Двое солдат стали вытаскивать лестницу. Третий поскреб бороду и лениво поинтересовался у четвертого участника Эльгиного вызволения, молодого монаха в длинной рясе:
— Куда ее теперь? В часовню или к фогту?
— К ан Керонту. Исповедаться она еще успеет.
Солдаты установили решетку на прежнее место и поволокли Эльгу к дверям. По ходу их движения из других ям, справа и слева, то и дело доносились стоны, мольбы и проклятья — все вперемешку. Эльга содрогнулась, представив, каково пробыть здесь несколько недель или даже месяцев. Один из узников, проявив чудеса ловкости, добрался до решетки и, уцепившись за нее, протянул сквозь прутья руку, выкрикивая что-то нечленораздельное. Бородатый сержант походя пнул по запястью.
Ее провели через захламленный двор, посреди которого громоздилась старая гильотина, заставили подняться на крыльцо и втолкнули в какое-то относительно чистое помещение. Солдаты вышли, молодой монах вывел ее на середину комнаты, после чего сел на стул у левого края большого дубового стола — ровнехонько напротив писаря.
Человек, занимавший центральное кресло, некоторое время пристально всматривался в лицо девушки. Она не отводила взгляда, пытаясь отыскать на этом лице хоть что-то, что могло дать ей надежду на благоприятный исход дела. Она ведь ни в чем не виновна. Он должен это понять.
На лице фогта не было никаких эмоций — ни враждебности, ни сочувствия. Только усталость и скука.
Начался допрос. Он был коротким — Эльгу еще раз спросили, как ее зовут, откуда она родом, живы ли ее родственники и верно ли то, что она является приемной дочерью известной ворожеи Марго из Силевска. Эльга ответила, что родом она из портового города Греула, что отец ее был убит два года назад во время пиратского набега, а о матери с тех пор ничего не известно, что родной дом ее сгорел в то же самое время вместе с доброй половиной города и что действительно год назад матушка Марго приютила бездомную нищенку, которую и видела-то впервые, накормила ее и обогрела…
— Вы состоите с ней в какой-либо родственной связи? — перебил Эльгу фогт, перебирая бумаги.
— Нет.
— Почему вы называете ее матушкой?
— Ее так все называли.
Комментарии к книге «Чернокнижник», Андрей Владимирович Смирнов
Всего 0 комментариев