«Неуловимая Фламини»

— Моя фамилия Холман, — представился я, — Рик Холман.

Ответа не последовало, никто даже не шелохнулся.

Развалившийся в кресле толстяк глядел на меня сквозь черные очки, будто сова. Его губы были плотно сжаты.

По обе стороны от него на полу устроились две хорошенькие девицы. Они буквально изнемогали от жары и всем своим видом напоминали хорошо прожаренных курочек, ожидающих, чтобы их подали на стол с салатом из свежих овощей. Где-то прямо над моей головой повисло безжалостное солнце, на небе не было ни облачка. Похоже, это небесное светило высушило мозги безмолвной троицы.

— Холман, — уныло повторил я. Тонкая струйка пота, сползавшая у меня между лопатками, привнесла в мой голос нотку раздражения.

Лежавшая на животе блондинка лениво закинула руку назад и, оттянув узкую полоску белых трусиков, неторопливо почесала затененную ложбинку там, где аппетитная попка разделялась на две половинки.

— Вы, должно быть, Винс Манатти, — обратился я к толстяку. — Думаю, я не ошибся, потому что всем известно, что второго такого уродины не сыскать.

Обвисшие щеки толстяка чуть дрогнули, он медленно снял черные очки. На меня уставились глубоко посаженные голубые глаза, блестевшие, словно две холодные льдинки. Блондинка было хихикнула, но смешок моментально сменился возмущенным «ох!», когда лежавшая рядом брюнетка что было сил двинула ее локтем в бок.

— Надо же приглядеться к человеку, — сурово пояснил Манатти. — Так, стало быть, вы и есть Холман. Признаться, мне почему-то казалось, что Холман должен выглядеть несколько иначе.

— Простите? И каким же вы меня представляли? — Я от неожиданности разинул рот.

— По меньшей мере компетентным. — Он поднес к глазам правую руку и несколько минут вглядывался в массивный циферблат, красовавшийся на его запястье. — К тому же вы пришли на две минуты раньше. А я привык принимать людей точно в назначенный час.

— Зато это позволило нам приятно провести время, — с иронией заметил я.

Толстяк встал, и я с удивлением обнаружил, что он гораздо выше меня. А ведь во мне никак не меньше шести футов. Да и весил он, наверное, фунтов двести тридцать и больше всего походил на некий гибрид Чингисхана и армянского лошадиного барышника.

— Ладно, — пробурчал он. — Пойдемте в дом.