«Побег из Бухенвальда»

Деревня Панская, которая описана в этой книге, взята как одна из многих, которых не стало на карте после голода в тысяча девятьсот тридцать третьем году. В настоящее время я не имею материальных возможностей, чтобы сделать перевод моей рукописи на английский язык и отпечатать книгой, но я верю, что она будет отпечатана. А пока молю: «Господи, благослови».

Григорий Зинченко

Обычно книги начинают с описания природы и это не удивительно. Сейчас мне семьдесят, но как в кино перед глазами картины из давно ушедшего детства. Вот я босоногий мальчишка бегаю за коровами по выкошенным лугам. За лето черные кудри выгорели, а пятки сделались черными. Но меня это не волнует. Лето на исходе, а в сентябре я пойду в школу, мне очень хотелось учиться.

Меня не волновало, что у меня нет обуви, нет целых штанов. Если бы мне мать и пошила новые штаны, я бы их все равно на второй день порвал.

Но прошли школьные годы. В пятнадцать лет я уже окончил семилетку. И вот свобода. Выбирай путь в жизни. А выбора не было. Из колхоза уехать очень трудно, не отпускали. Директор школы, добрая душа, советовал мне учиться. Когда я учился в младших классах, бывало, подойдет ко мне, потреплет мои волосы и скажет: «Светлая головушка, большим человеком будешь».

Что я большим буду, это понятно, а почему светлая головушка, если у меня волосы черные, я не понимал. А когда я стал постарше, он меня «математиком» называл.

И вот этот директор настойчиво советовал мне учиться, говорил, что он семнадцать лет директором работает, много было способных учеников, но такого он встретил впервые. Много хороших советов давал, но главное — не мог посоветовать, за какие средства учиться. Родители мои — люди бедные. В нашей деревне была только семилетняя школа, которую я и окончил, а в десятилетку нужно ходить за восемь километров. В школу ходили пешком. Хорошо было в деревне: с ранней весны до осенних морозов ходили в школу босиком. Стыдно? Нет. Ведь я не один такой, половина учеников в школе были босоногие. А кто был побогаче, те и обувались. В нашей семье было шесть детей. Моей старшей сестричке, которая была на два года старше меня, отец покупал тапочки.