«Мой по праву»

В этом препарате, однако, было что-то еще. Что - то другое. Что-то опасное.

Этот наркотик воздействовал на его врожденные чувства - не только рассеивая способность сконцентрироваться, как препарат Обериона. Как только он применился, яд заблокировал его уникальные чувства полностью.

Джиан не хотел даже вспоминать о том, как чувствовал себя в тот момент. Если бы он не был так сосредоточен в себе, он, возможно, действительно сошел бы с ума от потери чувствительности.

Это случилось раньше, чем он понял, что эффект был временным. Сейчас ему давали регулярные дозы препарата Oбериона. Даже в этом случае, он мог бы вскоре сделать попытку преобразования… в том случае, если бы они не одурманили его снова.

Но это было очень маловероятно, признавался он себе. Воздействие последней дозы начинало проходить, а они были очень осторожны относительно сохранения контроля над ним.

Они держали его голым на приподнятой плите, спиной к каменной стене. Иногда, они позволяли ему размяться, а когда хотели вернуть назад в прежнее положение, просто натягивали цепи с другой стороны стены. Это был очень эффективный способ управлять им, поскольку он никогда не был достаточно близко к кому-либо, чтобы нанести какой бы то ни было вред.

Хотя он и пытался.

Еду и воду ему приносили раз в день. Пищи было достаточно; очевидно они не пытались уморить его голодом. Вода была свежа, и обычно ее хватало, чтобы привести себя в порядок и напиться. В это время ненадолго ослаблялись цепи, и ему разрешали встать и размяться.

Во время этих перерывов, он бродил по тюремной камере, ища выход.

Но до сих пор не мог его найти.

Он не путешествовал, когда был пойман; он искал своего близкого родственника, Дарика, который пропал без вести. След привел к этой неизвестной, едва цивилизованной планете около Фа Рима.

Дарик был молод, и это было его первое приключение. Джиан не удивился, что он путешествовал далеко от дома. Молодые мужчины часто так делали, забывая возвращяться домой из-за легких забав, которые у них были. Однако, Дарика не было слишком долго. Его семья волновалась и справедливо.

Он пошел за Дариком, невзирая на возражения брата его матери.

Он был почти уверен относительно судьбы, которая с ним случилась, след Дарика привел очень близко к месту его заключения. А еще он был почти уверен, что Дарика больше не было в живых, поскольку он не ощущал признаков его жизни.