«Изнаночные швы времени»

Но на этот раз в зале послышались смешки – вторую попытку Майера стимулировать ажиотаж собравшиеся учуяли. Тот улыбнулся и развел руками: у каждого своя работа…

Но, впрочем, он ничего не смог бы сделать, даже если и был бы аккуратнее. В зале осталось совсем немного активных участников, настроены они были серьезно и торговались расчетливо. А остальные превратились в болельщиков, и движение графика вверх сопровождалось все более громким «у-у-у».

Тишина наступила около одиннадцати, когда цена составляла триста шестьдесят два миллиона долларов. Майер почувствовал, что настал ключевой момент торгов и объявил, что теперь после каждого изменения цены «уважаемые участники аукциона» будут иметь минуту для обдумывания своих действий, и включил обратный отсчет времени. Кто-то в зале сразу же добавил к цене два миллиона. Затем произошло событие, заставившее всех ошеломленно вздохнуть: в строке «добавляю» появилась сначала привычная двойка, рядом возник ноль, и спустя мгновение раздался звучный, на весь зал щелчок: человек, повысивший цену сразу на двадцать миллионов, от всей души приложился к старомодной клавиатуре.

И снова начался обратный отсчет шестидесяти секунд, отведенных на раздумывание. В полной тишине. А когда секунд осталось десять, Майер встал. Десятилетиями выношенное чутье подсказало ему, что сегодня ничего интересного больше не будет. Пока еще неизвестный претендент на казну князя Андрея просто раздавил своего последнего конкурента – может быть, мощным броском цены, а может – всего лишь смачным ударом по кнопке.

С ударом гонга Майер оказался предельно точен. Гонг прозвучал именно тогда, когда на большом табло появились нули. Свечение в зале погасло, и Майер поднял руку, чтобы успокоить гомон собравшихся. Постепенно все стихли.

– Дамы и господа! – заговорил он. – Аукционный дом «Херршерр» свидетельствует, что право собственности на предмет сегодняшних торгов уступлено участнику под номером шестьдесят пять. По нашим правилам, этот участник должен назвать себя, назвать лицо, интересы которого он представляет, и своим честным словом, которое в этих стенах имеет силу подписи, гарантировать оплату.

В последнем ряду со скамьи поднялся молодой блондин, смуглый и длинноволосый. Майер припомнил, что именно он вошел в зал последним, волосы у него в тот момент были влажными, а потому красиво вьющимися.