Грек. О, Афины, Александрия и Рим! Явилось нечто, что разрушит вас. Сердце призрака бьется. Человек начал умирать. Твои слова, наконец, ясны, о, Гераклит! Бог и человек умирают жизнью друг друга и живут смертью друг друга[11].
Музыканты встают; один или несколько поют следующую песню. Если представление проходит в комнате или студии, они разворачивают и сворачивают занавес, как в моих танцевальных пьесах; если в театре «Никак», они задвигают занавес просцениума.
Страдая за людей, явился он,Чтоб не был разум пламенный развеян,И родил! гь бунтарство галилеян,Сгорел в огне великом Вавилон,Окутав мысль безмерной темнотой.Но кровь Христа весь стоицизм Платона,Все строгости дорийского закона —Все сделала нелепою тщетой.Что чтил когда-то, все теряешь ты,И удержать распад не в нашей власти,Так плавится в горниле страсти,В работе блекнут мастера мечты;Шагать устал солдат — его шатает,Герольда истощает бравый крик,В огонь, чтобы развеять тьму на миг,Живое сердце человек бросает[12].Конец
Примечания 1Речь идет о четырех пьесах, написанных под влиянием эстетики японского театра Но. (Здесь и далее — примеч Лр.)
(обратно)2Здесь: дева Афина. Согласно варианту древнегреческого мифа, которым воспользовался Йейтс, после того как Дионис был растерзан Титанами, Афина принесла его сердце Зевсу, который, мстя Титанам, съел сердце и вновь зачал Диониса со смертной Семелой. На символическом сопоставлении Диониса и Астреи с Христом и девой Марией строится вступительная песнь хора и вся драма в целом.
(обратно)3Здесь Йейтс подчеркивает цикличность исторических событий. Окончание одного цикла и начало следующего увязываются поэтом с мифологическим архетипом смерти-возрождения.
(обратно)4
Комментарии к книге «Воскресение», Уильям Батлер Йейтс
Всего 0 комментариев