серьезно?

— Да.

— То есть тебе не нравится эта идея?

— Абсолютно.

— Вот и отлично.

Я взяла Джорджа за грязную холодную руку, и он последовал за мной.

Глава 21

Я не осмелилась привести его в главную часть дома, наверняка, Джессика и Марк уже были там, а я не достаточно доверяла Джорджу, чтобы позволить ему вести себя как в фильме «Рожденная Свободной». Поэтому я привела его в одну из комнат в подвале, помогла ему раздеться и засунула его душ, который у нас располагался на нижнем этаже.

Кажется, ему там понравилось, несмотря на вызывающую мурашки темноту подвала, сначала он стоял как волосатая глыба, а затем выпрямился под теплыми струями воды. Я рискнула оставить его одного ненадолго, передвигаясь по дому на высокой скорости, чтобы взять что-нибудь из одежды Марка. Марк брился и не слышал и не видел меня, я объясню ему все позднее.

Когда я вернулась в подвал, Джордж тряс головой под струями воды, и его длинные лохмы разлетались из стороны в сторону. Я позволила ему порадоваться душу еще минут десять. Я просто не могла вот так взять и выключить воду, глядя на него чистого и почти счастливого, замечая в нем проблеск того мужчины, каким он когда- то был.

И под всей этой грязью он выглядел довольно неплохо. Высокий и худой, у него были длинные руки и ноги с гладкими мускулами, широкая спина и отличная крепкая задница. У него было очень бледное, зато чистое лицо и тонкие губы. В действительности, он выглядел как пловец, длинные конечности и большие ступни. И большие…хммм…другие части тела, но я старалась смотреть с медицинской точки зрения.

— Итак, почему ты шел за мной? — спросила я.

Он не ответил, что и не удивительно.

— Это пугает, — добавила я, — но в каком-то роде мило. Ты должно быть подумал, что со стороны Синклера мне угрожает опасность, — я усмехнулась, вспоминая как Синклера повалили на лужайку, почти вытряхнув из ботинок, — что ж, Элис уже в пути, поэтому скоро ты будешь дома.

Когда вода стала прохладной, я закрыла кран и завернула Джорджа в гигантское пляжное полотенце. Оставаясь безразличной как медсестра, я энергично вытерла его насухо, и помогла одеться в больничную униформу Марка, а затем расчесала его длинные волосы. При свете было видно, что они каштановые с золотистыми искорками и свисают ниже плеч, что было странно, так как у вампиров не могут расти волосы. Наверное, он умер очень давно. Кем он был? Барабанщиком в рок группе? Гонщиком мотоцикла?

— Вот так, — сказала я, делая шаг назад, чтобы полюбоваться на него, — ты выглядишь здорово. Если ты избежишь купания в грязи, то сможешь сойти за обычное создание ночи.

— Ваше Величество? — я услышала, как меня зовет Элис, должно быть я не услышала ее машину из-за шума от душа, — король сказал, что вы здесь внизу.

— Да, иди вниз, Элис, — она осторожно спустилась по лестнице, очевидно, готовясь к тому, что на нее накричат. Это была нелегкая работенка, напоминать этим ребятам, что я не Ностро с его красными огнями. — Посмотри, кого я нашла. Разве он не отлично выглядит?

Она уставилась во все глаза.

— Джордж?

— Мертвец собственной персоной, — я потянулась и потрепала его по волосам. — Он должно быть следил за мной до дома. Или почуял мой запах и последовал за ним. Тебе надо было видеть, как он схватил Синклера. Это было здорово! Неуважительно, — добавила я с притворной суровостью, — но здорово.

— Еще раз, ваше Величество, мне так жа…

— Элис, ради всего святого. Я знаю, что у тебя и так полно дел. Действительно, тебе нужна помощь, — какому еще вампиру я могла бы доверить такую утомительную, но важную работу? Может быть, я подыщу кого-нибудь из «Ночлежки»?

— Он выглядит… — она обходила его по кругу, хороший прием, хотя чтобы сделать это ей пришлось пройти непосредственно под душем, — по-другому. И не только потому, что он чистый. Он и раньше бывал чистым.

— Это все больничная форма, — решила я, — в ней он выглядит умнее.

— Неаааа, со всем уважением, я не думаю, что из-за этого, — она посмотрела сначала на Джорджа, затем на меня и снова на Джорджа. Я ждала, когда она выскажет свою теорию. Элис выглядела на пятнадцать лет в своей клетчатой юбочке и повязке на голове, но на самом деле ей было около пятидесяти. И никакой пластики. — О, хорошо.

Это и была ее теория?

— Мы уже достаточно отняли у вас времени, ваше Величество. Пойдем Джордж, — Элис протянула руку и сжала его предплечье, но он отдернулся так быстро, что она чуть не влетела под душ. Он не зарычал на нее, но оскалился.

— Угум, — пробормотала она.

— Возможно, он хочет остаться здесь со мной, — сказала я с удивлением.

— Я не думаю, что это возможно. Может быть, если вы поможете мне засунуть его в машину…

— Знаешь, давай позволим ему остаться.

— Ваше Величество, вы ведь живете в городе. Я не уверена, что это мудрая мысль. Он может…

— У него уже было много возможностей, чтобы наброситься на кого-нибудь, но он и Синклеру не причинил вреда кроме как повалил его в сторону. Я знаю! Я позволю ему питаться от меня, и он сможет провести в этом подвале пару ночей.

— Вы позволите ему питаться от вас?

Я не обиделась на реакцию Элис. В вампирской среде было хорошо известно, что я не любитель делиться кровью. Синклер был исключением, просто сам процесс вызывал у меня дрожь.

Что ж, с Синклером покончено! Он в прошлом! Я двигаюсь вперед, а не назад. И раз так, то и черт с ней, с Джессикой. У меня теперь двое новых друзей — дочь дьявола и демон.

Это звучало так смехотворно, что я не собиралась говорить это вслух, вместо этого я укусила себя за запястье, откуда медленно пошла кровь и протянула руку Джорджу.

— Я шшшмогу это шшшделать, — выдавила я. У меня вовсе не ужасная и странная жизнь. У меня вовсе не ужасная и странная жизнь. У меня…

— Должна признать, — прокомментировала Элис, ее рыжие волосы выглядели сияющими по сравнению с мрачными стенами подвала, — когда я проснулась сегодня вечером, я не могла предвидеть такого поворота событий.

— Ошшштавайся со мной, малышка, — Джордж схватил меня за запястье, слизнул кровь и теперь сосал ее как ребенок фруктовый леденец, — и ты будешь удивлятшшшя каждую минуту.

Элис неохотно ушла, я умудрилась высвободить свою руку, а затем устроила для Джорджа лежанку из кипы чистых полотенец в одной из пустых комнат подвала, одной из тех, где не было окон. Я поднялась наверх, чтобы взять подушку, и увидела, что непроницаемая темнота за окном стала темно серой, и поспешила назад, по пути захватив из шкафа шерстяное одеяло. Джордж уже вытянулся на полотенцах, и кажется, уснул.

Я оставила ему подушку, заперла дверь, одно дело — сочувствие, и другое дело — легкомысленность, и поднялась в свою комнату.

Я была уверена, это была противоестественная ночь. В чем-то хорошая, в чем-то плохая, но безусловно, трудная.

Глава 22

— Так вот что действительно ужасно странно, — сказала я в рацию радионяни. — Она совсем не абсолютно злое существо, которое намерено поработить мир. Она совершенно обычная студентка колледжа. Факультет педагогики, Боже ж ты мой! Она хочет работать в начальных классах, когда вырастет. А если ее поцарапать, у нее пойдет не кровь, а кленовый сироп.

— Так, в любом случае, с одной стороны, это облегчение, но с другой, я не могу позволить ей просто так разгуливать, будучи неосознанно злой. Думаю, лучше будет ей сказать. На днях. А как вообще сообщить человеку, что ее мать — дьявол? Было и так довольно сложно сказать ей, что Ант — ее мать.

— И не забудь, что сказала мне Книга. Дьявол должен появиться. Она — полагаю, что это все-таки она — она явится бедняжке Лауре и мне. «В дьявольском одеянии» — чтобы это ни означало. Так что не могу я дурачить Лору насчет предупреждения. Верно?

Тишина. А Джесс вообще слушала ее по радионяне? Я не могла узнать. Ее машина была в гараже, но откуда мне знать?

— Точно, — закончила я. — Что ж, вот что происходило. Это и то, что Демон живет в подвале, так что не ходи туда днем. А на самом деле, вообще туда не ходи. Слушай, если хочешь встретить Лору, просто скажи мне. Она правда миленькая. Пригласила меня на ужин. И Синклера, к несчастью, тоже, но я побеспокоюсь об этом позже. Ну, пока.

Я вырубила радионяню и просто посидела минутку на кухне, размышляя. Вошла Тина и кивнула головой, в знак уважения; я вроде как махнула ей рукой и продолжила думать.

Джессика была все еще рассержена…и хуже того — испугана. Она и раньше злилась, частенько, но ни разу не скрывалась столько дней (и ночей) за один раз. Обычно она просто объясняла мне, продолжительно и громко, каким образом и в чем я облажалась, повторяя это по мере надобности.

Моя сестра расхаживала по территории Университета Миннесоты, совершенно не осознавая, что однажды она попытается поработить мир. Синклер все еще глядел на меня букой. Ант все еще была беременна. Только вот Марк, кажется, не изменился из-за последних событий, и, честно говоря, с его расписанием, он вообще с самого начала ни в чем особо не участвовал.

Моя кошка Жизель вошла в кухню, проигнорировав нас обеих, и направилась к своей миске. Я и не пыталась погладить или потискать ее. У нас с Жизель чисто рабочие отношения. Я работаю, чтобы накормить ее, а она работает, чтобы меня игнорировать. Плюс, в таком огромном доме, я могла днями ее не видеть. Я следила, чтобы у нее была еда и свежая вода, а она ела, пила и занималась своими делами.

Что ж, по крайней мере, хоть чья-то жизнь не изменилась.

— Хреново все, — подытожила я. — Опять.

— Жаль это слышать, Ваше Величество. — Тина оторвалась от журнала «Жизнь на природе» (журнал, аналог «Рыбалки и охоты» в России. — прим. переводчика). Эта девушка обожала оружие. — Уверена, вы найдете выход и все будет хорошо, как прежде.

— Хорошо как прежде? Тина, когда вообще все было хорошо?

— Неверно выразилась, — признала она, переворачивая страницу. Я прочитала заголовок статьи вверх ногами: «Выслеживая антилопу в Стране Бескрайнего Неба» (прозвище штата Монтана — прим. пер.)

— Все как-то по-дурацки происходит, и меня гложет чувство, что я о чем-то забыла. — Я размышляла. — Что за черт? Моник? Мертва. Сестра? В друзьях. Скрежет? Все еще в убытках. Но это мне напомнило — прошлым летом Моник наняла кучу разукрашенных вампиров-убийц. Честно говоря, как только они перестали пытаться отрезать мне голову, я про них подзабыла.

— А чем вообще сейчас Воины Меча занимаются?

— Джон все еще на ферме у родителей, Дикий Билл за городом — на какой-то конференции по научной фантастике или еще чему-то, а про других я вообще ничего не знаю. Если честно, — призналась она, — как только они прекратили попытки заколоть нас, я сразу же потеряла интерес к их занятиям.

Я могла это понять.

— Только не к Ани, — хитро ответила я.

Тина улыбнулась.

— Что ж. Нам пришлось расстаться, но она очень очаровательная девушка.

— Верно. Очаровательная. Мы говорим о той, у которой ножей больше, чем рубашек, верно? Не отвечай. Ладно, это не то. Тогда что?

— Ну, вы хотели купить новые туфли к свадьбе Андреа и Даниэля, — заметила Тина. — Из-за всего случившегося, возможно, вы не успели…

— Свадьба Андреа и Дениэля! — почти проорала я, а затем прижалась лбом к прохладной мраморной поверхности стола. — Ох, мать твою за ногу.

— Я так понимаю — это значит, что вы забыли.

— Когда? — глухо спросила я.

— В Хэллоуин. Через неделю и один день.

— Чудненько.

Джессика должна была помочь мне с покупками. Возможно, я включу радионяню и напомню ей. Нет, она знала. В отличие от меня, у нее отличная память. Она просто игнорировала это. И я не могла винить ее, но такой холодный прием начинал разражать.

— Ага!

— Я боюсь спросить.

— Я попрошу сестру пройтись по магазинам! Понимаешь, одну из тех немногих людей на планете, кто не думает, что я дрянь.

— Величество…

— Не надо, Тина. Не обращай на меня внимание. Я сейчас просто по уши в состоянии самоуничижения.

Она сочувственно улыбнулась.

— Уверена, вы все наладите. Кто сможет противиться вам так долго, моя королева?

— Спасибо. Звучит немного чудно, но спасибо. Я…

Внезапно, да так что я едва заметила, Тина рукой схватилась за кобуру ножа, вытащила длинный мясницкий тесак и выбросила его снизу легким движением в моем направлении. Я пискнула и приготовилась уклониться (или попытаться это сделать), но вдруг поняла, что она целилась не в меня.

Демон Джордж моргал, стоя в дверном проеме кухни, с огромным ножом в груди.

— Черт, — выругалась Тина, вставая. — Величество, вернитесь. Я…

— Вот что — ты перестанешь бросать острые предметы ему в сердце! — испуганная, я подошла к Джорджу, который не был особо встревожен. — Он нормальный, Тина, и он нас не обидит. Господи, хорошо, что это не деревянный кол.

— Блин, я даже не слышала, как он подошел. — Тина не была так расстроена с тех пор, как проболталась о том, что Синклер скрывал информацию о моей сестре. — Я пыталась дать вам возможность уйти. Я бы нашла что-нибудь более подходящее через пару секунд.

— Это звучит обнадеживающе. — Ладно, оно так не звучало, но что еще мне можно было сказать? — Отличная работа. Только больше не бросай в него ножей.

Темные глаза Тины округлились.

— Моя королева, а что он делает на кухне?

— Должно быть, выбрался из подвала. Скажи мне, если ты это уже слышала, но Джордж — это Гудини (американский фокусник начала 20 века — прим. пер.) среди диких вампиров. Ему бы смирительную рубашку или что-нибудь в этом роде. И колокольчик, как у коровы.

Я успокаивающе погладила Джорджа, затем схватилась за ручку ножа, сжала зубы и потянула. Нож застрял в его грудине на полсекунды, а потом вышел. Фуууууу!

Джордж Демон едва слышно напевал что-то, но все это время стоял спокойно. У него даже кровь не текла.

— Боже мой, — таращилась на него Тина. — Он и не заметил!

— Ну да, этого демона только и тыкай ножом. Бедный Джордж, тебе больно? Конечно, не больно. Ты бы, наверное, кричал как третьеклассница, если бы было больно. Слушай, тебе нужно оставаться в подвале.

— У него кровь не идет, — заметила Тина, приближаясь, чтобы посмотреть на рану.

— Ну, так ведь он мертвый.

— А у нас может идти кровь, — напомнила она мне. — Немного, не так, как у живых-здоровых людей, но идет.

Она наклонилась…а затем резко дернулась назад, когда Джордж зарычал на нее.

— Лучше не надо, — сказала я. — Думаю, только я ему нравлюсь. И Элис. Потому что она кормит его.

И я тоже, вдруг вспомнилось мне. Я позволила ему пить мою кровь в ночь, когда мы убили Ностро…и еще раз прошлой ночью.

— Он опасен, — заворчала Тина.

— Да, да, спасибо, что сообщила. Слушай, они же Демоны, потому что Ностро их обратил, но не давал кормиться, верно?

— Да.

— Что ж. Я давала ему кормиться. В смысле, Элис дает им ведра с кровью из магазина мясника, но это же не живая кровь. Они единственные вампиры, которые могут существовать, питаясь… как это сказать? Мертвой кровью? Несвежей кровью? Но возможно, это именно то, что делает их животными. Я кормила Джорджа прошлой ночью, и вот он уже ходит — ну, немного мерзкий, но посмотри! Он не ползает. Он ходит прямо. Он и в душе стоял прошлой ночью, — вспомнила я.

— Поняла, к чему вы клоните.

— Хорошо, потому что я сама не очень понимаю…Я просто размышляла вслух.

Я снова взглянула на его грудь.

— Видишь, кровь не течет, как было бы у тебя или у меня. Может, ему надо…я не знаю…восстановиться? Может, я могу его вылечить!

— А может, вам нужно все еще раз хорошенько обдумать, прежде чем… ох, Величество, — заворчала Тина, увидев как я снова вгрызлась себе в запястье. — Говоря вашими словами, совсем непохоже, что вы все обдумали еще раз.

— А где твой дух приключений?

— Поизносился во время Второй Мировой, — сухо откликнулась она. Тем временем, Джордж услужливо сосал кровь из моего запястья, все еще напевая.

— Это звучит знакомо…

— Это же Beastie Boys! 'Brass Monkey'!

— Хорошая песня?

— Не знаю, но это песня. Он стоит, и он знает рэп песни.

Сработало! Я вылечу его, их всех вылечу. И Лора не поработит мир. И Синклер простит меня и снова захочет спать со мной. И Джессика перестанет злиться и бояться, и пойдет со мной по магазинам. Все шло просто отлично!

— А завтра разве не праздник в честь ребенка твоей мачехи?(baby shower — в России нет аналога — вечеринка, проводится обычно днем, в честь ребенка; приходят гости, приносят подарки для ребенка, что-то типа крестин до рождения — прим. переводчика) — спросила Тина и я в ту же секунду погрузилась обратно в депрессию.

Глава 23

— А потом я закончила школу с отличием и выступила с речью перед всеми классами, а потом стала работать волонтером в "Организации Доброй Воли", плюс к тому, что работаю в магазине Таргет и Супер Америка, ожидая начала учебы этой осенью в университете.

Я подавила зевок и прижала телефон к другому уху. Если бы мне сказали, что дочь дьявола добрая — это одно, но занудная…

— Ага, а потом что было?

— Что ж, это вроде все. В смысле, я все еще учусь. Ничего особенного пока со мной не произошло.

Немного терпения, дорогуша.

— Ну а ты, чем ты занималась? Тебе сколько лет? Двадцать-пять?

Я засмеялась.

— Вообще-то мне исполнилось тридцать в апреле. И карьера у меня была довольно разнообразная. Модель, секретарь, официантка…

— Но сейчас ты владеешь ночным клубом?

— Сейчас да.

На самом деле, я только что проверила бухгалтерию. Дела были плохи — я сильно удивилась, узнав цены на выпивку, не говоря уж о коммунальных услугах — и пока я все еще продолжала пребывать в долгах, как в шелках. Без помощи Джессики долго не протяну. Но и так было сложно просить у нее взаймы, еще когда она не была рассержена и испугана.

— Посмотрим, что дальше будет.

— Ну, расскажи мне о моих биологических родителях.

Это уж точно было последнее, что мне хотелось сделать. Я поспешно проглотила свое молоко и попыталась не выронить телефон. Она позвонила мне через минуту после того, как я проснулась сегодня. В три-тридцать, ураааа! Новый рекорд. Может, когда-нибудь я смогу просыпаться до ланча (обычно временем ланча в США считается 11 утра — прим. переводчика).

— Эээ…боже, столько всего. С чего бы начать. А…

— Как думаешь, я могу когда-нибудь с ними встретиться? Не хотелось бы вот так врываться самой в их жизнь. Я понимаю, что они отдали меня, потому что считали, что так мне будет лучше. Я бы ни в коем случае не хотела нарушить их планы или поставить их в неловкое положение.

— Не забывай, что отец даже не знал, что ты существуешь, пока тебя не удочерили.

И зачем я это сказала? Хотела, чтобы отец ей понравился? Может, я так боялась сказать про дьявола, что хотела сообщить ей хоть что-то приятное, что поддержало бы ее.

— Это верно, Бетси. И я знаю, что моя мать была одна, бедняжка, должно быть так волновалась, когда узнала. И не к кому было пойти…возможно, ее пастор смог ей помочь советом.

Ее пастор или ее букмекер, какая разница.

— Да…бедняжка.

Внезапно, ко мне пришла великолепная (или ужасная) мысль.

— Слушай-ка! А не хочешь их обоих увидеть? Сегодня днем?

Вечеринка началась…я проверила часы. Двадцать минут назад. Что ж, мы, как это принято, опоздаем.

Счастливый писк Лоры был мне ответом.

— Она снова беременна? — спросила сестра, глядя на слишком большой для двоих дом Ант. — В ее-то возрасте?

— Она не такая старая, помнишь?. - я посмотрелась в зеркало, проверив помаду. Рядом с захватывающей дух цветущей красотой Лоры, не знаю, зачем я вообще беспокоилась.

Она выглядела потрясающе: волосы заплетены в две золотистые косы, концы которых опускались ей на грудь, а челка идеально ровно доходила до бровей. На ней была белоснежная блузка (у нее таких, должно быть, полный шкаф) и темно-синяя юбка-колокол. Никаких колготок — только скромные черные туфли без каблуков. Исаак Мишенер — это хорошо. Из магазина Таргет — это плохо. Она выглядела как актер массовки из «Прикосновение ангела» (сериал об ангелах-хранителях, шел в США с 1993 по 2003 г. — прим. пер.). А я чувствовала себя как пациент до пластической операции в сериале "Части тела"(сериал про пластических хирургов).

— Я так рада!

— Ой, а она-то как обрадуется, — соврала я. — Идем.

Мы вежливо постучали, и так как это была вечеринка, просто открыли массивную парадную дверь и вошли. На подъездной дорожке стояла куча машин, и справа доносился неясный гул голосов.

Ант торопливо подскочила поприветствовать нас, но улыбка ее исчезла, как только она меня увидела. Она глянула мне через плечо и проверила окна по обеим сторонам двери; убедившись, что солнце еще не село, она вновь посмотрела на меня и глянула в окно.

— Сюприз! — пробормотала я.

— Поздравляю, — сказала Лора.

Анти словно язык проглотила, скорчив гримасу, которая, как я понимаю, должна была означать улыбку.

— Спасибо, что пришли, — выдавила она. — Бетси, ты знаешь, где можно повесить пальто.

Лора протянула мне свой горчичного цвета, длиной до колена плащ (знаю, звучит жутко, но она выглядела в нем хорошо. Она могла и кухонные занавески одеть — все равно бы смотрелось здорово). Я повесила верхнюю одежду в шкаф в прихожей.

— Подарки…подарки можно положить в гостиной. Там есть стол.

— А мы не принесли подарка, — радостно сообщила я ей. — Только вот самих себя.

— У нас есть подарок, — поправила меня Лора. Теперь, когда я забрала у нее плащ, я заметила, что она держит маленькую коробочку голубого цвета от фирмы Тиффани, с обычной белой ленточкой.

Волна облегчения пробежала по лицу Ант; я так и слышала ее мысли: все-таки не полный провал! Она практически вырвала подарок из руки Лоры и сорвала ленточку. Внутри лежала серебряная чайная ложечка.

— Что ж, это…это так мило. Спасибо, эээ…

— Лора Гудман (фамилия переводится «добрый человек», какая ирония для дочери дьявола — прим. пер.), мэм. Я подруга Бетси.

— Ну, так и быть, заходите, можете съесть по кусочку торта, — почти огрызнулась Ант. А вот Лоре сказала с теплотой, — Так мило, что ты пришла.

Какой сюрприз, Лора Великолепная смогла очаровать второе самое злобное существо во вселенной. И откуда вдруг такой подарок? Она же всего лишь студентка, получает стипендию; сомневаюсь, что у нее шкафы ломятся от детских подарков фирмы Тиффани.

Шестнадцать тысяч часов спустя было около семи, и гости начали одеваться. Лора и Ант болтали, как закадычные подружки: Лоре казалось, что все в ее биологической матери — от пергидрольного цвета волос до пушистого свитера пастельного цвета и поддельных туфель на шпильке — было просто замечательным. А я, я была готова была покусать всех в комнате, только чтобы с облегчением услышать их крики. Как обычно, собрались одни выскочки — светские львицы и лицемерки. Поверьте, укусить их было бы просто одолжением для каждой из них. А тот факт, что они меня не узнали — или притворились, что не узнали — было единственным приятным сюрпризом за всю эту беспокойную неделю.

— Приходи в любое время, — заявила Ант дочери дьявола. Мне она ничего не сказала, но ее взгляд говорил сам за себя.

— Это было великолепно! — затараторила Лора, пока мы шли к машине. — Ух ты, какой потрясный дом! А она такая милая! И красивая, тебе не кажется, что красивая? Если бы только я могла рассказать ей правду — мне так стыдно, что я солгала. Беременной женщине!

— Ты не солгала, — ответила я, гадая, почему рядом нет стаи диких вапмиров, когда они так нужны. — Мы и есть друзья. Просто мы не так давно знакомы.

— Ох, Бетси. — она обняла меня за плечи одной рукой и прижала к себе. — Ты самая лучшая на свете. Спасибо тебе огромное за то, что привела меня сюда.

— Хмф, — что- то вроде этого выдавила я. — Слушай, можно тебя спросить кое о чем?

— Конечно. О чем угодно.

— Как получилось, что у тебя был готов подарок?

— Ох, я это купила давным-давно, — объяснила она с подкупающей честностью (от которой слегка тошнило). — Я всегда знала, что когда-нибудь встречу свою биологическую мать. Ложечка была вообще-то для меня — понимаешь, вроде как шуточный подарок. Но все вышло даже лучше, я подарила ее своей будущей сестренке или братишке. Только подумай, я была единственным ребенком всю свою жизнь, а теперь нас будет трое!

— Просто супер, — откликнулась я. Я немного надеялась на более зловещее объяснение, и опять была разочарована.

— Что ж, мне нужно делать домашнее задание, так что можно попросить тебя отвезти меня обратно домой?

— Зачем? Ведь еще так рано. — и мне нечем заняться. Не к кому возвращаться домой. Тина отдала Джорджу дюжину клубков шерсти — клубков шерсти! — и когда я уходила, он занимался тем, что раскручивал их и снова закручивал. Тина осталась с ним, с увлечением наблюдая (на почтительном расстоянии). Марк, как обычно, работал. Джессика уехала — ее машины, по крайней мере, не было. Синклер тоже куда-то пропал, но я не собиралась отправляться на поиски, чтобы получить от него еще одну дозу холодной злобы.

— Батюшки, Бетси, я не знаю…

— Ой, да ладно. Ты же больше не доме священника, Лора, время распустить волосы. В буквальном смысле — а то эти косички будто из две тысячи второго года выскочили. Или из тысяча восемьсот второго. Я знаю! Мы поедем в бар «Ливень». Будем пить дайкири, болтать о парнях и развлекаться по полной.

— Я не могу, Бетси.

— Пожаааааалуйста? — заныла я.

— Я серьезно, не могу. Мне еще нет двадцати одного года (прим. пер. — совершеннолетие в США). Мне нельзя пить.

— Ах это, — я отмахнулась от федерального закона одним движением руки. — Я проведу тебя, не волнуйся. Ни один охранник не устоит, взглянув в мои зеленые глаза.

— Нет, Бетси, — такой решительной я ее еще не видела, — Это противозаконно.

— Ладно, ладно, — вздохнула я, а затем оживилась. — Я знаю! Пойдем по магазинам! Торговый центр будет открыт еще пару часов. Я приглашена на свадьбу, так что можем поискать наряд, туфли и все такое.

— Не могу, — сказала она, как бы извиняясь. — У меня нет денег. И будет неправильно…

— Да ладно, я… — тоже без денег. Обычно Джесс ходила со мной и сразу же оплачивала чек, либо мы договаривались: я несколько дней буду помогать ей в некоммерческой организации «Ножка», взамен получая кашемировый свитер или пару босоножек. — Ээээ….хмм…

— Может, нам просто разойтись по домам.

— Да, хорошо. — я была разочарована своим жалким существованием, но не стоило вымещать это на Лоре.

Не говоря уж о том, что она была хорошей девочкой, но не могла заменить мне подругу. Или Синклера. Было неправильно с моей стороны использовать ее, чтобы отвлечься.

— Погоди! — воскликнула я, почти что врезавшись в фонарный столб. — Поняла! Пойдем в «Скрежет».

— Твой клуб? — усомнилась она.

— Ага. И я не продам тебе ни капли спиртного, обещаю. Мы просто все проверим, а потом я отвезу тебя домой.

А как же недавно усвоенный урок, что нельзя менять друзей, как перчатки?

— Ну… — она сдавалась! Либо мои демонические способности немертвой убеждать срабатывали, либо она просто была любопытным ребенком и гадала, как выглядит бар изнутри. — Может, только взглянем по-быстрому…

Я притормозила и крутанула руль влево.

— Ух ты, — вытаращила глаза Лора, — Это здесь? Как мило!

"Этим" было здание из бурого песчаника, за которым велся хороший уход; вообще, место выглядело как жилой дом. Теперь, когда я знала, что это был вампирский бар, я понимала: чем безобиднее окружение, тем лучше.

— Я припаркуюсь у главного входа, — сказала я и дернула ручной тормоз. Никому не удастся отбуксировать мою машину в этом районе.

Я вошла, Лора за мной по пятам, и была немного расстроена, увидев, как пусто было в баре. Конечно, еще рано — всего семь тридцать вечера — но все же. Кроме двух вампирш-официанток и Неправильного Прикуса за стойкой, здесь больше никого не было.

— Как бизнес? — пыталась пошутить я, когда Неправильный Прикус вышел из-за стойки бара поприветствовать нас.

— Так же, Вели…

— Это моя сестра Лора, — перебила я, — Можешь называть ее просто Лора. Лора, это… — я вдруг поняла, что снова забыла его имя. — Этот парень приглядывает за баром, когда меня нет.

— Клаус, мэм. — Он наклонился над ее белой ручкой, а когда поднял на нее взгляд, показались пугающие своим видом белки его глаз. Ощущение было, будто смотришь в лицо покойнику. — Очарован.

Лора, слава Богу, не заметила всю эту жуткость Клауса. И более того — она оказалась невосприимчивой к его очарованию. Конечно, не был он таким уж очаровательным, но все же…

— Привет, — ответила сестра, пожимая ему руку. — Очень приятно познакомиться.

Я практически оттащила ее от Неправильного Прикуса, который выглядел так, словно все его новогодние желания только что исполнились. О чем я только думала, приводя миленькую добренькую сестричку в вампирский бар? Конечно, я была тут главной кровопийцей, и ей не угрожала опасность, но все равно. Показывать ее Клаусу и мрачному рабочему персоналу… Я сошла с ума.

— А, Лора.

Я резко обернулась и увидела Синклера, угрожающе смотревшему на нас словно большая черная птица на свою добычу.

— Элизабет, — бросил он, очевидно едва заметив меня. По крайней мере, хоть имя вспомнил.

— Привет еще раз, — отозвалась Лора, завороженная. А кто бы не был? Эти волосы, глаза, эти плечи…ням. Подумать только, все это время он принадлежал мне, и я потеряла все…переспав с ним. Наверное.

— А вы двое что здесь делаете? — поинтересовался Эрик, с легким осуждением в его звучном голосе. Я поняла, что "вы двое" означало "Лора". Я не собиралась объяснять, что отчаяние и одиночество опять заставили меня поступить по-дурацки. Так что я сделала так, как обычно в таких случаях.

— Почему бы тебе хоть раз заняться своим поганым делом?? — сорвалась я. — Если я хочу привести сестру туда, где я веду дела, это мое чертово дело, а не твое дело. — не перегнула ли я палку со словом "дело"? Ну и хрен с ним. — Так что не лезь не в свое дело.

— Бетси, — ужаснулась Лора.

— Тихо ты, — лекции от отпрыска Сатаны и Мисс Добрячки 2005 — это последнее, что мне было нужно.

— Ей не положено здесь находиться и ты это знаешь. О чем ты думала?

— О том, что это не твое дело? — и перестань следить за моей сестрой!

— Думаю, мне нужно ехать домой. — чопорно сказала Лора. Я открыла рот, но Синклер опередил меня.

— Позволь проводить тебя до дома, Лора, — откликнулся он, предлагая ей руку.

— Ох…Что ж… — она взглянула на меня — спрашивая одобрения или помощи, не совсем понятно. А я пожала плечами.

— Ну, тогда хорошо. Очень мило с твоей стороны.

— Мне будет приятно это сделать.

Они вышли.

И все. Моя жизнь официально стала отвратительной. Хуже, чем отвратительной. Я бы спрыгнула с обрыва, но знала, что выживу.

— Плесни-ка мне Дьюарс (скотч-виски — прим. пер.), — приказала я Клаусу.

— Не могу, — самодовольно ухмыляясь, ответил он. — Вы не оплатили счет за алкоголь, он закончился.

Конечно закончился.

Я поехала домой в состоянии абсолютной депрессии.

Глава 24

Но не успела я миновать стеклянную дверь, как зазвонил мой сотовый. Джессика? Я выкопала его из сумки.

— Алло? Джесс? Алло?

— Привет, Бетси. Это я, Ник. Берри, — добавил он, как будто я могла забыть. Ник работал копом в Минеаполисе.

— О, привет, — я была разочарована, но старалась этого не показывать. — Кто умер на этот раз? — пошутила я.

— Несколько человек, но я звоню не поэтому. Послушай, я еще не видел твою новую берлогу, а у меня как раз выходной. Вот я и подумал, может я заскочу и поприветствую тебя.

— О. Слушай, я буду рада тебя видеть, но почему сейчас?

— Ну… — на заднем плане я услышала странный звук, и поняла что он жует Милки Вей. Ник не любил пончики. — Может это прозвучит немного странно, но последнее время я не могу выкинуть тебя из головы. Я имею ввиду, ты должна признать, что все что случилось прошлой весной, когда ты чуть не умерла, а затем эти фальшивые похороны и все остальное…

— Да уж прошлая весна была просто сумасшедшим домом.

— И еще все эти тела этим летом, я думаю, что убийца переехал, так как уже три месяца ничего подобного не случалось, но ты была в центре всего происходящего и на этот раз… и… я не знаю. Я просто подумал, что было бы неплохо заехать и увидеться.

— Ну, конечно, — ага, милости прошу ко мне. На самом деле последнее, что мне надо было так это коп, который знал меня при жизни, сующий нос в вампирские дела, но я не могла отказать ему, не возбуждая подозрений. — Я уже еду домой. Думаю, что нет смысла говорить тебе адрес судя по твоей осведомленности.

— Увидимся в восемь, — подтвердил он.

Я поспешила в особняк, чтобы успеть прибраться, но затем поняла, что команда Джессики для помощи по дому (повар, садовник, парень в гараже, парень на нижнем этаже, дама на верхнем этаже, дама с растениями) успели раньше меня. Дом был совсем недавно безукоризненно вымыт. Машины Марка не было, не автомобиль Джессики стоял в гараже, поэтому я поднялась по ступенькам и постучалась в ее дверь.

— Джесс? Детектив Ник придет поиграть в Welcome Wagon (традиция в некоторых штатах, когда люди приходят с подарками, поприветствовать новых соседей или поздравить с переездом), что со всем не ко времени, нет, серьезно, а когда вообще подходящее время для визита копа? Когда ты не вампир, — сама себе ответила я. — В любом случае, если ты захочешь спуститься вниз, мы будем в… — где? В зоне свободной от вампиров? — в одной из гостиных, я думаю.

Я спустилась в подвал и нашла Тину сидящую на почтительном благоразумном расстоянии от Джорджа, карябая какие-то надписи, пока он вязал крючком бесконечную веревку солнечного желтого цвета. Он трудился где-то в тридцати футах от меня, поэтому даже головы не поднял, когда я завопила.

— Ты дала ему крючок? — я услышала, как подъехала машина и не стала ждать, пока Тина ответит. В конце концов, Джордж был при деле.

Ник ждал у двери, и вспоминая старое, я провела его по дому. Поболтав, мы остановились мы в небольшой гостиной напротив фойе.

— Это место просто потрясающее, — сказал он, уставившись на меня. Как всегда на него было приятно смотреть. Моего роста, блондин, широкоплечий, загорелый. Оооох, загар! Было так приятно смотреть на кого-то с здоровым румянцем на щеках. — Ты и Джессика действительно не бедствуете.

— Ха! — ответила я, — за все платит Джесс.

— Ну, да, — он по-мальчишечьи усмехнулся, — я так и понял. А ты уже нашла работу? Хотя думаю, тебе она и не нужна… — он показал на комнату.

Мне на самом деле не нужна была работа, так как у меня были обязанности королевы, но этого я ему говорить не собиралась. Также я не собиралась говорить ему о «Скрежете». Я не могла доказать ни одному живому, что я владею ей по закону. И я была абсолютно уверена, что мне не нужен коп, вынюхивающий информацию об этом деле.

Ник был не просто коп. Он знал меня при жизни, и хуже того, он попал под мои вампирские чары, когда я умерла. Синклер заставил Ника забыть большую часть того, что происходило прошлой весной. Но это все еще беспокоило меня, так как мы не знали как много он помнит, или вдруг чары Синклера перестанут действовать.

— Ты отлично выглядишь, — сказала я, меняя тему разговора, — ты так загорел! Куда ты ездил?

— Я только что вернулся с Больших Каймановых островов. Я с несколькими парнями откладывали деньги на это путешествие почти полтора года. Но на самом деле если едешь не один, то выходит не так дорого. Вообще-то именно поэтому я и здесь.

— Я не смогу поехать с тобой на Каймановы Острова, — пошутила я. Я не собиралась проверять свою способность ходить при солнце.

— Нет, нет, — конечно, нет, зачем здоровому полному жизни мужчине встречаться с трупом, у которого плохо накрашены ногти.

— Просто один из наших парней, подыскивал себе клуб А.А.(анонимных алкоголиков), а я знал со слов брата, что есть один неплохой на… 494? Во всяком случае…

— Ты был там тем вечером, когда я приходила, — сказала я с нехорошим предчувствием. То, каким образом Ник снова вошел в мою жизнь, было так странно. Ну каковы были шансы, что он окажется там?

— Ну… да. И это конечно совсем не мое дело…

— Одна из букв в названии обозначает Анонимных, — подчеркнула я.

— Да, я знаю. Несколько лет назад мой брат прошел все двенадцать стадий. Я простою… думаю, я был удивлен, увидев тебя там, — запинаясь, закончил он.

Он был удивлен! Ну почему мне всегда так везет?

— Ну, это не то, о чем бы мне хотелось разговаривать, — я в принципе сказала правду.

— Да, да, конечно, — быстро проговорил он, — я понимаю. Я просто хотел, чтобы ты знала… ну, иногда об этом сложно говорить. Кажется, будто никто не сможет тебя понять, так ведь?

— Точно, — сказала я, абсолютную правду.

— Поэтому, я просто хотел, чтобы ты знала, что если ты когда-нибудь захочешь… ну ты понимаешь, просто поговорить… — он запнулся и улыбнулся мне, благодаря чему в уголках его глаз собрались мелкие морщинки и он выглядел очень дружелюбно.

Я чуть не прослезилась, это было так здорово, когда есть кто-то, кто хорошо к тебе относится, и кому есть дело до моих проблем. Хотя нет, это не совсем справедливо — Лаура тоже была милой, и Джессике было дело до моих проблем, пока я не обидела ее. Лаура была не виновата в том, что ею заинтересовался Синклер. А кто бы не заинтересовался? И Синклер был не виноват в том, что он так поступал, я слишком много раз его отталкивала.

Бедный Ник ни о чем не догадывался, он ему было не все равно. И это много для меня значило.

— Это очень мило с твоей стороны. Я правда ценю это, — мы сидели напротив друг друга на диванчике персикового цвета, и он помаленьку придвигался ко мне. Может ему просто неудобно сиделось?

— Обещаю, я этого не забуду. Но я на самом деле не хочу говорить о своих дурацких проблемах прямо сейчас, — о своих невероятно обидных, глупых, дурацких проблемах.

— Я просто хотел…чтобы ты знала, — вздохнул он, а затем поцеловал меня.

Оу, охх! Нет, фуу! Нет, уфф! Я позволила ему продолжать пару секунд, наслаждаясь чувством теплых губ на моих холодных. Я слышала его пульс, стучащий у меня в ушах. От него пахло шоколадом и хлопком.

На самом деле это было даже приятно. Я ему нравилась. Конечно, с тех пор как я умерла, он находит меня более привлекательной, но я старалась не пускать в ход это преимущество. Ну, кроме того раза, о котором Ник ничего не помнит. В этом я уверена. Но в любом случае… не стоит испытывать свои чары на невинном полицейском.

Хотя я бы могла сделать это без особого труда. Он был таким милым, таким симпатичным, искренним… и, раз он работает в полиции, он мог бы быть очень удобен. Я могла бы…могла бы…

Возьми его.

Я могла бы избавиться от этой назойливой жажды в один момент, вот, что я могла бы. Я могла бы…

Чего ты ждешь?

… получить немного счастья, немного тепла, чувствовать себя необходимой, желанной, чувствовать, что тебя хотят коснуться.

Это было бы просто.

Я дернулась назад, отпихнув Ника на пол. Это было бы просто. Чертовски просто. Поэтому я и не могла этого сделать.

Разве единственное, что я узнала, прочитав Книгу, так это как стать пакостным вампиром? Или обидев Джессику, сделала вывод, что теперь могу получать все что угодно по первому желанию? Разве так меня воспитывала мама? Разве такой Королевой Мертвых я хотела быть?

— Боже, мне жаль, — Ник сказал, сидя на полу, по-видимому, упуская из виду то, что это я швырнула его на задницу. Его лицо было красным от смущения, — Мне правда очень жаль, Бетси.

— Нет, нет, это моя вина! — выкрикнула я, заглушая его пульс, звучащий у меня в голове, что насторожило его. Я понизила голос.

— Извини, это моя вина, — так и было на самом деле. Ник и понятия не имел, почему он находил меня привлекательной. Господь свидетель, порой это и для меня самой загадка.

— Еще раз извини. Тебе лучше уйти, — я подняла его на ноги и проводила до двери, не слушая его протесты и извинения, — спасибо, что заехал. Была рада с тобой повидаться. Пока.

Я захлопнула за ним дверь и прислонилась к ней, закрыв глаза. Я все еще слышала его пульс, хотя может это просто мое воображение.

Я услышала какой-то звук прямо рядом с собой.

— Твое свидание уже закончилось?

Я распахнула глаза. Синклер стоял слева у дверного проема, было очевидно, что он пришел из дома, а не с улицы.

— Это было…

— Я знаю.

— Он думает…

— Я знаю.

— Но теперь он уезжает, я…

— Да, я думаю, ты позаботилась об этом. Хорошая работа, — холодно сказал он.

— Я не…

— Я понимаю. Последнее, что тебе…нам сейчас надо, так это коп, снующий поблизости. И самый быстрый способ избавиться от него… — Синклер пожал плечами, — что ж, ты сделала то, что должна была.

— Эрик…

— Я оставлю тебя наедине. О, я с Лаурой собираюсь завтра вечером выпить кофе. Тебе идти не обязательно.

Он повернулся и ушел.

Глава 25

Я пнула дверь моей спальни так сильно, что моя нога застряла в двери, я мне пришлось несколько секунд торчать в коридоре, пытаясь освободить свою лодыжку. Наконец-то я ввалилась в комнату, стянула с ног свои балетки от Беверли Фелдман, и отбросила их подальше к стене. Кожа могла поцарапаться, но мне было плевать.

Именно так.

— Мне насрать! — выкрикнула я, — это несправедливо! Это несправедливо! Я все сделала правильно, я отделалась от Ника! Я могла запросто его отыметь, но я выбрала иной путь, и все ради чего? Чтобы из-за этого придурка я чувствовала себя только хуже? Чувствовала себя еще более одинокой?

Я срывала с себя одежду как сумасшедшая, ища свою пижаму, и шатаясь по комнате словно пьяница.

Я подобрала свои Фелдманы из угла и пошла отнести их на свое место, но закончилось все тем, что я рухнула на пол своей гардеробной и разрыдалась. Я прижала туфли к своей (голой) груди и (голая) свернулась калачиком. Наверняка, слезы капали прямо на мои Маноло, но мне было все равно.

— Бетси?

Я не обратила внимания и заплакала еще сильней. Из-за этого Ада, что творился в последнее время, я была совсем не в настроении. Что там еще может быть? Тина, пришла сказать, что Джордж связал веревочную лестницу и планирует побег? Или Анти, чтобы сказать, что у нее будут близнецы? А может цветочница, чтобы сообщить, что все растения умерли так же как и я?

— Милая, почему ты голая плачешь у себя в шкафу?

Я с усилием открыла один глаз. Джессика уставилась в шкаф, на ее (ушибленном) лице было обеспокоенное выражение.

— Уходи, — прорыдала я, — уходи, ты все еще меня ненавидишь, я это знаю.

— О, заткнись, конечно же нет, — она зашла в гардеробную, отодвинула одежду в сторону, осторожно отодвинула туфли и села скрестив ноги напротив меня, — ну, хватит, в чем дело, что не так?

— Все!

— Ладно, но постарайся поконкретней.

— Синклер меня больше не любит. Я готова поспорить, что он уже даже королем не хочет быть. И также спорим, что он жалеет, что вообще втянул меня во все это дерьмо. Теперь он сохнет по моей сестре. Моей сестре! Которая дочь дьявола, но и это еще не самое плохое.

— А что же самое плохое, милая?

— Всем нравится Лаура, вот в чем дело.

— Ты тоже всем нравишься. Еще до твоей смерти ты обладала этаким обаянием.

— Да, но у Лауры его гораздо больше. Из-за нее я выгляжу как Саддам Хуссейн. Я имею ввиду, что никто не может противостоять ее обаянию.

— Я уверена, что это не…

— Лаура нравится Анти!

— Ого.

— Она и мой отец продолжают портить мне жизнь… это была самая длинная вечеринка в честь будущего ребенка. И у меня неприятности в клубе. И Лаура, она… она милая, но это не ты. И кроме того, я могла бы заняться сексом с Ником, я ему на самом деле нравлюсь, но я люблю Синклера и услала его прочь, а Синклеру нет до этого дела и… и… О, Боже!

— Эммм, — Джессика явно пыталась подобрать слова.

— О, Боже! Я ЛЮБЛЮ Синклера! Я люблю его! Его! Этого… этого заносчивого, трусливого, великолепного, потрясающего…трусливого…

— Ну, конечно же, ты его любишь.

— Вот видишь, а об этом мне стоило бы узнать пораньше, — и я заплакала еще сильней.

Джессика гладила меня по спине.

— Ну, хватит, Бетси, в глубине души, ты давно знала, что любишь его. Будто бы кто-нибудь смог переехать в твой дом, если бы этого действительно не хотела, и ты бы приняла все это просто от какого-то парня. Или спала бы просто с каким-то парнем.

— Но он такой придурок.

— Милая, иногда с тобой тоже бывает нелегко, — она ухмыльнулась и показала на свои черные глаза, — и я говорю это не только потому, что потеряла твой DVD с четвертым сезоном Симпсонов.

— Джесс… Мне очень жаль… я себя отвратительно чувствую… — я показала на свою наготу, шкаф, красные глаза.

— Я знаю, Бетси, — она наклонилась и поцеловала меня прямо в висок, — мне просто надо было подуться, ты знаешь, отойти от событий последних дней. Сразу после случившегося я знала, что ты сожалеешь.

— Да, так и было, так и было! Я чувствовала себя мертвым дерьмом собачьим. Это была поистине худшая неделя.

— Честно говоря, единственная причина, по которой я решила тебя простить, потому что мне до смерти хочется встретиться с дочерью дьявола.

— О, Боже, да она такая скучная, — я села и вытерла мои сухие (да, больше я не плачу как нормальный человек) глаза, — то есть, она очень милая. Не пойми меня неправильно она настоящая душка. Она тебе понравится, но…

— Но она не Королева вампиров.

— В последние дни не очень-то по-королевски я себя вела.

— Это не правда. Ты читала Книгу, что узнать больше о себе, об угрозе миру — твоей сестре. Ты выследила ее и была готова биться, пока не узнала какая она милая. И ты помогаешь Джорджу.

— Ты слушала-таки детскую рацию!

— Шутишь? Она была включена двадцать четыре часа в сутки. Я боялась заснуть, не хотела ничего упустить.

— Все так запутано.

— Даже больше обычного, — согласилась она.

— Что мне делать?

— Ну, милая, послать Ника подальше было хорошим началом. Это на самом деле очень много значит, если подумать.

— О, я знаю, — горячо подтвердила я. Даже если она бы сказала, что мне надо переспать с посыльным, я бы и то согласилась с ней. Я была так счастлива, что она снова со мной разговаривает. — Ээээ… когда ты говоришь, что это много значит…

Она округлила глаза, а затем как обычно мне все объяснила.

— Ты отделалась от Ника, потому что ты не хотела причинить ему боль или воспользоваться им. И это именно ты… такая, какой была всегда. Многое изменилось, но только не это.

— Ты абсолютно права.

— Ага, я небо желтое, Ант просто не понятая женщина, а Девид Ивинс (знаменитый дизайнер обуви) просто любитель.

— Ну, не будь противной.

— Ну я собираюсь извлечь из всего этого максимум пользы. А Синклер не любит твою сестру.

— Еще нет, — мрачно сказала я, — но дай ему время.

— Слушай, я уверена, она интересует его…

— Подожди, пока ты не увидишь ее, просто подожди.

— Как будто на него и так не кидаются киски из всех проезжающих мимо машин.

— Ну и картинку ты описала.

— Ох, я просто говорю, что этот мужчина может найти себе любую, но он хочет тебя.

— Нет, он…

— Чтобы ты не сделала с ним, прочитав книгу, — думаю, что пока она рассуждала об этом, она и сама не замечала, что трогает свои шрамы, — не изменит его чувств. Я говорю тебе, и говорила тебе раньше, этот парень сходит по тебе с ума с самого начала. Он так холодно с тобой обращается, потому что ты задела его чувства. Если бы ты была ему безразлична, то он бы просто трахался с тобой без лишних разговоров, ты так не думаешь?

— Я тоже так думала, — признала я, — но он не был счастлив, когда я занялась с ним сексом, а взял и обиделся. Я не смогла понять, почему он повел себя так странно, а теперь уде слишком поздно. Я так долго отталкивала его, что он сдался.

— Так долго? Да ты стала вампиром всего шесть месяцев назад, Бетс. Для него это ничто, как бейсбольный сезон. Как я уже сказала, конечно, он интересуется твоей сестрой. Но ведь она дочь дьявола! А он король вампиров. Поэтому, понятное дело, он хочет, ну ты понимаешь, разобраться во всем. Он поступает как обычно в такой ситуации, ну, как Синклер.

— Но они просто созданы друг для друга. Он просто неземной любовник, а ей суждено покорить мир.

— Да, она бы была ему подходящей парой, — признала Джессика.

— Любой бы подошел и был бы лучше меня.

— Ладно, хватит уже. Эта Книга еще ни разу не ошиблась …

— В Книге было сказано, что мы просто будем править вместе, там не было сказано, что мы будем жить долго и счастливо. Великое множество королей и королев правили вместе, при этом ненавидя друг друга, — я изучала историю Европы. С точки зрения истории брак Дианы и Чарлза дал трещину задолго до ее смерти. — Если бы ты только слышала как отвратительно он себя вел, нет, не просто отвратительно, а так как будто ему вообще на меня совершенно наплевать.

— Я слышала. Как раз хотела сказать тебя, что я в это время спустилась в низ, чтобы оставить чек для Кети…

— Женщины, что прибирает наверху?

— Нет, той, что занимается растениями.

— Джесс, ты не должна платить кому-то, чтобы он просто поливал растения. В этом доме живут пять человек, в самом-то деле! Я уверена, мы сможем это как-то решить и без…

— Как бы то ни было, но я вроде как подслушала вашу задушевную беседу с Ником. А потом подслушала тебя и Синклера. Он говорил очень холодно, — добавила она, взглянув на меня с сочувствием, — я уверена, что еще не все потеряно. Но тебе придется потрудиться.

Я старалась окончательно не расклеиться, от того привычного чувства комфорта, что от нее исходило.

— Послушай, это я все натворила, так? Это я уже поняла. Но тогда я не могла придумать как с ним помириться, я думала, что у меня есть проблемы и поважнее. Поэтому я просто постаралась не думать об этом, пока не стало слишком поздно, — я покачала головой, — я принимала как должное, что он всегда будет поблизости, чтобы можно было на него накричать, ну ты понимаешь. И, конечно же, я ошибалась. Никто не будет вечно с этим мириться.

— Ладно, послушай. Отвлекись на минутку от Синклера. Дай ему время, пока он отойдет. Бетси, ты сможешь это исправить.

— Не думаю, что все так просто как ты…

— Я и не говорю, что это просто, я говорю, что это поправимо. И даже если ты не сможешь все вернуть, ты не будешь сидеть голая в своем шкафу и лить слезы. Да ладно, ну в самом-то деле сидеть и рыдать в шкафу? Милая, ты Королева вампиров. Поэтому подними свой большой белый зад с пола, оденься и иди, надери парочку бессмертных задниц. Даже перед тем как умереть, ты никогда не позволяла так с собой обращаться. Поэтому иди и все исправь.

— Ты права! Ну, кроме того, что ты сказала о моей заднице, — я поднялась на ноги и сжала кулаки. Я страшна в гневе (даже голая)! Джессика права, да они хоть представляют, с кем имеют дело? — Ты абсолютно права. Я решила дать не давить на них, и все ради чего? Все, пусть забудут прошлое!

— Точно!

— Я поставлю их на место, вот что я намерена делать!

— Правильно! Так держать моя девочка!

Я проверила свои часы, единственное, что было на мне надето (ну, если конечно подводка для глаз не считается).

— И я скажу тебе, что нам надо сделать в первую очередь.

— Помимо того, что надеть трусы?

— А, да точно, помимо.

Глава 26

— Ты действительно собираешься это сделать?

— Еще как, будь уверена!

— Но ведь на самом деле не она виновата во всех твоих проблемах.

— Нет, — согласилась я, — но она опасна. Она просто так лежит в библиотеке, и кто-нибудь может заглянуть туда и прочесть ее.

— Но ведь ее невозможно будет восстановить.

— Ага, как и нацистский режим. Кроме того, я обещала маме, что не сожгу ее, — мы стояли на одном из тех больших мостов, что соединяют центр Минеаполиса с его предместьями, и громко разговаривали, чтобы перекрыть шум трафика. Было прохладно, около сорока градусов (по фаренгейту), но я была так взбудоражена, что даже не замечала этого. — Поэтому ей предстоит покоиться с рыбами.

Я оттолкнулась, и Книга Мертвых полетела вниз, все ниже и ниже (это был высокий мост), пока не погрузилась в мутные воды.

— Ха, — сказала Джессика, после недолгого молчания, пока она наблюдала, как книга погружается в воду без единого всплеска, — Я думала, что она не утонет, а будет «дрейфовать по волнам чистого зла» ну или как-то так.

— Она сделана из кожи, а не из Gore-Tex (водонепроницаемый и дышащий материал), — я потерла свои холодные руки, — Ох, ну какое же это облегчение, а? Мне надо было сделать это давным-давно.

— Да, ты права, — Джессика застегнула свое пальто, — что теперь?

— Я не знаю, но должно быть что-нибудь, ну ты понимаешь, последствия.

— О, здорово.

— И держись подальше от подвала.

— Я не думаю, что Джордж сможет повредить мне. Во всяком случае не на полный желудок.

— Все равно.

— Не беспокойся. Одного нападения вампира в неделю мне достаточно.

У меня не было много времени на то, чтобы внести изменения в свою жизнь, я проговорила с Джессикой несколько часов, затем уничтожила бесценный артефакт, и это хорошенько меня развеселило. Но после того как я проспала весь день, я встала около шести, готовая надрать несколько зарвавшихся вампирских задниц. Итак, первая остановка — «Скрежет».

По дороге к машине, я подумала, не пойти ли разыскать Эрика и сделать что-нибудь неприличное, вроде признаться ему в любви, но потом выбросила это из головы. Я не была уверена, что это что-нибудь изменит. Последнее, чего бы мне хотелось, так это быть кому-то обузой. А если он не чувствует тоже самое — будет только хуже, если он был в меня влюблен, но это прошло, я собираюсь вести себя с ним подобно Скарлет О’Хара — «Куда мне идти? Что мне делать?»

Но теперь хотя бы я знала это точно. Это было такое облегчение, когда все абсолютно ясно, что не стоит рыться в глубинах своего подсознания и выяснять свои чувства. Но осознание, ну, ладно, признание того факта, что я люблю Синклера, еще ничего не решало. В моей жизни было столько неразберихи, поэтому то, что я его люблю, не решало всех моих проблем волшебным образом, не делало все прекрасным и идеальным. На самом деле, это делало все только хуже.

Если взять все плохое, что происходило в моей жизни, то это будет — «Я расстроена, что Эрик обманул меня и сделал себя королем» или «Я расстроена, что Эрик не рассказал мне про мою сестру и Сатану», а теперь это «и я люблю Эрика Синклера» все только запутывало. Вот так ирония — в списке моих неприятностей стоит моя любовь к нему.

Ну, ладно, время действовать! Я покончила с рыданиями в шкафу, спасибо, хватит. Я буду хозяйкой — королевой, если хотите — это моя судьбы!

Итак, я отправилась в «Скрежет». Я знала, что это место может приносить деньги. Мне просто надо сделать понедельник днем Маргариты.

Я кружила по стоянке, пытаясь отыскать парковочное место, наверное, целых полчаса, а потом мне надоело и я поставила машину на место для инвалидов недалеко от рядом стоящей многоэтажки. Я чувствовала угрызения совести, но пересилила себя, в самом деле, быть мертвой это можно сказать быть инвалидом. В миллионный раз я напомнила себе, что надо сделать парковку напротив входа.

Я вломилась в двери и оказалась в практически пустом (черт, и это вечером в пятницу!) баре.

— Хорошо, все слушаем меня! — начала я, но меня прервал Клаус.

— О, как хорошо, что вы решили заскочить, — усмехнулся он.

— Ладно, ладно, у меня было чем заняться.

— Кроме как быть королевой.

— Ну, да. То есть нет! Все просто достаточно запутано… — я прервалась. Почему я должна была оправдываться перед этими придурками? Это не было предусмотрено в моем плане. — Послушайте, теперь здесь все изменится.

— Насчет этого вы правы, — вампирша, которую я не знала, встала со своего стула у барной стойки.

— Разве я к тебе обращаюсь?

— Отныне работники «Скрежета» официально бастуют, — объявил Клаус. Он посмотрел на свои часы. — Итак, отчет пошел с 18:59.

— Что вы делаете?!

— Бастуем.

Я не сразу смогла это переварить.

— Что вы делаете?

— Мы организовали свой проф. союз, — продолжал он, — мы требуем надлежащих условий для работы.

— И каковы же будут надлежащие условия? — у меня было ужасное подозрения о чем шла речь.

— Нам нужно, чтобы сюда пускали овец, и мы хотим иметь возможность пить из кровь прямо на танцполе…

— И в баре, — сказал другой вампир. Бледный брюнет в джинсовой куртке, он сидел напротив женщины, что заговорила ранее.

— Правильно, и в баре… — Неправильный Прикус продолжал перечислять требования, загибая свои длинные тонкие (хрусть, хрусть) пальцы, — и если с овцами возникнут трудности или в бар забредет какой-нибудь человек, мы хотим иметь возможность повеселиться…

— Убить его, — прояснила я.

— Именно. А также мы хотим страховку у зубного врача.

— Правда? — удивилась я.

— Нет, — он неприятно улыбнулся, — последнее, было просто шуткой.

— Да это все просто сплошная шутка. Вы ребята психи, если всерьез думаете, что я позволю вам хоть что-нибудь из перечисленного. И в случае если вы еще не поняли, то сообщаю, то теперь после Ностро, мы должны быть более дружелюбным народом.

— Ты что вырвешь наши клыки, — прошипел он.

— Я просто хочу, чтобы вы вели себя достойно! — мы стояли нос к носу, — Да что с вами такое? Если вы мертвы, это что значит, вы должны быть засранцами?

— Мы не должны, — признала женщина у барной стойки, — нам это просто нравится. И ты не сможешь изменить сотни лет эволюции.

— Еще как смогу. Это ваше «мы будем это делать, потому что мы можем» меня не волнует. Итак, что касается забастовки — вы не бастуете, вы уволены. Я смогу найти кого-нибудь для работы. Вам не нравится условия работы? Тогда отвалите и сдохните! Еще раз.

— Это ваш последний шанс изменить ваше мнение, — сказал парень в джинсовом. Как будто меня может напугать тот, кто носит подделку под Томми Хильфингера (известный дизайнер).

— Нет, это ваш последний шанс.

— К счастью, — сказал Клаус, — нам он не нужен.

Другой вампир вошел через заднюю дверь, ведя…ого… Лауру. Он зажал горсть ее светлых волос в кулаке, и ее обе ее руки лежали на его, она спотыкалась, стараясь не упасть.

— Сюрприз, — сказала она, пытаясь улыбнуться.

Глава 27

— Мошенники, — закричала я.

— Мы были так счастливы, познакомиться с вашей сестрой.

— Да уж, надо думать. Вы настоящие мошенники.

— Эрик отменил нашу встречу, — сказала она, — и у меня был свободный вечер, поэтому я решила зайти и увидеться с тобой.

— Следующий раз сначала позвони.

— Я так и поняла, — ответила она.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал это засранец, — и это такая редкость, когда у вампира есть живые родственники. А еще когда один из них идет к нам прямо в руки…

— Точно! Редкость. Вы не думаете, что это странно? Ну, посмотрите какая она молоденькая. Она не моя пра-пра-правнучка, она моя сводная сестра. Разве это не говорит обо мне многое? Например, что вам не следует со мной связываться?

— Я так поняла, им не нравятся из условия работы, — услужливо подсказала Лаура, все еще сжимая руку вампира, — но это уж слишком.

— Может быть твоя мама могла бы нам помочь, — сказала я и решила подождать. Мы все ждали. Лаура выглядела озадаченной, а может она просто так выпучила глаза, не знаю. — Ну, ты понимаешь, твоя мама могла бы появиться и ну, понимаешь, помочь нам.

Ничего. Хммммм! Типично. Дьявола никогда нет поблизости, когда он тебе нужен.

— Поверьте, вы этого не хотите, — сказала я Клаусу, корове за барной стойкой и парню в Томми Хильфингере, — совершенно не хотите.

— Я думаю, она права, — сказала Лаура, стоя на носочках, — сначала вам надо было попробовать бастовать. А взятие заложника это мог быть второй вариант…или третий.

Вампир резко дернул ее за волосы, и она вскрикнула.

Я потерла глаза, должна признать, этого я не предусмотрела.

Что я должна теперь делать? Что если я солгу им и скажу, что они могут приводить их овец, и убийства — сделать акцию по вторникам — «убей одного и получи одного бесплатно», вызволит ли это Лауру, если я соглашусь? Может ли королева забрать назад свое слово? Другие вампиры могут перестать меня уважать… ну, еще меньше уважать.

— Прежде чем мы пойдем дальше, я хочу выяснить — а как вы думаете, что случилось с Моникой и Ностро?

— Тебе помог король.

— Ладно, ну и так, для протокола, вы сейчас здесь видите короля?

Клаус помедлил.

— Нет.

— Тогда мне лучше оставить в живых одного из вас. Я уже так устала от этого дерьма — «должно быть Синклер помог ей». Если кто-то из вас потом расскажет остальным, то мне это поможет.

— Ай! Это на самом деле больно, — сказала Лаура, когда вампир потянул ее за волосы, — может быть ты меня отпустишь?

— Заткнись, овца.

— Ты очень привязана вот к этому мужчине? — спросила Лаура.

— Да, я его даже никогда прежде не встречала.

— А, хорошо. Я очень, очень надеюсь, что это не произведет на тебя плохого впечатления.

— Чт… — только и успела сказать я, прежде чем увидела красновато-золотая искра воткнулась в живот вампира, и он рассеялся. Ну или испарился. Ну не знаю, как назвать, но он сделал это так быстро, что даже не успел закричать.

Закричала я. Да не очень по-королевски, надо признать. Но не могла ничего с собой поделать. Видите, в реальной жизни вампиры не исчезают, когда их убивают. Они не рассыпаются в прах или горят огнем, как от попадания солнечных лучей. И они не умирают, когда ты втыкаешь им что-то в живот.

Тебе надо вбить им в грудь кол и отрезать им голову, тогда они умрут навсегда. Тогда ни восстанут вновь. Ну, хотя я вообще-то однажды восстала, но это был особый случай.

Но если не принимать в расчет солнечный свет, то всегда остается тело, все равно, что бы ты не сделал.

Лаура стояла на месте, отбрасывая назад волосы правой рукой, а в левой держа… я думаю это был меч. Вот доказательство! Доказательство того, что она была исчадием ада — она была левша!

— Извини за это, — сказала она, — но я просто больше не могла стоять ни единой секунды, терпя его прикосновения. Фууу.

— Что это? — выдохнула я.

Она посмотрела на свой пламенеющий меч. Он сиял так сильно, что на него даже больно было смотреть.

— А это, — сказала она, как будто я спрашивала ее про новый браслет, — ну, я могу ковать оружие из адского огня.

— И с его помощью ты можешь убивать людей?

— Не людей, — услужливо объяснила она, — я буду рада просветить тебя попозже.

— Это… эээ… это ничего… ничего не меняет, — проговорил Клаус, он говорил так, будто старался, чтобы его не вырвало. Да, это чувство мне знакомо. — Мы все еще… все еще…эээ… требуем… требуем…

— Вы должны остановиться, — сказал Томми Хильфингер, — вы не сможете нас всех арррггххх, — он сказал «арррггххх» потому что в мгновение ока меч Лауры превратился в арбалет, и она выстрелила в него через всю комнату. Он испарился со вспышкой света, так же как и предыдущий вампир.

Она опустила арбалет и скромно опустила глазки. От чего она только выиграла. Она была так красива, просто как принцесса из сказки. Правда с оружием массового уничтожения вампиров.

— Ага! — радостно заголосила я, а как тебе это, а Клаус, мерзкая мышь? А? А?

— Ой, подожди-ка, — я повернулась к Лауре, — ты знаешь, что все мы вампиры?

— Конечно.

— И когда ты собиралась мне об этом сказать?

— Я ждала, когда ты мне об этом скажешь, — сказала она, и у нее еще хватило наглости говорить обиженным тоном.

— Но как ты узнала?

— Иногда, я просто… понимаю, что к чему. Думаю, у меня это от моей матери, — на ее лице было написано отвращение, как будто иметь что-то общее с матерью было неприятно.

— От матери.

— Дьявола, — еще больше отвращения.

— Ты знаешь, что твоя мать дьявол.

— Ее мать дьявол? — хрипло выдавила дама у стойки.

— И ты позволила мне взять тебя на вечеринку к Анти в честь ребенка и ничего не сказала? И принесла ей подарок? И съела два куска морковного кекса? — я старалась понять, что меня бесило больше: еще один вампирский переворот или то, что Лаура ничего не мне рассказала.

— Ну, а ты мне никогда не говорила, что ты королева вампиров, — запальчиво сказала она.

— Это совершенно разные вещи! — вскрикнула я.

— А я хотела получить возможность увидеть женщину, что вынашивала меня девять месяцев.

— А затем оставила тебя в приюте.

— Да, но если сравнивать с, ну, понимаешь, Сатаной, это не кажется таким уж ужасным. На самом деле, она довольно дружелюбна.

Тут меня проняло.

— Лаура, ты что не понимаешь, что это значит? Твоя мать Сатана!

— Конечно, я понимаю, что это значит. Кроме того, я не думаю, что твои родители в полной мере осознают, кто ты, — парировала она.

Я открыла рот, чтобы завопить, но меня прервали.

— Извините, — сказал Клаус обиженно, — но прямо сейчас у вас есть другие дела.

— Они не так интересны как это, приятель, — сказала я, вампиры всегда были подлыми и не приносили ничего хорошего, поэтому здесь ничего нового.

— Она слишком опасна, — сказала женщина у стойки, — чтобы позволить ей жить еще хоть пять минут.

— О ком из нас она говорит?

— А разве это имеет значение? — спросила Лаура.

Клаус сказал что-то на беглом французском, ну, я думаю, что это был французский. Дверь в задние комнаты распахнулась, также как и входная дверь, и внутрь повалили всякие официантки, бармены и вышибалы. Все они были бледными, нервными и злыми.

— Ну, насколько я могу судить, это не самый плохой план, что я слышала, — сказала Лаура, — но вы умрете, если попробуете напасть на нас всем скопом.

— Ты поняла, что он сказал?

— О, я хорошо подкована в языках.

— Сколько ты знаешь?

— Все.

Ну, конечно.

— Послушайте, она права. Может мы могли бы сесть и все обсудить как цивилизованные мертвецы и исчадия ада?

— Пожалуйста, не называй меня так.

— О, извини. И тогда, пожалуйста, не стреляй и не пронзай меня.

Лаура выглядела слегка подавленной.

— Я бы не сделала этого, Бетси.

— Извини еще раз.

— Ты не можешь… — сказал Клаус и бросился на меня. Ага! Снова этот старая уловка — «говори что-нибудь с нормальным лицом, а затем напади». К несчастью, это сработало. Он врезался прямо в меня, и мы покатились назад, ударяясь о стол. К моему огорчению, несколько вампиров поспешили ему на помошь.

— Важнее… этого… ничего… нет! — выкрикивал Клаус, останавливаясь на каждом слове и стукая меня головой об пол. Это было не трудно, так как обе его руки находились на моем горле. Парень был быстрым и сильным, и хватка у него была как у злой анаконды.

— Совсем наоборот, — пробулькала я, а затем вообще ничего не смогла сказать. Что он делает, он что душит уже мертвую девушку? Это не могло меня серьезно ранить, но раздражало.

— Должно быть, он очень разозлился, — подумала я.

Я ухватилась за его руки, чтобы отцепить его, но его хватка не слабела, под моими ногтями с него только сходила мертвая плоть. Фееее! Мне грозила смерть (снова) и меня снова обругали. Ох, это была моя самая ужасная неделя. Снова.

Глава 28

— Только не таким способом! — Вампир, с которым я не была знакома, орал на ухо Клаусу. — Мы не можем причинить вред королеве! Мы все договорились не вредить королеве!

Да — хотелось мне закричать, но не могла произнести ни слова. Я просто бросила одобрительный взгляд, все еще дергаясь в руках Клауса.

— Она не королева, — пробормотал он и двинул локтем назад прямо по горлу Здравомыслящего и Полезного Вампира. Это вроде не задело его, но заставило отпрянуть назад. Что даже лучше, так как это ослабило хватку Клауса. Мне удалось втиснуть руки между нами, оттолкнуть и одновременно ударить его. Он не слез, но отпустил меня.

— В такое время мне хочется произнести молитву, — сказала я, продолжая бить ногами и царапать ногтями насколько могла, пытаясь выбраться из-под него. Как будто снова танцевала на выпускном балу. — Господь — пастырь мой, я не хочу. И, Бог велик, Бог добр, давайте поблагодарим его за эту пищу. Иисус любит меня, я знаю, так говориться в Библии. — После этого Клаус закричал и ухватился за уши, когда я снова врезала ему, затем он наконец-то спрыгнул с меня. Я поднялась на локти и ликующе завершила. — И, Господи, благослови эту пищу!

Я была не сильна в Библейских стихах, но урон был нанесен. Здравомыслящий и Полезный Вампир уже бросился открывать дверь и лихорадочно жестикулировал другими, чтобы те следовали за ним. Кое-то так и поступил — я позже побеспокоюсь о них — но достаточно много осталось. Включая Клауса, которые все время пятился прямо к стойке бара, его лицо искажала ненависть и злость, а уши он по-прежнему закрывал руками.

Лаура еще слегка покашливала и обмахивала лицо рукой, а я заметила, что полдюжины или около того вампиров, которые ее окружали, сейчас исчезли. Испарились. Арбалет Лауры снова использовался как меч, она зажала оружие в руке и проткнула женщину (прежде «женщина у стойки бара») прямо в грудь. Пока-пока, надоедливая посетительница бара.

— Ха-ха! — заликовала я, тыкая пальцем. — Как на счет этого? А? А? Не рассчитывали, что она окажется дьявольским отрод… в смысле, дочерью дьявола, когда схватили ее, не так ли? — Другой вампир держал меня за волосы и тянул назад, но мне было наплевать. — Не так ли? — Я почти бредила из-за победы.

— Бетси… — все, что успела произнести моя замечательная, суперталантливая, мегакрутая сестренка, пока у нее снова не появилось куча забот. Я заметила, что в дополнение к отпадному адскому оружию, она была достойным соперником в рукопашном бою. За последние несколько лет, пока она заканчивала библейскую школу и работала добровольцем в церкви, продавая выпечку, она попутно получила один или парочку «черных поясов». Сейчас, если бы я могла заставить ее одеть что-нибудь приличное…

— Не переживай за меня, — крикнула я, хотя мой череп пульсировал от боли, как прогнивший зуб. — Все под контр…ууух!

— Закрой рот, сука! — зарычал кто-то.

— О, это ты закрой рот, — резко обернулась я. — У тебя имеется хоть какое-то представление о том, как часто это со мной случается? Это почти скучно. — И ужасающе. Но в основном скучно.

Еще двое (не то чтобы их тут много осталось, благодаря Лауре и их же трусости) двигались прямо на меня, и я услышала угрожающий скрежет отламываемой от стула ножки. Один крепко меня держал, зажав одной рукой рот, а другой вцепился в волосы. Держа меня достаточно неподвижно. Ну, кто-то над ним пошутил! Кол в груди со мной не пройдет, так-то вот. Конечно же, будет чертовски больно, и это порвет мою футболку, и если они захотят быть уверенными на 110 процентов и после этого еще снесут мне башку, могут нарисоваться проблемы. Я бы смогла купить новую футболку, но мне вроде как была нужна нынешняя голова.

Я открыла рот, чтобы помучить их новыми псалмами, когда Лаура подобралась к одному справа — удар, ура! Это было превосходно. Никогда бы не смогла описать, насколько круто это произошло, даже на тысячи страницах. С сияющими светлыми волосами и рассудительными ударами, в непонятного вида одежде она выглядела как ангел возмездия, а меч, один только своим видом уже причинявший боль, так замечательно смотрелся в ее руке.

Вампир слева внезапно исчез с поля зрения, послышался отвратительный треск, когда он ударился об стену. Очень любезно со стороны (я едва не задохнулась) Эрика Синклера. Он возник из ниоткуда, вероятно, проложив свой путь сквозь толпу бешенных бегущих вампиров, просто схватил первого попавшегося и отшвырнул. Вампир отскочил от стены и грохнулся на пол, и я смогла разглядеть место, где все его лицо впечаталось в бетон. Наихудшим было то, что это его не убило. Он беспомощно ползал по полу словно оглушенный таракан, пытаясь прикрепить свой нос назад.

— Вот, черт подери! — заорала я.

— Ух. — Лаура добавила.

— Убери от нее руки, — сказал Синклер парню, стоявшему за мной, — или они напишут целую книгу о том, что я с тобой сделаю.

Вампир так быстро отскочил, что вырвал клок моих волос. Я завизжала и избавилась от него.

Неожиданно, что удивительно, нас в «Скрежете» осталось только трое — двое вампиров подняли парня, которому уже необходимо новое лицо, и свалили.

О, погодите, четверо. Клаус был в углу, скаля зубы словно один из тех жалких псин, любящих облаять всех — от почтальона до дошкольника.

Синклер повернулся к нему, но я подняла руку:

— Ну, ну, здравствуй! Я позабочусь об этом. Восстаешь против меня, так? Формируешь шайку в моем клубе, да?

— Стыдно! — Добавила Лаура.

— Заткнись, дьявольская проститутка, — отозвался Клаус.

— Не смей так ее называть! — Возмущенно заорала я. — Она наиболее далека от этого понятия, чем кто-либо другой в этом мире. Ты просто сходишь с ума от ощущения неизбежной смерти.

Он зарычал на меня. Я бы испугалась, если бы прямо около моего плеча не стоял Эрик.

— Это еще не конец, Бетси.

— Превосходно, — сказала я. — Я бы также согласилась с «Ты еще не увидела моей смерти» и «Ты об этом еще пожалеешь». — Затем я подняла валявшуюся ножку от стула и вогнала ему в грудь. (Вы могли бы подумать, что раз уж это был вампирский бар, то там должны были быть металлические стулья). Саенара (япон. прощай), Мерзкий Кровосос.

В отличие от более зрелищных смертельных исходов в исполнении Лауры, вампир просто потерял равновесие, что еще глубже вонзило кол в его тело (ух!), и сейчас валялся там как огромный старый мертвый клоп.

Теперь, когда с этим было покончено, у меня было пару желаний. Одному я поддалась, бросилась к Лауре и обняла ее.

— Вау, Лаура, ты была великолепна! Мне так жаль, что я втянула тебя в эту резню, но вау! Как же круто ты смотрелась!

— Я надеюсь, ты не считаешь меня отвратительной, — она начала объясняться. — Насилие — неверное решение в большинстве случаев. Но они, казалось, не склонны вникать в суть, а я не хотела, чтобы ты пострадала.

— Ты не хотела, чтобы я пострадала? Лаура, ты невероятная! Как ты это делала? Как это становится то мечом, то арбалетом? Оно может быть еще чем-то? Это тебе мать дала?

Она засмеялась и превратила меч в небольшой круг так, что его рукоятка помещалась уже на ладошке, а не в кулаке, затем засунула возле правого бедра — ножны при этом она не носила. Меч просто исчез. При этом у меня осталось четкое ощущение, что он все еще при ней.

Погодите.

Я повернулась к Синклеру.

— А ты! Не то, что я не рада видеть тебя, но…

— Элизабет! — Я ойкнула и чуть не присела от крика; никогда не видела его таким взбешенным. Темные глаза превратились в узкие щелки, даже его волосы казались разозленными — они были взлохмачены, и я подавила желание разгладить их своими пальцами. Его белая рубашка расстегнута у горла, на нем не было носков и пальто. Он спешил.

— О чем ты только думала, затевая драку с двумя дюжинами вампиров?

— Не я начала, — возмущенно возразила я. Он держал меня за плечи, крепко впиваясь пальцами. — Я сказала им, что они не могут убивать людей, а потом они начали драку. Которая, к тому же, не была настолько невинной, как могло бы показаться.

— Тебя могли бы убить, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Ты больше никогда, никогда не должна так поступать.

— Но я ничего не делала, ай! — он дернул меня к себе и поцеловал, отлично пресекая мой протест. Я была удивлена этим (удивлена, что он абсолютно свихнулся), тупо стояла там некоторое время и отвечала на поцелуй. Затем удалось вырваться, ну по крайней мере, оторвать свои губы от его. Моя голова дернулась назад словно змеиная, но грудь все еще соприкасалась с ним.

— Стоп, стоп, стоп. Я, правда, очень рада тебя видеть. Но я сбита с толку.

Он ехидно усмехнулся.

— Итак, планета вернулась на свою ось.

— Не стоит беспокоиться о планете. — Я поддалась своим эмоциям, смогла высвободить руку и разгладила его волосы. — Я думала, ты подкатываешь к Лауре.

— Я встречался с ней, — ответил он растерянно.

— Да, но я предполагала, сам знаешь, после случившегося, после того, как у нас был секс…

— Дважды, — добавил он. Можно было подумать, что он едва сдерживает смех. — После того, как ты изнасиловала меня два раза. Ну, полтора.

— Э, да. Я подумала, что больше тебе не нравлюсь.

Он выглядел изумленным.

— Не нравишься?

— Ну, а потом Лаура, такая красивая и с такими классными сиськами.

— Спасибо, — отозвалась Лаура за барной стойкой, готовя себе Ширли Темпл (прим. коктейл).

— Ты так отвратительно вел себя со мной.

— Я был слегка сдержан, — согласился он, ослабив объятия. Не отпустил меня полностью, как я заметила.

— Слегка?

— Меня задело то, что ты занималась со мной любовью, потому что временно помешалась.

— Я ничего не слышу, — объявила Лаура, бросая вишенку в свой напиток. — просто представьте, что меня здесь нет.

И мы представили.

— Извини. Но я не хотела, чтобы ты думал, будто я хочу секса с тобой, только когда не в себе.

— Я так не думаю. Я склонен к мысли, что тобой двигало что-то большее, чем просто желание задеть меня. И, честно говоря, я бы никогда не смог бросить тебя. Ни в коем случае после того, как ты стала беззащитна перед Книгой. Я подумал — странно, что дитя дьявола раскрыло себя, стало так легко доступно, сразу после прочтения тобой Книги. Не люблю совпадения. Поэтому я решил выяснить как можно больше о ней.

— То есть это были, вроде как, деловые встречи? — Я стала чувствовать себя глупее обычного. Он так искренне на меня смотрел, и все еще не выпускал из объятий. Может, потому что я не просила его об этом.

— Ты не интересовался ею как, ну, девушкой?

— Я не могу быть с ним, — сказала Лаура, настолько возмущенная, что резко отодвинула свой напиток с громким ударом и всплеском. — Он вампир!

— Да и я не могу быть с ней, — согласился он, — потому что она не ты. О, и к твоему сведению, дорогая, — мягко добавил он, взглянув на нее, — однажды ты стала вампиром, и назад дороги нет.

— Фу! И Бетси. Не могу поверить, что ты подумала, будто я попытаюсь увести у тебя парня, — воскликнула она с упреком.

— Супруга, — поправил Синклер.

— Извините. Оба извините. Полагаю, я сделала весьма глупые выводы. — Я обняла его. — Никогда еще не была так счастлива из-за того, что ошиблась! Судя по моему опыту, ты можешь подумать…

Он отстранился и посмотрел на меня.

— Элизабет, даже если бы я тебя не боготворил, ты моя королева. Нам суждено быть вместе. Я понял это с того момента, как увидел тебя в склепе.

— Так романтично, — вздохнула Лаура, споласкивая свой стакан.

— Синклер, Эрик, — почему все наиболее значимые моменты моей жизни случаются при свидетелях? — Я… я тоже тебя обожаю. Ну, не знаю, обожаю ли. Это не совсем то слово, которое я бы использовала. Но я, я, — мне удалось выдавить это их себя. Боже, это было тяжело. — Я люблю тебя.

— Конечно же, любишь, — согласился он безо всякого удивления.

— Что? Я наконец-то призналась тебе в самом сокровенном, самом личном, а ты всего лишь: «Да, я уже в курсе»? Вот, вот почему ты меня бесишь! Вот почему мне тяжело с тобой общаться! Беру свои слова назад.

— Ты не можешь, — самодовольно сказал он.

— А вот и могу! И не смей меня снова целовать! — Заорала я, когда он наклонился вперед. — Почему тебе надо быть постоянно таким противным и самодовольным?

— Потому что не могу вести себя иначе, когда рядом ты.

Я немного успокоилась. Он все еще вел себя слишком высокомерно, но это было даже мило. Такой грозный, словно он владыка мира.

— Ну…ну, я полагаю, что не возьму слова назад. Не полностью.

— Конечно, не возьмешь.

Я чуть не зарычала:

— Думаю, я люблю тебя.

— А я тебя, милая Элизабет. Я обожаю тебя, моя любимая, дорогая и единственная.

Хорошо, теперь я полностью успокоилась: — Ну. Хорошо.

— Где эти гребаные салфетки? — Лаура всхлипывала за баром.

Он протянул руку и заправил локон моих волос за ухо.

— Ты носишь мое ожерелье.

Я дотронулась до маленькой платиновой туфельки, которую он подарил мне, вернувшись из Европы — неужели это было всего пару дней назад?

— Ну да, мне захотелось одеть его сегодня ночью, на удачу, понимаешь?

Он улыбнулся:

— Ты, правда, приревновала? Думала, что я обхаживаю Лауру?

— Может быть, чуток. Ты не смеешься, не так ли?

— Нет, нет. — Он подавил смех. — Мне жаль, что дал тебе повод сомневаться.

— О, будто ты не заметил, какая она красивая, — проворчала я.

— Она не ты, — просто ответил он, что было лестью и очень неосторожным шагом с его стороны.

— Эрик, что касается сомнений. — Я подбирала слова. Это был мой шанс. Возможно, единственный. Он всесильный король вампиров, но не телепат. — Я была бы более уверена в нас, то есть я имею ввиду, если бы мы, если бы ты и я, если бы мы поженились.

— Но мы и так супруги, — озадаченно сказал он.

— Не брак по Книге Мертвых. Настоящий брак, со священником, ну хорошо, с судьей, и с моей мамой, тортом, гимном, песнями, кольцом и танцами.

— О. — Он, вроде, выглядел испуганным. — Ну. Э. Я понимаю.

— Понимаешь? Сейчас? Почему не раньше? Это одна из вещей, на которую я постоянно жаловалась.

— Был бы вопрос — был бы ответ.

Я пропустила это мимо ушей.

— Послушай, я знаю, что это, возможно, надоедает, но я вроде как была втянула в эту всю супружескую канитель. Я знаю о тебе немного, у нас нет серьезных, целенаправленных отношений.

— Если быть честным, думаю, в большей степени это твоя вина, а не его, — Вмешалась Лаура, жуя оливки. Когда мы оба взглянули на нее, продолжила. — Извини, но такое впечатление у меня создалось.

— Неважно. Настоящая свадьба, в общем, мне бы очень понравилась.

— Но мы и так женаты. — Похоже, Синклер забеспокоился, действительно осознав мою основную проблему.

— Но я этого не чувствую.

— А настоящая, — уголки его рта опустились, как будто он разглядывал свежее собачье дерьмо, а не собирался жениться, — свадьба, помогла бы тебе это почувствовать?

— Абсолютно.

Он сжал мои руки.

— Ты настолько еще ребенок, — сказал он, пристально взглянув в мои глаза, — Что дух захватывает.

Я выдернула свои руки.

— О, заткнись. Тебе даже дышать не надо. Да или нет, старик?

Он вздохнул:

— Да.

Я была в шоке.

— Правда? Да? Ты сделаешь это?

— Конечно. Тебе надо было только спросить.

— Мне надо было всего лишь спросить? Видишь, в этом частично и есть проблема. Ты…

— Элизабет, дорогая. Заткнись. — И он снова поцеловал меня.

Глава 29

— Ты выходишь замуж! — У Марка отвисла челюсть. Мы сидели на кухне, пили горячий шоколад с тостами. Джессика сидела по другую сторону от Марка, а Тина и Синклер — справа от меня. Я вздохнула с радостью — наконец-то все возвращалось на свои места.

— Свадьба? Вампирская свадьба?

— Ты все о том же; похож на надоедливого попугая.

— Лучше будет провести церемонию в полночь, — ответил он.

— Да, наверное. Это отлично. Мы могли бы сделать что-то вроде полуночного оформления с розами в саду и кучей красных и белых цветов повсюду…. — Неужто Синклер вздрогнул?

Он изучал финансовые документы и не показывал вида, что обращает внимание, но я знала, черт возьми, что он вслушивался в каждое слово. Я прищурилась и начала было что-то говорить, но Тина перебила.

— Когда свадьба?

— Мы еще не решили. Я думала на Пасху, но, э, хорошо, возможно, следующей осенью.

— Осень — это хорошо, — отозвалась Джессика, — Нам понадобиться время, чтобы все распланировать. — Опять вздрагивание! Пока я смогла что-то сказать, она продолжила. — Но вы все еще будете жить тут, так? Тут куча комнат.

— Конечно, — рассеянно кивнул Синклер, переворачивая страницу. — Это наша штаб-квартира. Не вижу причин переезжать. Хотя, — добавил он, лукаво улыбнувшись. — тебе стоит отменить арендную плану в качестве свадебного подарка.

— Забудь об этом. — Джессика посмотрела на туфельку на моей цепочке и ухмыльнулась. — Ладно, может только на месяц.

— Мы можем вернуться к обсуждению смерти, предательства и прочих вещей? — Вмешался Марк. Он был так полон решимости, что уронил свой тост в чай. О, погоди-ка. Это так он его ест. Вздрагивание. — Итак, сотрудники «Скрежета» наехали на тебя? И ты и мисс Конфетка убили их?

— Не называй ее так. И да, большинство из их, — прояснила я. — Некоторые сбежали, пока могли.

— Как крысы с тонущего корабля. — Джессика заметила обращенный к ней взгляд Тины и добавила в свою защиту. — Да брось. Они накинулись на нее, думая, что им это сойдет с рук, и что они свалят к чертям, если дела пойдут не так. Будьте уверены, это не в первый раз. Я знаю, ты не собираешься всех обвинять от имени вампирского рода.

— Нет, — согласилась она.

— Меры будут приняты, — сказал Синклер, все еще не отрываясь от бумаг. Что за отвратительная привычка. Мне придется поработать над этим после свадьбы.

— Да ну, — бросила Тина. — При всем моем уважении, Ваше Величество, жаль, что вы ничего не сказали, когда ушли. Вам не стоило идти туда в одиночку. Брать на себя опасные дела — это моя обязанность.

— И какое из этих дел ты на себя берешь? — спросил Марк.

Я хихикнула, но осеклась, когда Эрик разъяснил.

— Не было времени, — просто ответил он.

— Как ты вообще узнал, куда идти? — Спросила я. — Меня это интересует уже давно.

Джессика прокашлялась:

— Может быть, я проговорилась.

— Есть только один способ покончить с этим, — насмешливо произнес он. — Я поспешил туда не для твоего спасения. Я отправился туда, чтобы… — Он окинул взглядом компанию. Мы все внимательно ловили каждое его слово. Хотя, он всегда так влиял на окружающих. — Это дело… личное… между мной и Элизабет. Стоит ли говорить, что я был взбешен тем, что королева опять влипла.

— Еще раз, приятель: Не. Моя. Вина.

— Ты всегда. Говоришь. Так.

— Хорошо, возможно после свадьбы прочие вампиры будут больше уважать тебя. — Марк увидел холодные взгляды и добавил, — Ну, уж точно, не смогут уважать ее меньше.

Так как меня саму ранее посещала подобная мысль, то я едва ли могла придраться. Касательно этого. Взамен я сказала:

— Думаю, самое замечательное — это то…

— Помимо планирования вкусного меню для людей, которые не едят, — пробубнил Синклер.

— …Как удивительна была Лаура. Ребята. Вы не поверите. Она мочила вампиров направо и налево. Это было так круто! — Когда Синклер и Тина обменялись взглядами, я объяснила. — Плохих вампиров. Это не было бы так круто, если бы она убивала хороших, добрых и беззащитных вампиров.

— Мечом из света? — Поинтересовалась Тина.

— Э, полагаю, из адского пламени. Если рассматривать технически. А иногда он превращается в арбалет. И исчезает и проявляется по ее желанию.

— Логично, — отозвался Марк. Не могла определить, шутит он или нет.

— Но она такая милая, — сказала Джессика. — Я еще не встречалась с ней, но по вашим и Эриком словам, такая милая.

— Да, — сказала Тина, — и это очень любопытно, не так ли? А не игра ли это, как думаете?

— Нет, — мы с Синклером возразили одновременно.

— Хмм.

Синклер положил документ, взял ручку и сделал пометку на полях на том же языке. Во всяком случае, это было не письмо с угрозами. Я в этом была полностью уверена. Никогда не видела, чтобы он что-то записывал на латинском языке или каком-то там.

— Предлагаю узнать ее получше, и не только потому, что она член нашей семьи. — Он взглянул на меня. — Будет. После свадьбы. После… чудесной, чудесной свадьбы.

— Я сегодня ужинаю с Лаурой, — сказала я. — Думаю, я задолжала ей, как минимум, какао. Могу расспросить ее. Но она кажется несколько скрытной.

— Уверен, — фыркнул Марк.

Глава 30

Я остановилась у двери в спальню Синклера. Скоро взойдет солнце, и даже размышления о событиях этой ночи (не говоря уже о том, что мы реально пережили все это) утомляли меня. Но что теперь? Я призналась Синклеру… призналась себе. Я знала, что он разделяет мои чувства. Мы обручены. Живем вместе. Несомненно, любим друг друга. А разделим ли постель? Или будем ждать первой брачной ночи?

Мое порочное влечение к притягательной сильной сущности Синклера — да, я хотела разделить с ним постель. Хотелось компенсировать прежнее к нему отношение, услышать его гортанный голос в темноте. В своей голове.

С другой стороны, после того, что я с ним сделала, какое право имела надеяться на наши поцелуи и занятия любовью? Если бы я была на его месте, то таила бы обиду, как минимум, год. Вероятно, стоило дать ему время.

С еще другой стороны, он пришел в «Скрежет» специально для … чего? Так или иначе, он опять спас мой зад. Может, это глупо так выражаться, но «у тебя есть время, босс».

Вот блин, неужто я выдохлась. Ладно. Подумаю об этом завтра ночью.

Я развернулась и потащилась по коридору в свою комнату. Одно только, ну хорошо, второе, о чем беспокоилась, — у меня королевская спальня, что в подобном случае кой о чем говорило. После того, как мы поженимся, Синклер, возможно, захочет ее со мной разделить. Это могло быть проблемой — он был так же разборчив в костюмах, как и я в обуви. В моем сердце было место для Синклера, но найдется ли место ему в моей гардеробной?

Когда я открыла свою дверь, у меня отвисла челюсть. Синклер лежал на кровати без рубашки (вообще!), прикрытый одеялом по талию, обложившись кучей пыльных книг. Он поднял глаза:

— А, вот и ты. Готова ложиться?

Я ухватилась за ручку. Э, дверную ручку (игра слов: knob — ручка, вулг. член; поэтому она и уточняет, за что ухватилась).

— Тебе не кажется, что это немного бесцеремонно?

— Нет.

— Я размышляла у твоей двери и решила дать тебе время.

— Как мило. А сейчас, пожалуйста, разденься.

Я фыркнула, разрываясь между злостью, желанием и очевидным счастьем. Кое что по поводу Синклера — смущение ему было не свойственно.

— Хорошо, — сказала я, закрывая дверь, — Но не думай, что так же просто будет каждую ночь.

— Вообще-то, я на это рассчитываю. Ты знаешь, что ты единственная, кто мне когда-либо отказывал?

— Неудивительно, ты такой зануда.

— У Тины было такое же мнение, — произнес он задумчиво. — Но я проигнорировал его.

Я стянула футболку через голову, с трудом вылезла из джинсов, сняла лифчик и трусики. Я отпихнула парочку вонючих книг, не обращая внимания на его недовольную мину, и юркнула под одеяло.

— Носочки Суши (прим. носки с рисунком различных суши)? — спросил он.

— Что у тебя за отношение к японской кухне? Тебе не нравиться моя пижама с суши, не нравятся мои носки с суши…

Он ухмыльнулся:

— Возможно, они портят мне настроение.

— Эй, здесь прохладно.

— Если я тебя согрею, — спросил он, притягивая меня к груди, — ты их снимешь?

— По рукам, — согласилась я, подставляя губы для поцелуя. Его руки обняли меня, двигаясь вверх к груди, и это было очень приятно. Чтобы там ни случилось между нами, это казалось абсолютно правильным.

Я опустила руку вниз и нащупала его член, уже твердый, и удивилась во второй раз — каким образом он стоял у вампиров? А потом я забыла об этих мыслях, когда он сжал мои ягодицы и притянул ближе, настолько близко, что невозможно было бы и тончайшую пленку протиснуть между нами. Он прервал поцелуй и прижался губами к впадинке на моей шее.

О, Элизабет. Элизабет, наконец-то, наконец-то.

Я вздохнула с облегчением. Я снова могу слышать его мысли! Я, несомненно, больше не одержима. Не то чтобы я сильно переживала из-за этого, но я так скучала по близости.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Элизабет, о, моя Элизабет. Его объятия стали крепче, и после долгой паузы он пробормотал, уткнувшись мне в шею:

— И я тебя люблю. Я всегда тебя любил. — Всегда. Всегда.

— Можешь укусить меня, если хо… — И он вонзил свои клыки в меня, настойчиво работая языком у моего горла, а нас обоих бросило в дрожь. Только когда Эрик меня кусает, разве у меня не создается впечатления, что все прекрасно. Только когда Эрик это делает, разве мне не плевать, что я мертвая. На самом-то деле, находиться с Эриком и быть мертвой — абсолютно противоположные вещи.

— О, Бо… о, эт… божественно.

Он перестал пить кровь, чтобы рассмеяться, а я опустилась ниже и начала ласкать его мошонку.

— Даже и не шмей, иначе я жапою гимн.

— Все, что угодно, только не это, милая. Тебе стоит этим заниматься чаще, привыкнуть к запаху.

— Я люблю делать это только с тобой, — сказала я, и он снова укусил меня с другой стороны.

И я с тобой, ты такая сладкая, ты как вино, ты… все.

— Мммм, — я дрожала, словно у меня был жар. Боже, я так его хотела. — Войди в меня сейчас же. Я достаточно долго ждала. Только не начинай про то, что это моя вина.

Он опять засмеялся и проникнул в меня, я обвила его торс ногами, ощущая его движения глубоко во мне. И, о да, это так сладко, это как вино, это все. Я лизнула его шею и укусила — да, как вино.

— Элизабет, — застонал он и задвигался сильнее. Он обхватил мои бедра, то отстраняя, то притягивая меня ближе. Овладевал мною жесткими толчками. И да, это было прекрасно, так прекрасно. Элизабет, я люблю тебя, больше никого. Никого.

— О, да, — прошептала я. Вот оно. Свершилось. Я думала, что мой оргазм недостижим, но я готова была вот-вот кончить, а когда он произнес мое имя, а потом подумал о нем, мое тело отозвалось на его ласки, движения внутри меня, поцелуи, я достигла пика наслаждения, и это было более, чем хорошо, словно я опять обрела утраченное.

— Послушай, — проговорил он дрожащим голосом. Я опешила, даже будучи на вершине блаженства… Я никогда не слышала его голос таким. — Элизабет. Послушай меня. Не делай этого больше. Не убегай так. Не пугай меня снова. Обещаешь?

Ну, я не совсем убегала, я просто пыталась решить проблемы и, конечно же, не планировала пугать его, но…

— Обещаешь?

— Да, да, я обещаю. Я не хотела напугать тебя.

Ты единственная, кто может заставить меня бояться.

— Отлично, — сказал он уже обычным голосом, слава Богу. Он опустился вниз, и начал ласкать мой клитор — в этот раз мы кончили одновременно.

Понадобилось много времени, прежде чем я смогла двигаться; я отчасти вылезла из-под него и плюхнулась на кровать как рыба. Он заворчал, когда я пихнула его в плечо, чтобы отодвинуть и освободить себе больше пространства.

— В общем, это было… — Божественно? Слишком очевидно. Неподражаемо? Слишком заезжено. Фантастически невероятно прекрасно? Слишком мягко сказано.

Он взял мою руку и поцеловал:

— Безукоризненно.

— А! Точно.

Он засмеялся:

— Достаточно точно.

Я колебалась. Для меня было абсолютно ясно — с самого начала, он даже не догадывался, что я могу читать его мысли во время секса (когда я не была одержима). И я никогда не могла подобрать момент и признаться в этом. Он был настолько спокойным, уравновешенным и отчужденным, что я не знала, как сказать ему и не встревожить, не взбесить. Черт, я с трудом могла объяснить это самой себе; никогда до этого не могла влезать в чью-то голову, да и сейчас мысли других мне недоступны.

Но удобный случай настал. Между нами никогда не было более хороших взаимоотношений, более спокойных и естественных, чем теперь. На самом деле, я никогда не чувствовала себя счастливой, любимой, окруженной заботой. Я скажу ему, а он не разозлиться, и все между нами будет по-прежнему прекрасно.

— Спокойно ночи, любимая, — прошептал он, а на небе появилось солнце — я не видела его, но почувствовала. Я все больше и больше погружалась в сон.

И случай был упущен.

Глава 31

— Так, — я прочистила горло, — что насчет этой демонической силы?

Лаура с жадностью проглотила свой последний черничный маффин. Мы сидели в Карибу кафе в Apple Valley (Апл-Валли, город в Калифорнии), поедали маффины (ну хорошо, только Лаура ела) и пили белый чай.

После прошлой ночи у меня было большое искушение отменить встречу с ней и остаться с Эриком, но много ли у меня сводных сестер? Одна. По крайней мере, пока.

— Бетси, ты что-то задумала?

— Нет-нет. Хорошо, может быть.

Большие голубые глаза Лауры светились упреком. Если бы не крошки, прилипшие к ее нижней губе, это заставило бы меня почувствовать себя скверной.

— У всех есть секреты, Бетси. А у тебя в особенности.

Я вручила ей салфетку.

— Эй, я полностью откровенна насчет своего скрытого отвратительного вампирского образа жизни.

Она засмеялась.

— Смотри, я познакомилась с тобой совсем недавно, верно? Я и узнала-то о тебе всего несколько дней назад. Я не могу не думать о том, чтобы не ляпнуть что-нибудь вроде «я мертва», чтобы не смутить тебя. Или заставить тебя думать, что я пропускала медицину.

— Ты будешь удивлена тем, что делает или не делает меня странной.

— Эй, я ведь была там, так? Это не было неожиданно. Ладно, не так уж неожиданно. Я предлагаю тебе quid po ko, идет?

— Я думаю, — сказала она мягко, — что ты имела в виду quid pro quo (С латинского — услуга за услугу, компенсация).

— Точно, точно. Давай сделаем вот что: Я буду рассказывать тебе страшный секрет обо мне, а ты в ответ сделаешь то же самое.

— Гм…

— Ой, перестань, — уговаривала я ее, — Мы сестры, мы должны узнать друг друга.

Она вертела в руках свой стакан.

— Хорошо. Ты первая.

— Ладно. Гм… Вчера был не первый раз, когда меня пыталась убить кучка капризных вампиров.

Она кивнула.

— Спасибо за то, что поделилась этим со мной.

— Теперь твоя очередь.

— Ах! Когда мне было восемь, Я украла пластиковый свисток.

— Лаура!

Она съежилась.

— Я знаю, знаю. Я так ужасно себя чувствовала потом, когда рассказала об этом маме и своему священнику. Который к тому же был моим отцом.

— Ради Бога, что же такого ужасного в этом признании? Я говорю о на самом деле ужасных, злых или греховных вещах.

— Воровство — это грех.

Я опустила голову на стол.

— Я подразумеваю действительно плохие вещи, а не детскую чепуху. У меня есть что сказать тебе, и я не смогу это сделать, если не почувствую себя немного ближе к тебе.

Ее глаза с любопытством округлились.

— Почему не сможешь?

Потому, что ненавижу рассказывать людям сокровенные вещи о них самих.

— Потому что я должна.

— Хорошо. Почему бы тебе не попробовать начать? — Она погладила меня по макушке. — Отпусти это. Ты почувствуешь себя лучше.

— Хорошо. Ладно. Ты знаешь, что твоя мама — дьявол и… — Ее губы сжались, но я продолжила. — И ты знаешь, как… — подожди минутку. Откуда ты знаешь, что твоя мама — дьявол?

— Мои родители рассказали мне.

— Твоя мама и священник? Я пыталась не глазеть на нее в изумлении, но мне это не удалось

— Да.

— Но как они узнали?

— Она им рассказала. Мне кажется, что она думала, что это будет забавно, что они избавятся от меня. И она … дьявол … явилась мне, когда мне было тринадцать.

Я заметила, что Лаура не говорила "моя мать." Ее губы были так плотно сжаты, что казалось, что они совсем исчезли.

— Она рассказала мне все. И о том, что это моя судьба — захватить мир и о том, как сильно она гордится мной, потому что я не похожа на кого-то кого еще…

Стакан треснул в ее руках. Он был практически пуст, но все-таки немного молока пролилось на стол, и я сильно испачкалась. Между тем, Лаура была очень рассержена.

— А это ее не касается, ты знаешь? Это вообще не ее дело! Это — моя жизнь, и я не верю в судьбу, предопределенность и прочее. Это не имеет значения! Я не хочу быть плохой, меня воспитали совсем по-другому. Меня воспитала не она, а мои мать и отец, и она не имеет права решать, как мне жить моей жизнью, и это так, это так, это именно так!

Это могло бы звучать как обычная антиродительская напыщенная речь от любого подростка, если бы в то время как она кричала ее светлые волосы медового оттенка не меняли бы цвет до глубокого красного, а в больших голубых глазах не появлялся зеленый яд. Я отклонялась от нее так далеко, как только могла, чуть не падая на пол, а она кричала мне в лицо.

— Хорошо, — сказала я. Я бы подняла руки, чтобы успокоить ее, но сделай я это, сидеть мне тогда на заднице на полу в Кафе Карибу. — Хорошо, Лаура. Все в порядке. Никто не заставит тебя ничего делать.

Она немного успокоилась.

— Прости. Я просто… из-за нее я становлюсь такой сумасшедшей.

— Все нормально.

— Я не такая.

— Хорошо.

— Я не буду такой.

— Хорошо, Лаура.

Я с замиранием следила за тем, как ее волосы светлели и светлели до тех пор, пока не вернулись к исходному цвету, а глаза из сощуренных зеленых стали большими и голубыми.

— Я уже говорила это прежде. Я не думаю, что твои родители определяют то, кем ты будешь.

— Конечно же, нет.

Я пыталась осмотреться вокруг так, чтобы она не заметила. Неужели никто не обратил внимание на ее преображение?

— Я не хотела расстроить тебя.

— Это не твоя ошибка.

Она нервно собирала осколки стакана и складывала их в салфетку.

— Я… эта тема для меня довольно чувствительна.

Ладно, я не буду снова обсуждать этот вопрос. Красный, значит, не беспокоить.

— Ммм… еще раз спасибо тебе за помощь вчера вечером. Я не справилась бы без тебя.

Ее улыбка не вернулась.

— Да, я знаю.

Глава 32

— Я должна встретиться с этой женщиной! — задыхалась Джессика.

— Это было нереально, — заявила я, — Совсем, абсолютно невообразимо. Если честно, я даже боялась отвести от нее глаза. Затем она взяла себя в руки и снова стала милой и хорошей как шоколадный пирог.

— Ха. Проявилась ее ужасная волшебная сущность?

— Никакого зла, кроме того, что ее волосы и глаза поменяли цвет. О, и еще она съела больше четырех маффинов.

— Это зло.

— Я знаю! Она все такая же худая как палка.

Джессика вручила Джорджу темно-синий моток пряжи. Мы были в подвале, где она обустроила маленькую комнату со шторами (закрывающими трубы на стенах), матрасами, большим количеством одеял и более чем с шестьюдесятью подушками. Один угол комнаты был полностью занят охапками разноцветными цепочек, связанных воздушными петлями. Джордж умел вязать только такие. Но тот факт, что он вязал и не приносил вред, был облегчением.

Казалось, что он не возражал против присутствия Джессики, которая находилась в его комнате. Хотя мы были осторожны — она никогда не оставалась с ним наедине. Пока я регулярно его кормила, он даже не поворачивал нос в ее сторону. Таким образом, Джессика читала ему, приносила пряжу, пыталась соблазнить его на фруктовый коктейль (которым он пренебрегал), и считала его очаровательным. Он был чистым и самостоятельно принимал душ. Я позаимствовала для него у Марка и Эрика много одежды, но он все равно отказывался носить носки и трусы. Джордж забирал предложенную ему пряжу, снимал с нее бумажную обертку и начинал сматывать ее в клубок.

Я перестала пользоваться Ноксемой (Noxema — бренд, специализирующийся на средствах по уходу за кожей), так как навечно останусь молодой, но вампиры пачкали лица так же, как и все. Маленькие одноразовые влажные салфетки оказались находкой, и теперь я всегда держу их в огромных количествах в своей сумочке.

— Я думаю, мы должны следить за ней.

— Ты разве не поняла этого еще после того, как она применила свое таинственное адское оружие?

— Да, но теперь я поняла, что это действительно необходимо. Я считаю, что то, что она не хочет следовать своему предназначению, это замечательно…

— Но реально ли это? — спросила тихо Джессика.

— Именно так. Посмотри хотя бы на меня и Эрика. Я поклялась, что мы никогда не будем вместе, но…

— Но развратница в тебе с этим не согласилась, — закончила она.

— Это не то, что я хотела сказать.

— Конечно, — издевалась Джессика.

— Знаешь, ты можешь снова перестать со мной разговаривать.

— Если ты так хочешь…

Двумя часами позже, как раз когда я досмотрела фильм до того момента, когда Ретт понес сопротивляющуюся Скарлетт наверх, возле моего локтя зазвонил телефон. Ох, Кларк Гейбл! Обычно мне не нравились волосы на лице мужчины, но он был исключением из правил. Эти губы, эти глаза! А телефон продолжал звонить. Просто великолепно!

Я взяла трубку, мой взгляд был прикован к экрану.

— Алло?

— Добрый вечер, Ваше Величество. Я надеюсь, что вы не возражаете против того, что я позвонила вам, а не приехала лично, но мне столько всего нужно сделать, а времени очень мало.

— Кто это, черт возьми?

— Это Андреа, — ответила она взволнованно.

— Да, верно. Это была проверка, Андреа. И ты ее прошла.

— Спасибо, Ваше Величество. Я звоню, чтобы убедиться в том, что у вас есть все, что потребуется завтра ночью.

— Завтра ночью?

— Моя свадьба, — тонко подсказала Андреа.

— О! О, точно! Твоя свадьба. Я совсем об этом не забыла. Ничего себе, Хэллоуин уже завтра, да?

— Нет. Завтра будет репетиция.

— Верно, верно. Хорошо, я надеюсь увидеть тебя завтра.

— Мой отец не сможет сделать это, а мамы сейчас нет в стране…

Она замолчала. Я знала (от Тины, которая была очень тактичной, но настоящей сплетницей), что родители Андреа считали ее мертвой. Ладно, это не мое дело.

— Эй, — неожиданно предложила я. — Ты не будешь против, если моя сестра тоже придет?

Лаура была бы не против, не говоря уже о том, что осуществить операцию «Слежка за Ребенком Сатаны» стало бы намного проще. И если на свадьбе случится что-то непредвиденное, она будет очень полезна.

— Конечно же, решать тебе, ведь это твоя свадьба, но…

— Нет, конечно же, нет. Это честь для меня. Любой член вашей семьи будет желанным гостем.

— Это мило с твоей стороны, я приду с моей мамой.

— Госпожа, в этом нет необходимости.

— Нет, не совсем так. Она видит в этом образовательную возможность и я могу сказать, что она умирает от желания загнать Тину в угол и расспрашивать ее о Том, Что Было Тогда.

— Действительно, Ваше Величество. Я не возражаю, — сказала Андреа с одобрением. — Чья-нибудь мать должна быть там.

— Хорошо, договорились. Я сообщу ей об этом. Она будет польщена, на самом деле.

— Звучит великолепно.

Да, Андреа действительно приободрилась. Я почувствовала себя немного лучше. Было достаточно плохо уже то, что мой отец считал меня мертвой и игнорировал. Каково это должно быть для нее?

Какого это — пережить собственную семью? Пока это не было проблемой для Андреа, но будет. Это было проблемой Тины и Синклера уже сейчас и будет еще в течение многих лет. Однажды это коснется и меня. Мама, папа, Ант, Джессика, Марк… все уйдут. Лаура тоже? Я не знала. С ее дьявольской силой и низким уровнем холестерина она может прожить лет пятьсот. Я отогнала эти мысли прочь.

— Что ж, тогда увидимся завтра. Передай от меня привет Даниэлю.

— Хорошо. Спокойной ночи, Госпожа.

Я положила трубку и нажала кнопку «стоп» на DVD-плеере. Да! Свадьба! Самое время походить по магазинам, пока я опять о ней не забыла.

Глава 33

Дьявол появилась передо мной, когда я потягивала средний «Orange Julius» (Orange Julius — фруктовый коктейль (апельсиновый сок, лед, сахарная пудра, сливки) и просматривала «Real Simple» (Real Simple — один из журналов компании Time Inc). Возле стойки «Orange Julius» располагался небольшой пятачок для желающих присесть (технически, он принадлежал «Cinnabon» (Cinnabon — обширная сеть кафе-пекарен в 40 странах; прославилась всемирно известными булочками с корицей)), где я расслабилась и предалась размышлениям, куда отправляться дальше: в «Nordstrom» или «GapBaby» (Nordstrom, GapBaby — названия магазинов).

Я обнаружила, что к черному кашемировому платью отлично подходят фиолетовые лодочки на высоком каблуке, но до сих пор не могу найти идеальные аксессуары. Надо и ребенка принять во внимание. Он появится не сию минуту, есть еще время нейтрализовать вульгарный вкус Ант.

Внезапно она оказалась здесь, напротив меня. Дьявол. Сатана. Повелительница всех лжецов. Я не очень поразилась — ожидала чего-то подобного. И сразу же поняла, кто она такая. Некоторые вещи вы просто знаете. Как, например, знаете, что не следует краситься обычной черной тушью, потому что она делает ваши глаза маленькими и косыми.

Если вы хотите знать, Дьявол — это женщина под пятьдесят. В этот раз она была одета в темно-серый застегнутый на все пуговицы костюм, который выглядел почти как военная форма, черные колготы и простые черные лодочки. Волосы богатого шоколадного оттенка с легкой сединой на висках она уложила в элегантный узел. У нее были совершенно черные глаза. Уши не проколоты. И ни одного украшения.

Сидя за столиком напротив, она рассматривала меня несколько минут. И, наконец, сказала:

— Ты королева вампиров.

Это не было вопросом, поэтому я догадалась, что она не собиралась устроить допрос. Я промокнула губы.

— Ну… да.

— Элизабет Тейлор.

— Да.

По чистой привычке я еще раз посмотрела на ее туфли… потом еще раз. То, что я поначалу приняла за простые черные лодочки, на самом деле оказалось парой туфель с каблуком-запятой от Роже Вивьера, который специализировался на обуви для звезд, обычно выпускаемой в единственном экземпляре. Королева Елизавета короновалась в туфлях этого мастера. Я рассматривала туфли ручной работы, каблуки которых украшала россыпь гранатов.

Приблизительно 1962 год. Всего выпушено шестнадцать пар.

Они были Священным Граалем в мире обуви.

— Где… где вы их достали?

Дьявол одарила меня ледяной улыбкой.

— Тебе нравятся?

Да! Нет! Готова ли я продать свою душу за туфли? Конечно, нет. Абсурдной казалась сама идея. И мерцание гранатов меня не влекло. Идея продажи моей молодой души в сделке с… Нет!

— И ты наполовину сестра моей дочери, находящейся под покровительством Утренней Звезды?

— Что? А, вы имеете в виду Лауру? Да, в Книге она упоминается под этим именем. Согласна, «сатанинское отродье» звучит не так мило.

Выражение лица Дьявола стало как у первоклассного игрока в покер.

— Книга. Лучше бы ты не пыталась ее уничтожить.

Пыталась? Ладно, буду решать вопросы в порядке поступления.

— Ну, в общем, не думайте, что я что-то имею против библиотек.

— Подобные действия можно назвать богохульством. Представь себе реакцию обычного католика, если Папа бросит в Миссисипи первое издание Библии. Теперь вернемся к сообщению, которое ты послала своим подчиненным.

— Они не мои подчиненные.

— Подожди.

— Слушайте, давайте вернемся к теме разговора. Вы спрашивали о Лауре? В любом случае, большое спасибо за помощь в «Скрежете».

— Я больше наблюдаю, чем действую, — заметила Сатана. — Кроме того, я знала, что вдвоем вы одержите победу. На самом деле, ваши совместные усилия практически невозможно остановить. Практически.

— Да-да.

Она была дьяволом. Дьяволом! Наихудшим созданием во вселенной. Причиной, по которой люди убивали своих супругов, сбегали от маленьких детей, спивались, кололись наркотиками, насиловали, убивали, лгали, обманывали и крали. Признаю, что слишком осторожничала, но Дьявол выглядела не менее таинственной, чем Лена Олин (Lena Olin — известная актриса театра и кино).

— Он до сих пор тебя любит, знаешь ли.

— Да, конечно знаю.

— На тот случай, если ты сомневаешься. Мне кажется, последние две недели для тебя были не легкими, так что исправлю хотя бы это. Он всегда будет тебя любить.

— Я знаю.

(Позже Джессика спросит меня: «О ком она говорила?», и я отвечу: «О Боге. Она говорила о Боге». Вампиры разозлятся, но Джес решит, что это забавно. Что касается меня, я всегда знала правду. Да, последние две недели были не самыми лучшими в моей жизни, но я никогда не сомневалась).

Она хмыкнула.

— Плохо. У моей дочери те же проблемы. Ты можешь вызывать опасения. Она будет всегда.

— Я бы остереглась спорить на это.

— Люблю спорить! — Дьявол изучала меня прищуренными синими глазами. Эй, разве минуту назад они не были черными? — Какая досада. С тобой я бы могла поспорить. И точно буду, если выкинешь еще парочку глупостей.

— Мне все равно, — заверила я Дьявола. — Это никогда не было целью моей карьеры или чего-то еще.

— Хмм, — прищурила светло-карие глаза Дьявол. — Твоя мачеха была для меня совершенным сосудом.

— Не сомневаюсь, — честно призналась я.

— А отец твой — дурак.

Так, я начала слегка злиться. Что мне делать с Дьяволом? Кроме как постоянно и ужасно злиться на нее? И не продавать душу за ее туфли? Хотя пока я окончательно не исключила эту возможность.

— Может, не будем говорить о том, что я и без вас знаю? Я надеялась на интересный разговор. У вас такая репутация…

Дьявол ухмыльнулась.

— Несчастный ребенок.

— Знаете, меня выводит из себя, что мы разговариваем с вами в этом месте.

— Я была здесь много раз.

— О, круто, сейчас последует лекция о потребительской культуре нации, и как эта «шопинговая» культура стала корнем зла для всего остального. Я никогда на это не куплюсь. Да некоторые товарные поезда тоньше ваших намеков.

Дьявол блеснула глазами.

— Я просто наблюдаю.

— Знаете что, делайте это в другом месте.

— Ты всего в одном шаге от того, чтобы выглядеть полной идиоткой.

— Кто как обзывается, так сам и называется, — сказала я Сатане.

Она прищурила зеленые глаза и подобралась, словно собиралась броситься на меня через стол. После долгого молчания она выдавила:

— Присматривай за моей Лаурой, если хочешь.

— Да, конечно.

— У меня большие планы в отношении нее.

— Хорошо. Не такое уж это большое дело.

Сатана скрестила ноги и подняла пальцы одной ноги, открывая моему взору подошву туфли. Совершенно не поцарапанную. О, Боже! Туфли были в идеальном состоянии.

— Даю тебе последний шанс, — предупредила Дьявол.

— Отстань от меня, Лена Олин.

Сатана исчезла в облачке дыма, воняющего тухлыми яйцами. Нет, правда. Так и было. А я вернулась к «Real Simple». Выбор был между журналом и истерикой в ресторанном дворике. Но у меня еще осталась гордость.

Глава 34

Замученная шопингом и встречей с Сатаной за столиком «Orange Julius», я вернулась в свою комнату и заметила небольшую коробку на краю кровати. Самая обыкновенная коричневая картонная коробка, так что я не придала ей значения. Размером с обувную, поэтому я подумала, что Джес выбрала для меня пару зимних ботинок и, пробегая мимо, занесла в комнату.

Я сняла крышку и … практически упала в коробку. Там на чистейшей белой оберточной бумаге лежали ботинки Кейт Спэйд в стиле «мондриан», которые были для меня недосягаемой мечтой за пятьсот долларов. Я погрузилась в мир фантазий, дотрагиваясь до лоснящейся черной и красной кожи, полуторадюймовой платформы. Даже в коробке они выглядели крутыми. Я практически слышала, как они пели мне «вруууум, вруууум»!

— О! Ооо! — булькала я, совершенно не в состоянии говорить вразумительно. Как же я их любила! Я выхватила их из коробки и прижала к груди. — Ооооо!

Тотчас забыв об усталости, я собралась вылететь в коридор, чтобы показать их … ну хоть кому-нибудь! В дверях, улыбаясь, стоял Синклер. Когда он заговорил, в его темных глазах сверкнули искорки.

— Так как ты соблазнила меня, то мне показалось справедливым соблазнить тебя.

— Ох, мой малыш! — воскликнула я и протанцевала через всю комнату, чтобы наградить его поцелуем.

Глава 35

— Ладно, давайте заканчивать с этим.

Я еще раз посмотрела на свои заметки. Это было не так трудно, как я себе представляла; не очень много людей, о которых стоило позаботиться (что одновременно и хорошо, и плохо), и, честно говоря, я выглядела великолепно. Как и невеста в облегающем платье цвета сливок, с украшениями из жемчуга, без головного убора, с безупречным макияжем. Даниэль был в чем-то похожем на черный костюм, но кому какое дело. Свадьбы предназначались не для женихов.

Даниэль ничего не сказал отцу (по очевидным причинам, но все равно очень жаль), планируя позже объяснить свое «тайное бегство» с новой миссис Даниэль, которая боялась солнечного света. Семья Андреа тоже отсутствовала. Кроме меня на свадьбе были мои мама и сестра, Марк и Джессика, Синклер и Тина. Джордж, очарованный новым крючком № 6 для вязания, отказался выйти из подвала.

Я не то чтобы нервничала, но очень хотела, чтобы все прошло как по маслу.

— Я провела исследования относительно свадебных обрядов, не относящихся к какой-либо религии… ни к какой совсем… и нашла в интернете подходящую. Значит, так. Пусть клятвы, которыми вы обменяетесь, живут до конца ваших жизней, проходящих в любви и согласии.

Я замолчала ненадолго. Даниэль и Андреа приклеились друг к другу взглядами, а мама хлюпала носом, как всегда на свадьбах.

Все это было частью моего дьявольского плана, поэтому я продолжила.

— Думаю, это пожелание подойдет для каждого, вне зависимости от эээ… обстоятельств. Теперь вы обменяетесь клятвами, а потом придет время пунша. Даниэль, согласен ли ты взять в жены Андреа? Произнести слово, которое свяжет тебя с ней, как с женой, до конца твоих дней?

— Согласен.

Я снова помедлила. Вопрос был еще тем. Впереди у Андрея длинная, длинная жизнь. Но не у Даниэля. Как они с этим справятся? Она сделает его вампиром? Позволит ли он?

Это было не моим делом. Лучше сосредоточится на сегодняшнем дне, а об этом волноваться потом.

— Согласна ли ты, Андреа, выйти замуж за Даниэля? Произнести слово, которое свяжет тебя с ним, как с мужем, до конца твоих дней?

— Согласна.

— Дарованной мне силой и властью, объявляю вас мужем и женой. Теперь можете укусить друг друга.

Они проигнорировали мой совет и поцеловались. Все прошло как следует.

— Хочу сказать еще несколько слов, — продолжила я. — Они принадлежат Шекспиру. И не надо на меня так смотреть! Мой поисковик работает что надо. Как только я их увидела, сразу подумала о вас двоих и решила, что для них здесь подходящее место и время.

Я не стала уточнять, что эти стихи из «Ромео и Джульеты», в надежде на более счастливое завершение романа своих друзей.

Меня перенесла сюда любовь,

Ее не останавливают стены.

В нужде она решается на все.

(перевод Б. Пастернака)

Я закончила и оторвалась от своих записей.

С противоположной стороны комнаты мне улыбался Синклер.

Конец.

Оглавление

Мери Дженис Дэвидсон . "Бессмертная и недооцененная"

  Пролог 1: Тайны…

  Пролог 2: Проблемы…

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

Реклама на сайте