«Ностальгия по чужбине. Книга вторая»

Периодически из расплющенного в лобовом столкновении с огромным грузовиком дорогого «бентли» в районе лондонского Ист-сайда, из-под обуглившихся обломков частного самолета, врезавшегося из-за плохой видимости в поросший мангровыми деревьями холм неподалеку от Боготы, или из элегантного офиса в престижном районе Майами-бич, в котором произошла труднообъяснимая утечка газа, полиция извлекала обезображенные до неузнаваемости тела мужчин в шелковых рубашках с монограммами и смокингах, сшитых по индивидуальному заказу в самых престижных парижских домах моды. Это был красноречивый сигнал предупреждения спецслужб, как бы напоминающий террористам, что переступить демаркационную линию и остаться при этом в живых физически невозможно. На фоне газетных публикаций о бандитских разборках, запутанных взаимоотношениях между мафиозными семьями, очередной войне кокаиновых баронов эти предупреждения воспринимались с достаточной серьезностью и без малейшего намека на панику — в среде профессиональных террористов к подобным методам ротации вожаков всегда относились философски.

С другой стороны, понимая всю НЕУПРАВЛЯЕМОСТЬ таких стихийно сформировавшихся структур, как террористические организации и подпольные военизированные группировки, рядовые члены которых как правило руководствовались не профессиональными, а патриотическими, религиозными, этническими мотивами, разведслужбы избегали стабильного сотрудничества с ними, предпочитая локальные, разовые контакты. Не столько даже в силу снобизма, сколько побуждаемые инстинктом самосохранения, руководители спецслужб запрещали своим людям не только произносить — даже думать о слове «сотрудничество». Любое предложение об оперативном контакте с международными террористами рассматривалось только через призму вариантов ИСПОЛЬЗОВАНИЯ последних. То была единственно приемлемая, хоть и весьма рискованная — особенно, на первых этапах — форма тактического контакта. Как правило, люди разведки, направлявшиеся с дипломатической миссией в стан международных террористов, рисковали собственной головой. Ибо предложения, с которыми они выходили на прямую связь, практически всегда носили ультимативный характер, их статус официальных представителей конкретной спецслужбы не подтвердил бы никто и никогда, а смерть посланцев спецслужб — случалось и такое — регистрировалась в отчетах в графе «непредвиденные обстоятельства»…