«Железная мистерия»

Во дворцовой зале появляется Августейший в сопровождении хлыстовского «саваофа».  Оркестр  рассыпается  стаей  взвизгов.  Дамы  упархивают   за колонны.

— Mon Dieu! Qui est ca? [3]           — Mesdames, спокойно…Хитер, как лиса —           И в том вся тайна.— Но очи-то! Очи!..           — Ах, не скажите…— О чем он пророчит,           Живой небожитель?

«Саваоф», поднимая перст, густым окающим говором

Нынче всякий походяЛжет, в бесовской похоти,Будто лишь в Европе ум,Русь же — мрак да опиум.По таким ударить —Значит государить.

Августейший

Да, нелегко нам судно вестиМежду сирен докучных…С голосом царской совестиВы лишь один созвучны.

«Саваоф»  обводит  колдующим  взором  зал.  Дамы  показываются  из-за колонн.

Одна, приближаясь

Простите неверный шаг…Наш обморок… Наш смешок…Теперь мы, осилив шок,В вас поняли истый шик.

Другая, пошатываясь

Какой неимоверный взор!Он — бел, фиолетов, бур…Не все ли равно — пожарПодхватит нас? Смерть? Позор?..

Третья, коленопреклоненно

О, возложи свою руку,Как на священную раку,На грудь мою: слышишь трепет?То — кровь наша нас торопит! —

«Саваоф», благословляя дам и мужчин

Государь возлюбленный!Мир, чертями вздыбленный,Немогущ, пока я —Страж твоего покоя.

Августейший

Вижу колонны я… обелиски…Не вижу людей в империи!Мне грустно: народ российскийУтратил мое доверие.Один только вы мне близки,Утес среди волн безверия!

«Саваоф», возлагая руки:

правую на грудь дамы в белом,

левую — на грудь дамы в розовом

Государь наш батюшка!Ослабела церквушка;Коль не хочешь падать —Патриарха надоть!

Женский голос, подле Августейшего

Светится он несказанною тайной,Мудрость его — как Русь глубока…Чье же в России чело достойней           Белого клобука?{5}

Вокруг  «саваофа»  вспыхивают  синие  огни.   Порхая,   они   осеняют Августейшего, Принцев крови, старцев ареопага. Свет в люстрах убывает.

Августейший

Молись за Россию, отче,Угодный Господу Богу;А я — лишь смиренный зодчий,Зовущий ее ко благу.Черчу военные планы,Чтоб было где реять флагу…Умрем — и зарей желаннойПойдем по райскому лугу.

Августейший удаляется.

В зал врываются радевшие в подвалах.

— Ох, чудеса! Эх, кудеса!         Правь, Саваоф,                   Бог!— Каждый — христос…               — Мы — в небеса,         Меж облаков…                 — И-охх!