«Юрка — сын командира»

Юрка кивает головой, и ему уже ничуть не грустно. Ему хочется, чтобы машина мчалась всё быстрей и быстрей. Скорее бы сесть в самолёт и лететь, лететь, потому что Кеша уже тысячу раз летал, а он ещё ни разу...

Аэропорт был забит людьми. В зале от голосов стоял сплошной гул. Время от времени включалось радио: «Объявляется посадка на самолёт...» Оля вертела головой, потому что ей очень хотелось увидеть тётю, которая говорит таким громким голосом. А Юрка всё дёргал папу за рукав:

— Может, нам на посадку? Ты совсем не слушаешь.

— Нет, сын, потерпи немного.

— А вдруг мы опоздаем или не услышим?

— Это исключено.

Мама обмахивала лицо платочком и вздыхала.

— Вот что, азиаты,— сказал папа, улыбаясь.— Пойдёмте-ка на посадочную площадку, там веселей. Оля, ко мне!

Хорошо придумал папа — выйти на посадочную площадку! Отсюда весь аэродром как на ладони. У Юрки даже дух заняло, когда он увидел самолёты. Их было много. Стояли они и рядом по три-четыре, и по одному. Все такие красивые и большие!

— В каком мы полетим?— спросил Юрка.

— Наверное, вон в том,— указал папа на самый большой, люди под которым казались совсем-совсем маленькими.

— Ой-ё-ёй!— закричал Юрка.— Как много окон! А в них можно глядеть, когда полетим?

— Конечно, если место твоё будет рядом. Окна эти называются иллюминаторами, потому что самолёт тоже ведь корабль, только — воздушный.

— Ага,— согласился Юрка, мечтая с этой минуты лишь о том, чтобы его место оказалось у иллюминатора.

Над аэродромом всё время стоял гул. Одни самолёты взлетали, другие приземлялись. Глядеть на это было так интересно, что Юрка забыл о времени, и удивился, когда папа положил руку ему на плечо:

— Пойдём, сын. Посадка.

Вот уж не повезло так не повезло... Место у иллюминатора успел занять какой-то мужчина со шрамом над левой бровью. Ничем не интересуясь, он сразу уткнулся в газету.

Юрке показалось, что он уже видел этого человека, но где и когда, вспомнить никак не мог. И перестал вспоминать, больно надо.

Пассажиры постепенно заняли свои места, разговаривать стали спокойнее, тише. Папе и маме с Олей достались места в другом ряду, наискосок. Юрка сидел лицом к ним, видел их, и это его немного успокаивало.

Человек со шрамом взглянул на Юрку и сказал, свёртывая газету и улыбаясь одними глазами:

— Не поменяться ли нам местами, молодой человек? Как вы считаете?