«Короли соседнего мира-4»

— Ладно. Скажи ребятам. Пусть сворачивают музыку, — уже вовсе попросту распорядился Ильин бледной секретарше. — Не волнуйся, Ирочка. Это ошибка. Разберутся, принесут извинения.

— Ага, прямо, как в тридцать седьмом…, монолог врага народа. — усмехнулся прокурорский, которого, видимо, обманула внешняя сговорчивость объекта.

— Не думаю, что вы можете знать, как и что происходило в то время, — отрезал Ильин. — Но насколько я вкурсе, в то смутное время частенько случалось и так, что те, кто арестовывал, и допрашивал этих врагов, встречал своих подопечных уже в лагере, на соседних нарах… Никаких намеков, просто навеяло, — поспешил он урезонить взвившегося клерка. — Командуйте. Вот ключи, — Андрей аккуратно положил связку на стол.

Следователь сдержал себя, выдохнул и кивнул стоящим у порога амбалам. Оперативники сноровисто шагнули вперед.

— А понятые? — невинно поинтересовался Андрей. — Или у вас с собой. Замечу, что мои сотрудники являются акционерами компании и не могут выступать в этой роли.

Прокурорский работник пожевал тонкими губами. — Умный? — едва слышно произнес он, шагнув к Андрею. — Ну, да ничего. Мы не лаптем щи хлебаем, — он вынул трубку сотового: — Вася… Тормозни на улице пару прохожих, понятыми. Ага, выкобенивается… пока… — хохотнул он в ответ.

— Сейчас, будет вам, Андрей Анатольевич, и белка, и свисток тоже будет, — пробормотал следователь и уточнил: — Машинный парк отключили? Ну, тогда можно и подождать.

Ильин безучастно глянул в окно: — Душновато. Кирзой какой-то воняет. Я с вашего позволения включу кондишен? — он поднял со стола секретарши пульт…

— Вы хозяин… — осклабился следак и не удержался от колкости: — Проветритесь, в камере то и впрямь сплит-систем нету…

Андрей нажал пару кнопок и покрутил регулятором. Тихо загудел компрессор мощного кондиционера.

— Ну, вот и все, — вернул он пульт на место, сложил руки на груди. Теперь можно и…

— Что все? — с похвальной оперативностью среагировал гость.

— Все, говорю, теперь прохладно будет, — отозвался директор. — Можно и подождать.

В приемной повисла тишина. Наконец дверь отворилась, и в помещение заглянул невысокий толстяк в безликом пиджаке: — Еле уболтал… Герман Петрович. Не хочет никто, — извинился он, впуская в комнату понятых.