«Клуб убийц»

— Моше, — проникновенно сказал я. — Пораскинь мозгами, хотя они у тебя все еще крепко спят. Ты задумал убийство. Тем самым ты создал альтернативу, где это убийство вот-вот совершится. Но тот, другой ты, который живет уже в той, другой альтернативе, однажды начинает сомневаться: а может, лучше не убивать? И — не убивает. Возможно такое?

— Естественно, — согласился Моше.

— Это значит, — продолжал я, стараясь говорить по возможности внушительнее, поскольку мне нужно было окончательно убедить еще и самого себя, — это значит, что возникает еще одна альтернатива, где убийство совершается, будучи совершенно неподготовленным физически. И эта, третья, альтернатива может совпасть с нашей…

— Может, — зевнул Моше, — чисто теоретически может. На деле это не реализуется, потому что альтернатив бесчисленное множество, и вероятность того, чтобы линия сделала петлю и вернулась в первую реальность, настолько мала, что, согласно формуле Горовица…

— Проснись! — воскликнул я. — До тебя еще не дошло? Формула Горовица описывает случайные переходы. А если ты намеренно продумал создание альтернативы, а там, тоже намеренно, сделал свой выбор, вернув линию на…

Все-таки Рувинский был профессионалом. Я-то полагался на интуицию и не был уверен в точности собственного вывода, а Моше тут же, подняв взгляд к потолку, просчитал в уме какие-то недоступные моему понятию коэффициенты в формуле какого-то там Горовица и стал багровым как премьер Рабин, отвечающий на вопросы репортеров.

— А что? — сказал он. — Есть конкретный подозреваемый?

— У Бутлера есть, — сообщил я.

В шесть тридцать мы собрались в кабинете Рувинского, и Роман подключил институтский компьютер к файлам памяти Управления полиции.

— В этот клуб регулярно ходят девять человек, — сказал Роман. — Вот они на экране. Четверо — обыкновенные графоманы. Когда я решил заняться этой компанией, то заставил себя прочитать по одному произведению каждого из этой четверки. Это полный кошмар. Если они замышляют сюжет с убийством министра, у них почему-то в результате непременно погибает банкир. И наоборот. Они уверены, что так интереснее. Этой четверкой можно не заниматься.