«Прикосновение Хаоса»

Ему в голову пришла интересная мысль. Ему захотелось сравнить то, что он видит сейчас, с квартирой, в которой хозяйничает радивая женщина. В такой квартире всегда будет чисто, тепло и вкусно. В такой квартире никогда не скандалят и не бузят, в такой квартире всегда хорошо.

Александр улыбнулся своей мысли. Он закрыл глаза и представил такой дом. Его улыбка стала блаженной, он явственно ощутил запах домашнего борща и душистого чая, запах чистого белья и пенной ванны. Он почувствовал тепло и спокойствие.

— Почему же? — произнёс он одними губами.

Его веки стали тяжёлыми, подкралась сладкая дремота, и он постепенно стал погружаться в сон.

А вопрос так и крутился в его засыпающем сознании. Почему же у них такие радивые хозяева, заботящиеся о своём доме так трепетно, а у нас таких хозяев мало? Почему наши хозяева больше занимаются решением чужих проблем, и так мало занимаются наведением уюта в собственном доме? Ведь для того, что бы сделать свой дом уютным и тёплым, нужно просто делать это. Не нужно ждать пока кто‑то сделает это за тебя, нужно самому, не обращая внимание на трудности и неудобства, не ожидая, что завтра тебе помогут, делать это, уже сегодня, сейчас. И тогда, в твоём доме будет так же хорошо, как здесь. И тогда можно будет улыбаться на улице незнакомому человеку, не завидуя и не осуждая.

— Улыбаться — проговорил Александр, и в один миг, что‑то тревожное и холодное бесцеремонно выдернуло его из приятного забытья.

Он резко открыл глаза.

Перед ним явственно возникла сцена, увиденная из окна квартиры в Берне. Тот, кто несколько часов назад был его мишенью, улыбнулся ему пред смертью. Это не было случайностью. Александр ни грамма не сомневался, что смотрел несчастный именно на него, и дьявольская улыбочка, то же предназначалась ему. Ему, убийце.

Александр потёр лицо руками. Он уже давно занимался своим беспощадным ремеслом. За всё время, он ни разу не смотрел в глаза своей жертве. Не потому, что боялся, он просто не относился к объекту, как к человеку, как к личности. Для него это всегда была, неодушевлённая кукла, мишень. Он не испытывал никаких эмоций нажимая на курок, и не мучился совестью, после.