Он был не то чтобы немолод, а весьма зрел. Пожалуй, на вкус Саванны стоило бы считать его даже несколько перезрелым. Безыскусные походные одежды: серый свитер, серые просторные брюки, серый легкий плащ из тех, что равно отталкивают и воду, и дождь, и снег. Оптимальное решение для всех климатических поясов этого и прочих обитаемых миров Федерации. Темное, перекаленное под чужими солнцами лицо с выгоревшими бровями. Неухоженные, когда-то светлые, а теперь точно так же безнадежно выгоревшие до полной утраты естественного цвета волосы. Нездоровые мешки под глазами. Взгляд не просто спокойный: будь Саванна в сомнениях по поводу того, что перед нею вполне живое существо из плоти, такой взгляд она назвала бы потусторонним. Он мог принадлежать лишь тому, кто не единожды побывал за гранью жизни и смерти.
«Должно быть, этому мужчине есть о чем поведать любопытной девушке!» — меркантильно подумала Саванна. В своем глухом и строгом, в пол, черном платье она выглядела девочкой-подростком, которая старательно изображает из себя викторианскую учительницу. Ее пушистая соломенно-светлая макушка не доставала незнакомцу до плеча.
— Собственно, это родовые названия, — сказала Саванна. — Хотя все постоянно путают, не вы один. — Она протянула руку. — Меня зовут Саванна, я смотритель федерального музея планеты Царица Савская. Не в том смысле, что хожу и смотрю на экспонаты, распахнувши рот от изумления, а…
— Я так и понял, — засмеялся посетитель и мгновенно сбросил половину тех лет, на какие выглядел. — Я знаю, кто такие смотрители, и встречался с самыми удивительными представителями этой профессиональной касты… Так как насчет большой чашки хорошего чая?
— Не уверена, что чай достаточно хорош на сколько-нибудь взыскательный вкус, — честно уведомила Саванна. — Это листовой чай местного происхождения, по вкусу он напоминает туарегский мятный. И он зеленый.
— Не знал, что здесь растет хотя бы что-то пригодное к употреблению.
— Здесь все пригодно к употреблению, в той или иной форме. Но чайные кусты, конечно же, прибыли с Земли. Здешний климат и почва сообщают листьям ни с чем не сравнимый аромат. Хотя земные титестеры приходят в ужас от одного вида и ароматом местный чайный букет называют лишь в ироническом смысле.
— Могу вас уверить, я неприхотлив. Единственный сорт чая, который мне реально осточертел, это грузинский.
Комментарии к книге «Бесконечная река», Евгений Иванович Филенко
Всего 0 комментариев