«Хвост судьбы»

Автор благодарит:

Александра Москальца — за помощь

Ивана Блажевича — за помощь и технические советы

Юрия Паневина — за помощь и советы

Бориса Варшавского — за зачистку текста и советы

Иногда ему казалось, что постель дрейфует, сносимая порывами ветра, каменный пол становится прозрачным, и сама башня невесомо парит над перекатывающимися далеко внизу волнами холодного Залива.

Нет, и королевское ложе, и его неподвижное тело оставались на месте. Он умирал, и понимал, что не умрет. Ловушка. Изощренная в своей бесстыдной примитивности, мышеловка. И другая ловушка — тело, которое укрепляли и готовили к долгой, почти вечной жизни. Тело умирать не желало.

Король тоже не желал умирать. Настоящий мужчина упорен. Многие годы он готовил плоть, защищая от ядов и магии. Терпеливо, продуманно. Меняя колдунов и лекарей. Любой слуга когда-нибудь предаст, это закон. Зная многое, они думали, что мудры. Ошибались.

Он видел море, тени чаек, паруса драккаров, скользящие по простору Залива. Иногда он чувствовал, как протирают его тело, как вливают эликсир. Или это он тоже лишь видел? Тело чувствовать не могло. Но он знал, что жив.

…Снова волны далеко внизу, башни и стены двойного огромного замка, кварталы столицы на берегу бухты. Иногда чудились иные волны, стройные шпили и купола Султанахмета. Нет, он не любил вспоминать родину. Это было так давно. И истинный Бог был милостив. Дал юноше другую страну. Другой мир. С колдовством и чудовищами, народом, ждущим твердой руки. Будущий король был упорен. Походы вдоль побережья, бои. Сказанное вовремя слово, доблесть и умение владеть клинком. Славная рубка лицом к лицу и быстрый удар кинжалом в спину. Он добился всего сам. Он был упорен. И стал хорошим королем. У народа Залива никогда не было лучшего короля.

…Он снова парил над заливом. Ветер рвал, и не мог порвать лучи заходящего солнца. С гор полз туман…

Иногда накатывала ярость: хотелось кричать на эти скалы и волны, на корабли и башни, не желающие помочь своему королю. Стыдная, глупая ловушка. Иногда он хохотал, пугая чутких чаек: так попасться?! О, великий, ты истинно велик в своей самонадеянности. Бессильная, медленно дряхлеющая кукла на ложе.

Ничего, он подождет. Умереть нельзя, и он будет ждать.