– Похоронили отлично, – заверил я. – Можешь не сомневаться. Я бы на твоем месте остался доволен.
Антиох обернулся назад, где открывался темный обрыв и где точно в последний раз светила прохладная серебряная вода.
– Вот это оно и есть – вечная жизнь…
И сразу же после этих слов низко над фиолетовыми соцветиями крапивы, над черным зубчатым лесом, над туманами, стелющимися по озеру, бесшумно, будто во сне, зажглась мохнатая неземная звезда. За ней – вторая, третья, четвертая…
– Зовут, – сказал Антиох. – Видишь – зовут…
Попятился, раздвигая спиной крапиву.
– Идем.
Ноги у меня приросли к земле.
– Нет…
Антиох вновь необидчиво засмеялся.
– Думаешь жжется? – спросил он. – Верно, жжется. Жжет насмерть.
Беззвучно распространялся в небе великолепный звездный пожар. Пылал уже весь горизонт, и становилось ясным, что он будет светить так по крайней мере тысячу лет.
– Не могу, – выдавил я.
Я и в самом деле не мог.
– Идем, идем…
Антиох отступал все дальше. Осыпанные стеклянным ворсом листья затягивали его. Слабенько прогудел рожок, наверное, призывающий к подвигу. Края неба заколебались и начали расползаться тающими лохмотьями.
Ворон на обугленном дереве щелкнул крыльями, тяжело всхрипнул и разинул изогнутый роговой клюв.
– Дур-рак ты, Ар-ркаша!..
Очнулся я на полу.
Нос у меня расплющило о паркет, локоть неестественно вывернуло, а на лбу, чуть ниже волос, горела свежая ссадина.
Наверное, я здорово кувырнулся.
И еще – раздирало грудь, не хватало воздуха, словно я не дышал по крайней мере неделю.
Сотни крохотных коготков вонзились в легкие.
Страшно было пошевелиться.
Кое-как я все-таки дотащился до кухни. Пил долго и жадно, выхлебав почти всю заварку из чайника. Потом плеснул на себя холодной водой и тщательно, словно после зарядки, растерся вафельным полотенцем.
Только тогда мне стало немного легче. С разъеденного потолка по-прежнему громко шлепались капли. Таз уже переполнился, и мне пришлось его вылить. Затем я открыл форточку, и в квартиру ворвался оглушающий грохот дождя.
Хлестало по мокрым крышам, по мостовой, яростно клокотало в трубах, и содрогалась, как рушащийся театр, вся ветряная непроглядная темень.
Под настольной лампой белели три аккуратных страницы.
Меня будто током ударило.
«ВОРОН»!
Абсолютный текст!
Комментарии к книге «Ворон», Андрей Михайлович Столяров
Всего 0 комментариев