Хуана. Лучше уйдем, Кристо. Монах накликает беду.
Колумб. Нет, это добрый монах, я вижу по его физиономии. Кто внушает поэту? Не знаю. Я вовсе не собирался заходить сюда. Но вдруг как-то сразу понял, что где-то далеко лежат обширные новые земли. Прямо-таки увидел их. Вот и поторопился записать. Так у поэтов возникают стихи.
Погонщик. Поэт – это ясновидец, что ли?
Чернобородый (берет бумагу и читает про себя, шевеля губами). Нет, скорее блаженный. Ну, вроде одержимый.
Погонщик. Господь и его ангелы! А вы, земляк, умеете читать?
Чернобородый. Так, с пятого на десятое, большими буквами, какими пишут названия кораблей на корме. Иначе спьяну поплывешь совсем в другую сторону и плакали заработанные денежки. А так вот покрывать бумагу словами – это ничего не стоит.
Колумб (гневно). Что, говорит он, стоит слово?
Хуана. Не надо, Кристо, не связывайся. Уйдем лучше.
Колумб. Нет. Я хочу, чтобы мне сказали: что стоит слово? И не уйду, покуда мне не ответят.
Чернобородый. Дешевле, чем молчание. Слово – серебро, молчание – золото, это всем известно.
Погонщик. Смотря чье слово. Если слово дано в присутствии судьи и тот, кто дал слово, может дать еще и залог в обеспечение…
Колумб. Болван! Кто говорит о таких словах? Я говорю о подлинном, вдохновенном!
Чернобородый. Болван – вот о каком слове он говорит. Это слово может и впрямь обойтись дорого: врачи немало берут за свое искусство.
Погонщик. А костоправу тут будет над чем потрудиться! (Засучивает рукава.) А ну, выходи! Я даже от идальго не снес бы такого, не то что от оборванца!
Колумб (также готовясь к драке). Сам ты оборванец, ослиный прихвостень! У тебя уши в лохмотьях!
Погонщик. Ну а своих ты сейчас и вовсе лишишься, будь ты хоть трижды юродивый!
Хуана. Я говорю, уйдем. Он тебе намылит шею за мое почтение.
Колумб (воинственно). А я заставлю его выпить воду с этим мылом, как в писании…
Тузят друг друга. Получив сильный удар в живот, погонщик садится на скамью.
Погонщик. Ох! Да он не поэт, он просто буйный. Или того хуже – разбойник с большой дороги.
Монах. Это у вас, сеньор, получается лучше, чем стихи.
Колумб. И ты захотел?
Хуана. Не связывайся с монахом, Кристо, не связывайся с ним!
Колумб. Стану я бояться монаха! Господь любит поэтов, они ему сродни: сказано же, что в начале было слово! А слово и есть поэзия.
Монах. Не всегда, сеньор поэт, не всегда. Вот и у вас…
Комментарии к книге «Открытие Америки», Владимир Дмитриевич Михайлов
Всего 0 комментариев