Толкнул он его не сильно, но агрессор, словно развернувшаяся пружина, отскочил метра на три. Болельщики тоже попятились. Даже «нервные», с недоумением глядя на своего коллегу, слегка от него откачнулись. Вокруг парня, словно по повелению невидимого дирижера, образовалась мертвая зона, зловещий круг, ступить в который никто не решался.
Парень поднялся на крыльцо, лицо его приняло нормальное выражение. Он ласково погрозил болельщикам пальцем, как грозят нашалившим детям, и проникновенно сказал:
— Н-н-нельзя… Б-б-больно будет…
С этими словами он скрылся за дверью. За ним, тревожно переглядываясь, последовали «нервные». Парня они обнаружили скромно сидящим на его обычном месте, в уголке дивана.
— Коль, ты чего? — спросили его.
— А чего — чего?
— Да там… — Спрашивающий мотнул головой в сторону двери.
— А там — самодеятельность, — ответил парень. — Я, дядя Костя, могу хоть заику изобразить, хоть пьяного, а хочешь — тебя могу.
Дядя Костя вздохнул с облегчением.
— Ну, слава богу. А я уж подумал, что и в самом деле ты чокнулся. Знаешь, бывает так ходит человек, снаружи ничего не видать, а внутри он уже чокнутый. Ты бы хоть полегче шутил.
— Ничего, зато теперь не полезут, — сказал парень и направился к телевизору регулировать настройку.
Дежурный врач, которому сообщили, что один из «нервных» сбесился начисто, бросается на людей и несет непонятное, застал во флигеле обычную мирную картину: больные переживали хоккей, подавая время от времени советы игрокам и тренерам.
Итак, как уже сказано, отделение неврозов было самым тихим. Ночью больные мирно спали, не требовали ни уколов, ни перевязок, и дежурная сестра тоже могла спокойно вздремнуть на диванчике возле телефона.
Вот потому-то и перешла Анна Максимовна в это отделение.
Но хоть и спокойными были дежурства, в общем, получалось, что трудилась-то она почти круглые сутки и уставала неимоверно. Усталость накапливалась к концу недели такая, что уже и внук был не в радость.
По воскресеньям Анна Максимовна отдыхала за стиркой, уборкой в доме, готовкой обеда и успевала еще покопаться на огороде возле дома. В общем, как видим, жила Анна Максимовна обычной жизнью обычной русской женщины, одной их тех, каких принято называть хорошей хозяйкой, заботливой женой и любящей матерью.
Дочка Анны Максимовны, Татьяна, понимала, конечно, что мать взвалила на себя нагрузку, какую не вынесла бы и лошадь.
Комментарии к книге «Карусели над городом», Юрий Геннадьевич Томин
Всего 0 комментариев