«Будем жить»

Система самотестирования сообщает мне, что память забита непонятными массивами. Стереть их или нет? Стереть их?

Сте…

До меня в последний момент доходит, что непонятные массивы — это я. Отложить, дура, командую, отложить.

Система обиженно глохнет.

"Что с детьми? — стучит Рылов. — Трюм задело?".

Я прохожусь сенсорами по прячущимся в темноте наклонным створкам трюма. Что можно определить? Ничего нельзя определить.

Ни человеку, ни "Муравью".

Вроде герметично, панель темная, без аварийной подсветки. Что там внутри — бог знает.

"Не знаю, — стучу я. — Визуально створ норма".

Рылов молчит долго.

Система "Муравья" опять начинает тестирование: батареи — ок, манипуляторы — ок, малые движители — ок, сенсоры: тепловые, масс-детектор, спектральные, видео — ок, комплект саморемонта — ок, корпус — ок.

Используемые программы…

"Пробоины — это таэтвали?" — стучит Рылов.

"Не знаю, — отвечаю я. — Возможно. Какой-то вид плазменного оружия".

От теста хочется почесаться.

Используемые программы: навигация, разработка маршрутов — ок, позиционирование — ок, прием сенсорной информации — ок, движение — ок, задачи…

Внутри меня что-то пискнуло.

Текущая задача не определена. Анализ… анализ…

Разрешить доступ к инструкциям и алгоритмам действий? Нет. Ввести задачу вручную? Нет. Запустить консервацию? Черт, нет!

Система снова глохнет. Надолго ли?

Меня посещает ощущение тесноты. Я заперт, заперт в одном объеме с программой "Муравья", воздуха, воздуха.

"Что делать?" — стучу я Рылову.

"Ресурсы?" — спрашивает он.

"Мультибот "Муравей".

"Бессонов, ты?" — быстро, радостно стучит Рылов.

Я чуть ли не испуганно отнимаю манипулятор от стенки. Бессонов? Я — Бессонов? Или труп — Бессонов? Это что, моя фамилия?

В поисках подсказки я оборачиваюсь к трупу, которому фиксаторы не дают сползти с кресла на палубу. Тепловые сенсоры оконтуривают его синим, как кусок льда.

Кровь поблескивает в мигающем свете.

Что может подсказать кусок льда? Я не чувствую, что он — это я.

"Да", — стучу я.

"Леша, — отзывается Рылов, — ты можешь запустить прыжок?"

Я снова оглядываюсь на труп.

"Не знаю, — стучу я. — Если попаду в двигательный. Основной пульт, кажется, убит. Ты как?"

"Греюсь", — приходит вибрация.