«Космическая одиссея капитана Казюлина»

– Теперь можно разговаривать с богом корня. Иногда он говорит много и непонятно, иногда мало и странно. Но если понять его слова, можно обрести великую истину.

Капитан старательно вылупился в туман, но вскоре снова зашуршал, нарушая величие момента.

– А можно ли… можно ли у него что-то попросить?

Неизвестный шаманский наркотик – это был шанс. На Торсионе, в трех прыжках отсюда, расположилась целая колония любителей экспериментов на организме. За неизвестный состав или только что найденное растение они готовы были если не душу продать, то уж кредитками изрядно потрясти.

Три миллиона, ясное дело, для них многовато, но если получить тысяч двести, можно провернуть доставку чертовых яиц в несколько этапов: купил – продал – купил еще партию…

Одна закавыка: эти наркоманские эстеты особенно ценят «состав с историей». Это значило, что нужно испробовать зелье на себе, а затем поэтически, в красках описать переживания кучке пускающих слюни извращенцев.

Подбадривая себя мыслями о пачке галактоюаней, Казюлин старательно разжевал противную шляпку светящегося гриба. Но когда к потолку всплыла загадочная зеленая надпись, капитана осенило:

– А можно ли у него что-то попросить?

Глаза Нья стали ромбовидными. Очевидно, это означало удивление.

– Я никогда не пробовал этого.

– Так, может быть, попробуем сейчас? А, любезнейший?

Казюлин уставился в проступающие из тумана буквы, вспомнил, как приносили жертву медной птице в виденном на прошлой неделе фильме, как выглядел подобранный им шаман на фоне рассвета, и внушительно произнес:

– О, великий бог светящихся грибов…

– Бог корня, – поправил Нья.

– Великий бог корня, услышь меня в твоей туманной мудрости и исполни, о чем я тебя попрошу.

Вот ведь как завернул, – подивился на себя Казюлин и продолжил:

– О, великий бог корня, исполни мое желание.

– Исполни мое желание, – вторым голосом подвыл зеленый человечек.

И бог ответил.

Надпись моргнула, и буквы плавно растеклись, чтобы спустя мгновение собраться в новую фразу. На памяти Нья такое происходило впервые: должно быть, белокожих людей бог корня любил больше. Это показалось аборигену обидным.

«Вы услышаны. Огласите желание.»

– Вот это да-а… – восхищенно протянул капитан. – Милейший, вы тоже видите?

Нья кивнул.

«Огласите желание.»