«Убийца, ваш выход! Премьера»

— Известно.

— Вот как!

— Что дальше?

— Видите ли, дядя, — Артур тщетно пытался сохранить непринужденный тон, — мне хотелось выяснить, сделано ли это с вашего согласия.

— Конечно.

— Но я не могу с этим согласиться!

— А мне плевать! — рявкнул Джекоб Сэйнт.

— При первой раскладке мне досталась роль Каррузерса. Я сыграл бы превосходно. И вдруг — Каррузерса отдают Феликсу Гарденеру, этому баловню судьбы, всеобщему любимчику!

— Прежде всего он любимчик Стефани Воэн.

— Не надо об этом, — у Артура задрожали губы, ему явно не удавалось совладать с волнением и гневом.

— Не будь ребенком, Артур, — прогромыхал Сэйнт. — И не скули здесь. Феликс Гарденер будет играть Каррузерса, потому что он — актер, не тебе чета. По той же причине и Стефани Воэн скорее всего достанется ему. В нем больше мужской привлекательности — изюминка есть! Ты будешь играть Бобра. Такая роль тоже на дороге не валяется, ради тебя ее отобрали у старого Барклея Крэммера, хотя он был бы вполне хорош.

— Но меня это не устраивает. Я требую, чтобы вы распорядились вернуть мне Каррузерса.

— И не мечтай. Я с самого начала предупреждал, — наше родство не поможет тебе стать звездой сцены. Скажи спасибо, что попал в театр. Остальное зависит от тебя самого. Теперь иди, я занят.

Сюрбонадье, облизнув запекшиеся губы, вскочил со стула.

— Всю жизнь вы унижаете меня! — выпалил он. — Дали мне образование лишь для того, чтобы потешить свое тщеславие и властолюбие.

— «В его голосе сквозит угроза, решительным шагом он выходит на авансцену!» Актеришка несчастный!

— Вам все же придется отстранить Феликса Гарденера!

— Еще одно слово в подобном тоне, — негромко произнес Джекоб Сэйнт, — и тебе конец. А теперь вон!

— Я так просто не уйду. — Сюрбонадье вцепился в столешницу. — Мне слишком много про вас известно, — продолжал он, поборов страх. — Например, за что вы отвалили Мортлейку две тысячи.

— Ага, мы вздумали испробовать шантаж, вдруг сработает, не так ли?..

— В феврале от Мортлейка пришло письмо. Вы уверены, что оно у вас в сохранности?

— Припоминаю, ты у меня гостил тогда. Бог свидетель, я недаром потратил деньги на твое ученье, Артур!

— Вот копия этого письма, — Сюрбонадье дрожащей рукой полез в карман, не спуская при этом глаз с дяди. Сэйнт мельком глянул на листок и отшвырнул его.