В телеграмме говорилось, что несколько дней тому на станции Брест—Литовска от одного невостребованного сундука начал исходит подозрительный запах. В присутствии понятых оный был вскрыт, и в нем оказалось расчлененное женское тело, с вырезанными щеками, что не давало возможности сделать фотографию убитой, ее вещи, колода для колки дров с коричневыми следами, видимо кровью, на которой разделали тело. Страшный груз был помечен в квитанции, как меховые изделия, отправлен из столицы две недели тому. Квитанции, заполненные отправителем, прилагались.
Так хорошо начинался день, а тут труп подсунут из дальних краев, где решили, что раз отправлено из Санкт—Петербурга, значит там и надо искать преступника.
Квитанция была заполнена две недели тому и по всей видимости трясущейся рукой, наличие на ней помарок в виде сдвоенных букв и маленьких пятнышек чернил говорили о волнении преступника. Иван Дмитрич пристально рассматривал бумагу, словно она могла назвать преступника. Поразило, что фамилии отправителя и получателя начинались с одной буквы. Пожалуй, пока все, пронеслось в голове.
Путилин посмотрел на часы. Так Михаил с полученным сундуком будет в анатомическом через час. А пока…
Он вызвал одного из агентов.
– Так, любезный, – проговорил он, смотря в лист бумаги, – посети—ка один интересный адресочек, – продиктовал из квитанции, – и разузнай: живет ли там некий Васильев Николай Иванович.
– Так точно, – агент вышел, а Путилин пожал плечами, показывая самому себе, что не такой глупый преступник, чтобы указывать свой адрес на опасном грузе, зная – туда направятся в первую очередь полицейские.
Из допроса мещанина, обвиняемого в убийстве:
Комментарии к книге «Петербургский сыск. 1874–1883», Игорь Владимирович Москвин
Всего 0 комментариев