«Дыхание дракона»

Ночью рыцарь проснулся, сам не зная отчего — то ли звук какой почудился, то ли сон дурной приснился и тут же забылся. Вроде все спят в избе: храпит хозяйка — не всякий мужик так сможет, и староста от нее явно отстает; тихо посапывают на печи хозяйкины дети. И племянница спит в люльке, впервые за много дней наевшись как следует. В приоткрытые ставни светит луна, заливая избу призрачным голубоватым светом, где-то занудливо звенит одинокий комар, выбирая, кем бы подзакусить. Надо же, приоткрытое окно — не слишком здесь боятся нечисти!

За окном протяжно и тоскливо завыла собака, за ней другая, где-то на левом краю деревни. Вой перешел в стадию, особо поражавшую безнадежностью, и одновременно стал глуше: похоже, «исполнители» забились в места поукромнее. Внезапно они заткнулись вовсе, а эстафету подхватили следующие несколько псов. Что-то двигалось по улице деревни — нечто, от которого псы хотели бы оказаться как можно дальше, но, ограниченные привязями, могли только изливать ужас в вое. Осторожно и неслышно рыцарь потянулся к оголовью меча, лежащего на лавке рядом.

Хозяин избы перестал сопеть (остальные домашние продолжали десятый сон видеть), приподнял голову, поглядев на окно. Рыцарь замер, наблюдая за старостой из-под полуприкрытых век и стараясь дышать ровнее. Староста мельком глянул на него, а затем вновь повернулся к окну и, еле слышно ругнувшись, начал… стягивать порты. За портами последовала рубаха, и голый мужик присел на корточки возле полки, на которой спал. Рыцарю удерживать ровное дыхание стало заметно труднее. Вдруг мышцы старосты болезненно напряглись, меж стиснутых зубов просочился сдавленный стон. Тело его начало оплывать, как стеариновая свеча, спина удлинилась и выгнулась, пальцы укоротились, обзаводясь когтями. Косматую шевелюру — не седую, а того цвета, который у собак называют «перец с солью», — словно кто-то растянул во все стороны, накрывая ею, как попоной, тело старосты. «Волколак!» — сообразил рыцарь, невольно покрываясь холодным потом. Огромный, больше любого волка, косматый зверь, с широкой тупой мордой и торчащими из-под верхней губы кинжалами клыков, округлыми прижатыми ушами и куцым прямым хвостом, подобрался и скакнул в окно. Собаки заголосили еще жалостливей. Рыцарь с трудом унял дрожь в руке, лежащей на оголовье меча, и ощутил острое желание выйти на минутку на свежий воздух. Теперь понятно, почему нечисть угрожает этой деревне меньше прочих, при таком-то старосте!