По правде сказать, Панин и сам давно уже утратил чувство времени — чувство земного времени, разумеется. А к местному времени приноравливаться нужды особой не было. В тех краях, где его угораздило высадиться и, как результат, оказаться в бессрочном вынужденном заточении, с сезонами дела обстояли весьма незатейливо. Лето, настоящее жаркое лето, когда синевато-зеленая листва на деревьях сворачивалась в трубочки, высокая трава жухла и желтела, а местное зверье перебиралось поближе к помутневшим водоемам, длилось два десятка дней, не дольше. Настоящая снежная зима, с холодами и буранами, с непроглядной теменью без перерывов на рассвет, и того короче. А между ними тянулось и тянулось однообразное, прохладное, сухое межсезонье. Не то парижская весна, не то прибалтийская осень. Панин все же с трудом удержался от соблазна приписать: «Никакого числа. День был без числа». Гоголь, «Записки сумасшедшего». Проза на все времена… Но в мире нет ничего вечного. Кто знает, как отнесутся к этой аллюзии потомки, что они там станут почитать за классику. Сам-то он давно упустил свой шанс сойти с ума.
Если только предприятие, которое он замыслил, само по себе не проходило по разряду умоповреждения.
— Посидим на дорожку, — сказал Панин в пространство, хотя и без того находился в кресле.
Он ожидал, что будет услышан.
Так и случилось. В каюту с деликатной неслышностью ступил Чешир и послушно сел возле порога, улыбаясь во всю клыкастую пасть.
— Можешь мне глазки не строить, — велел ему Панин с напускной строгостью. — Я уйду, а ты останешься стеречь дом. Доступно излагаю?
В немигающих фиолетовых глазах Чешира не отразилось никакого движения мысли. Но Панин точно знал и не раз имел возможность убедиться, что и Чешир, и Алиса, и другие паниксы из окрестностей соображали весьма недурно и понимали намного больше, чем можно было заключить по их звериному облику. В котором своенравной кошачести было ничуть не меньше, чем преданного собачества. Разумеется, с оправданным привходящими обстоятельствами инопланетным флером.
— Долгие проводы, лишние слезы, — промолвил Панин со вздохом.
На этом заготовленный для прощания запас прочувствованных трюизмов у него иссяк.
Комментарии к книге «Бесконечная река», Евгений Иванович Филенко
Всего 0 комментариев