«Серебро и свинец, иной вариант»

начинали закатывать шарики за ролики. Будучи же пьяным — а происходило это не так уж и редко, благо доступ к чистейшему медицинскому спирту был практически неограничен (среди сотрудников проекта уже успело родиться выражение «межизмерительная трубка», применяемая для наблюдений за, соответственно, межизмерительными процессами. Вмещал сей чудо-прибор ровно ноль запятая четыре литра спирта, который в ходе опыта благополучно испарялся в загадочной межизмерительной пустоте)… так вот, будучи в подпитии, профессор принимался орать на весь корпус русско-еврейско-украинские песни. Где он их нахватался, было известно только ему да богу, но никак не Краснову. Три раза прошерстив всю дробовскую родословную, он не обнаружил ни малейших следов не то что злосчастной национальности, но даже банальных татар. Профессор был настолько русским, что это казалось подозрительным.

— Возьмем, допустим, — с уверенностью, которой он на самом деле отнюдь не испытывал, объяснял Краснов, — многоэтажный дом, в котором нет лестниц и все лифты спрятаны. На первом этаже живут русские, на пятом китайцы. И никто не знает друг друга. Но тут мы, русские, нашли старый лифт или сделали новый и вступили в контакт с китайцами.

— Достаточно!

Богданович настороженно смотрел.

— И как далеко, — осведомился он опасным голосом, — вы сумели продвинуться в создании этого лифта?

— Сейчас проходит комплексные испытания четвертый образец, — сообщил Краснов, а про себя подумал: «Сука вы, товарищ генерал-майор. Башка, значит, чугунная? Да вы больше моего об этих опытах знаете».

— И? — Военный подался вперед.

— В ходе экспериментов приборами было зафиксировано образование так называемых «фридмановских проколов», каналов, соединяющих э-э… наш мир с каким-то еще. Что подтверждается косвенными данными.

— Какими?

— Менялся состав воздуха в рабочей камере, — ответил Краснов. — И… ряд других параметров.

— А! — разочарованно махнул рукой Богданович. — Знаем мы этот «состав воздуха». Здоровенный агрегатище, проводков и трубочек в нем уйма, что по каким подается — сам черт копыто сломит.

— Какого размера были эти ваши «проколы»? — отрывисто спросил Подгорных.

— Пять, восемь и одиннадцать сантиметров, — поспешно ответил Краснов. — В диаметре. Большие размеры пока получить не удавалось.

— И на это вы угробили столько времени и сил? — возмутился Богданович. — На дырку, в которую и кулак-то толком не пропихнешь?